Ариандр 577 6 декабря, 2011 (изменено) ЕСЛИ ВЫ НЕ ПОЛУЧИЛИ СООБЩЕНИЯ С РОЛЬЮ, ВЫ - МИРНЫЙ Пролог Человек давно перестал замечать всей гротескности и не пропорциональности своей жизни. Кривые зеркала вместо уродливых лоскутных голов и пуговичных глаз отражают яркие и запоминающиеся маски, которые мы упорно пытаемся пришить к своему лицу. Когда цветастая, но грубая материя рвётся, и наружу вылезает та истина, что мы настойчиво прячем, мы видим в ней лишь патологию и закрываем рану новой заплаткой. Занимая фальшивые роли и путая свои фигуры, мы вновь и вновь вступаем в сражение внутри одной и той же игры, не слишком понимая, кто её породил, и почему мы в неё играем. И каждый раз бросаясь в звериный и непонятный бой, мы не замечаем, как огромные когтистые пальцы переносят нас с клетки на клетку, из глубин древности и земли восстают тёмные силуэты, утаскивающие поверженные фигуры, а с небес на нас взирают лукавые очи тех, кто придумал правила этой игры. С непритворным любопытством наблюдая, порой они спускаются на поле этой игры, но остаются не узнанными сквозь надетые на нас самими же нами маски. Не вмешиваясь в ход созданной ими игры, они изначально знают исход любой партии. И когда очередная фигура пересекает доску и низвергает вражеского короля, они тихо и печально улыбаются, опуская занавес и позволяя забыться поглощённым иллюзиями марионеткам - ведь в этой игре человека против своей же сущности всегда и неизменно может победить только одна сторона: те, кто придумали правила... Небо было полностью застелено серой пеленой, отрывисто стекающей вниз мутным и таким же серым полотном вместе с холодными линиями дождя, ниже становясь, впрочем, прозрачнее. Земля жадно пила воду, не оставляя луж, а буйно разросшиеся травы, приникшие от удара капель к земле, высасывали серую влагу из почерневшей почвы, напитываясь горькими и целебными соками. Густые ручейки змеями извивались по иссечённой поверхности мощёных дорог и тротуаров, подхватывая россыпи ярко-ржавых листьев, плоскими гранями усеявшие края мостовых - такой же серый, как и небо, камень брусчатки тщетно пытался отловить своё отражение в отскакивающих от него брызгах. Всё новые и новые медные листья срывались с ветвей под тяжестью дождя ли или совершенно невесомого ветра. А около одного из многочисленных перекрёстков городских дорожек, совсем рядом с чёрной кованной оградой Театра, земля горела голым разрыхлённым пятном. Они шли медленно, точно выверяя шаги - ведь в таком важном деле спешить было никак нельзя. Осторожно неся драгоценную ношу, четверо детей в траурном марше шествовали к вскопанному участку, не обращая никакого внимания на хлещущий дождь. Все они были серьёзны и задумчивы, и даже промокшая с ног до головы овчарка, обычно радующаяся дождю, ныне понуро трусила вслед за светловолосым пареньком. Кто-то из них шёл самым первым с прильнувшим к губам рожком, и наигрывал протяжную, печальную мелодию, похожую на внезапно ставший мрачным и реальным сказочный ветер; кто-то нёс с собой ту самую лопату, что будто Харон прогрызает для человека в недра земли последний проход; а кто-то и ту самую ношу, что с таким трепетом несла одна из девочек - неприглядную куклу в детский рост. Умершую куклу. Всё это было каким-то странным, естественным и гиперболизированным одновременно, гротескным и до щемящей боли в душе настоящим - недетские мысли, эмоции, занятия, будто бы сюрреалистичные мазки мелодии, вмешавшиеся в умы этих детей, но куда более истинные, неприкрытые и не скрашенные тысячами бессмысленных слов и тоннами подложной мишуры. Всё это было настолько естественным, что пугало - ведь мы сами не привыкли к такой истине... Самая старшая из девочек начала копать - умело, искусно, зная, как нужно рыть последнее пристанище, ведь делала уже это не единожды. Та, что несла куклу, окунула тело в теплое и ласковое лоно земли, положив куклу так, чтобы ей было удобно и приятно. В руках светловолосого парня блеснули большие серебристые ножницы - присев на одно колено, он медленно разрезал ткань посередине груди, обнажив бурую вату, похожую на клубы засохшей крови. Черноволосая девочка вложила в ватное сердце крошечную ягодку рябины, кровавым пятнышком светившуюся на фоне сливающейся с землёй ватой, и продев в серебристую иголку ярко-красную нить, так же осторожно зашила рану, как и прорезал её до этого светловолосый. Сакральный ритуал подходил к концу. Когда старшая погребла тело под слоем земли, когда молчанием проводила её игравшая на рожке, черноволосая неслышным, печальным шёпотом, а парень прощальным жестом, когда сидевшая и прижавшая уши собака беззвучно прикрыла глаза - тогда они покинули странную могилу, и всё также не обращая внимания на дождь, ушли куда-то туда, откуда они пришли, безмолвным сюрреалистичным шествием растворившись в силуэты детей и собаки. А где-то в земле, безмолвно и сюрреалистично растворилась душа похороненной куклы, впустив в своё сердце последнюю алую кроху жизни. И быть может, согретое толщей земли и вскормленное кровью тряпичного тела, когда-нибудь семя потянется к верху, и прорастит Чудо... * * * Когда шумно пыхтящий дымом и гремящий железными суставами поезд окончательно остановился, и, фыркнув, выдохнул жар из металлического чрева, позволяя ожидающим его рабочим приблизиться к жутковатому огнедышащему зверю, дождь уже совсем закончился, и сползающие с неба тёмно-серые тучи открыли путь мягким и прохладным рассветным лучам солнца. Было ещё совсем рано - около шести часов утра - однако не в этом была причина практически полного отсутствия встречающих, не считая умело бросившихся разгружать многочисленные грузовые вагоны рабочих. Ведь в город очень редко кто-либо приезжал, а если и приезжали, их некому было здесь встречать. В составе был, кажется, всего лишь один пассажирский вагон, обыкновенно не заполненный даже и наполовину - но в этот раз он почему-то был полон людей, большая часть из которых уснула за время долгого и утомительного путешествия сквозь бесконечную степь. Однако были и те, кто бодрствовал - и почти сразу же, как разгорячённый железный дракон распахнул двери пассажирского вагона, из него выскочил черноволосый молодой человек. Почему-то вся его одежда имела такой же чёрный цвет - одет он был в более чём щегольской угольно-чёрный плащ из змеиной кожи, длиною до пят и с многочисленными металлическими застёжками, а в руке держал чёрный же саквояж. Из-за расстёгнутого горла пальто выглядывал опоясывавший шею ярко-алый шарф, странно и вместе с тем гармонично контрастировавший с темнотой остальной одежды, а выглядывавшие из широких рукавов кисти скрывали чёрные кожаные перчатки. Снующие, словно термиты, рабочие бросили на гостя быстрый удивлённый взгляд, но почти тут же вернулись к разгрузке вагонов; возможно, кто-то из просыпавшихся пассажиров выглянул в окно и заметил вышедшего на перрон щёголя - однако в целом приезд этого человека остался никем не замеченным. Вдохнув пропитанный дурманящим ароматом степных трав воздух и окинув взором тёмных глаз поезд и тонкую линию рельсового полотна, уходящего куда-то вглубь бесконечной степи, он твёрдыми шагами направился в сторону города. * * * За одной из трёх лавок, стоящих на перроне, сидел единственный встречающий этот состав человек. Это был мужчина лет тридцати с приятными чертами лица и тёмными, средней длины волосами, полностью поглощённый чтением какой-то книги. Время от времени - по мере того, как прибывшие по письменному приглашению гости выходили из поезда - он бросал быстрые и короткие взгляды на оглядывающихся прибывших, но, видимо ожидая чего-то, вновь возвращался к исписанным страницам. Рядом с ним стоял молодой шатен в немного необычной одежде и с закрытым мокрым зонтиком в руках, бывший, похоже, кем-то вроде слуги читающего. Лишь когда почти все приглашённые вышли на перрон, читавший мужчина поднялся и, сказав что-то слуге, который кивнул и отправился восвояси, с лёгкой улыбкой направился к ним. - Здравствуйте! Вы, видимо, и есть те гости, о которых говорил отец? Позвольте представиться: Николай Константинович Авелев, старший сын того человека, что вас сюда пригласил. В его движениях, тембре, внешности и вообще во всём было что-то приятное, внушающее доверие. Тихий, мягкий и спокойный голос, мимика правильного лица, доброжелательная, хоть и смутная, улыбка - глаза его, правда, были полны какой-то неимоверной усталости, будто этот человек в течение многих дней не спал. На улице было достаточно прохладно, однако не похоже было, что Николай мёрз, несмотря на то, что был достаточно легко одет: тёмно-серая рубашка проглядывала сквозь не застёгнутый шерстяной серый пиджак со странным рисунком в виде обвивающего левый рукав изумрудного аспида, нарисованного так, будто настоящая змея оплетает левую руку. - Я полагаю, у вас много вопросов? - продолжил тем временем Авелев, - к сожалению, я не смогу ответить и на половину из них, ведь отец далеко не всегда делится планами... Сегодня вам с Константином встретиться уже не получится - по определённым причинам вы сможете увидеть его только к завтрашнему утру. В любом случае вам придётся где-то остановиться, и как минимум дней пять прожить в этом городе - регулярный поезд ходит только с такими интервалами. Так что давайте я отведу вас в место, где вы сможете пока остановиться. Ну и вообще город этот, скажем так... необычный, - Николай задумчиво посмотрел в сторону упомянутого, - и не очень гостеприимный. А потому, я полагаю, мне следует устроить вам хотя бы краткую экскурсию, чтобы вы смогли понять, что принято или не принято у местных жителей, да и на некоторые достопримечательности посмотреть, - глаза Николая оживились и заблестели, - потому что таких вы больше нигде не увидите. Прошу, идите за мной. Если будут какие-то вопросы - с удовольствием их выслушаю... Они шли по странным, причудливым улицам этого непонятного города. Здесь не было ни одной машины, да даже и асфальтированных дорог - вместо них были не особо широкие и мощёные, поблёскивающие тонким зеркальным слоем воды, сильным дождём спускавшейся всего час назад. Плотно строились по бокам двух, трёх или четырёхэтажные каменные или кирпичные дома, с двускатными крышами и похожие скорее на небольшие особнячки, нежели на многоквартирные сооружения. Казалось, что весь город выстроил один и тот же архитектор: дома не были одинаковыми, нет, но все они были выдержаны в одном полу-модерновом стиле. Забавно было то, что, очевидно, цвет домов зависел от квартала, в котором он расположен: где-то они были красными, где-то бежевого оттенка, где-то выкрашены в тёмно-зелёный или голубой цвет... Ажурные ограды, деревья, чёрно-зелёные хвойные или широколиственные, роняющие невероятно рыжие листья на головы проходящим, кованные фонари и белоснежные лавочки, облюбовавшие тротуары - всё здесь было каким-то странным, как будто бы сказочным и реальным одновременно, сошедшим со страниц то ли притчи, то ли карикатуры. Странной и причудливой была одежда немногочисленных из-за раннего времени прохожих, среди которых почему-то было много детей, и эти прохожие все как один удивлённо или насторожено оборачивались вслед за процессией, провожая её любопытными взглядами. А Николай рассказывал - красочно и интересно, ярко жестикулируя и с насыщенными, немного дикими искрами глазах: - У города на самом деле нету имени, а потому его официально так и называют - Безымянный город или Город-без-Имени. Некоторые в шутку называют его Тот-самый-город-N. Начать, пожалуй, стоит с географии - как вы заметили, город расположен в открытой степи, разве что кое-где холмящейся, будучи рассечённым и соединённым извилистой и неглубокой рекой Доар Онксур. В этом месте река ветвится натрое, и таким образом делит город на четыре части. Вам может показаться странным или смешным, что внешний цвет домов зависит от квартала, в котором они расположены. А потому эти кварталы у нас так и называются, по цветам: Алый, Янтарный, Индиго, Серый, Лазурный и так далее... Машин в городе нет, да и дорог для них тоже, а единственный путь сюда лежит по той железной дороге, по которой ехал ваш поезд. Раньше ещё была старая грунтовая автомобильная дорога, но после того, как не так далеко отсюда в степи упала одна из тех ядерных бомб, передвижение по ней стало невозможным, и она давно заросла буйными степными травами. Но не надо думать, что наш город отсталый или нецивилизованный: мы вполне осознаём, что происходит за его пределами, и каждые пять дней в составе регулярного поезда прибывает и почтовый вагон, в котором привозят письма, некоторые газеты, документы и тому подобное. В городе есть и водопровод, и канализация, и отопление, и электричество - кстати, на последнем следует заострить особое внимание, - Николай интригующе улыбнулся, - но об этом чуть позже. В принципе, имеются телевизоры и компьютеры, однако ни самого телевидения, ни интернета, ни телефонной связи здесь нету: точно не могу вам сказать, но из-за какой-то магнитной аномалии в Безымянном городе абсолютно невозможна никакая электронная связь. А потому мы, пожалуй, самый читающий и самый пишущий ныне город если не на планете, то в России уж точно. Однако все эти материально-физические подробности не особо важны - душа этого города во многом интереснее его тела. Могу с уверенностью сказать, что приехав в Город-без-Имени вы попали не просто в другую страну, но в целый другой мир! Сейчас нам налево... - Авелев свернул за угол какой-то кондитерской с красивой стеклянной витриной. Уводя их всё дальше и дальше в глубины неординарного города, их провожатый рассказывал всё больше и больше особенностей их жизни. Фактически, в Городе-без-Имени существовало почти что сословное деление (во всяком случае, можно выделить неофициальное сословие, подобное аристократии и в которое входит большая часть интеллигенции) и феодальная власть трёх семей, разделивших между собой те или иные сферы жизни: самый могущественный и влиятельный дом Авелевых, управляющей всей духовной жизнью города; богатый дом Хельгиных, отвечающий за всю экономическую составляющую и выступающий своеобразным сердцем в противовес "мозга" дома Авелевых; и дом Легислатовых, лидер которого, Александр Легислатов, является официальным, назначенным правительством главой города (но не являющийся таковым на практике), владеющий исполнительной ветвью власти и которому подчиняются особые силы, называемые Патрульными или Белыми - они заменяют собой милицию, пожарных и вообще все подобные силы, организуя защиту города и разбираясь с чрезвычайными ситуациями. Хельгины первыми из правящих семей появились в Городе. Собственно, они и построили всю экономику города, и с тех пор ею и заправляют. Через определённый срок времени в городе обосновалась и семья Авелевых, приобретя кроме власти над всей духовной и информационной жизнью города, также и судебную власть - в частности именно Михаил Авелев, дядя Николая и брат Константина, является Городским судьёй. Кроме всего этого, Михаилу подчиняется и специальная сеть Наблюдателей и Рассыльных, первые из которых собирают информацию обо всём, что происходит в городе, а вторые наоборот, распространяют информацию (а также занимаются доставкой почты или какой-либо ещё доставкой). Причём глава исполнительной власти имеет полное право всегда затребовать и просматривать любую информацию, проходящую через каналы Наблюдателей. Сам по себе Город-без-Имени живёт в основном засчёт фармацевтических средств, производимых здесь: благодаря тому, что в степи вокруг растёт множество удивительных, совершенно уникальных трав, позволяющие производить не имеющие аналогов в мире по своим свойствам лекарства, которые затем поставляются в столицу и другие города и даже покупаются такой известной корпорацией, как Стилмен Индастрис (хоть последние и не любят это афишировать) . Ну и в меньшей мере засчёт говядины - которая тоже в какой-то мере уникальна, но в основном остаётся в самом городе для его пропитания, нежели поставляется на экспорт. Все остальные товары (кроме, разве что, рыбы) импортируются и доставляются на поездах. В Городе имеется больница и школы - а также находился в разработке проект по строительству собственного Медицинского Университета. По каким-то неведомым причинам здесь собралось большое множество деятелей науки и искусства - среди последних особенно много музыкантов и актёров. У жителей здесь вообще особенное отношение к музыке - она считается чем-то вроде голосом душ, объединённых вместе на время исполнения мелодии. Также особенное отношение проявляется и к архитектуре, так как здания в культуре Местных считаются телами тех или иных душ и духов. Многие приезжают сюда во времена тяжёлых творческих кризисов, и чаще всего "излечиваются" - так что в какой-то мере и сам город является лекарством. Однако кто же такие эти Местные, упомянутые выше? Это что-то вроде особой народности, особой касты или даже органа Безымянного города, представители которого живут частично внутри, частично вокруг города, а частично в Улье - огромном монструозном общежитии, вход и выход в которое строжайше контролируется. Местные являются потомками тех первоначальных племён, что жили в данной местности ещё до нашей эры. Они сохранили свою древнюю причудливую культуру и веру, строящуюся на поклонению земле и на взаимодействии с многочисленными духами. В отличие от большинства подобных племён или народностей в данной части России, они обладают славянской внешностью, а не монголоидной. Культура Местных пропитана ритуалами, обрядами и традициями - они абсолютно не принимают чужих культур и вообще не любят чужаков. Именно поэтому в городе и выстроена такая необычная, устаревшая система правления - Местные не принимают другой и не признавали других лидеров, кроме как триумвирата семей под руководством Константина Авелева. Местные обладают своим древним языком и иероглифической письменностью - они разделены на подобия каст со своей особой, не всем понятной структурой, которые в общем объединены в Коммуну с предводителем в виде Старейшины, являющимся главным духовным лидером, шаманом и знахарем, умеющим общаться с духами и знающий плетения человеческого тела и души. Именно Местные занимаются сбором и первичной обработкой трав (после чего те становятся пригодными для переработки в фармацевтические средства), а также выпасом скота и такой же базовой обработки мяса. Впрочем, несмотря на всё их неприятие чужих культур, Местные быстро перенимают те вещи, которые близки их укладу жизни и их самосознанию - точно также как и остальные жители достаточно быстро переняли большинство традиций и поверий Местных. Впрочем, по словам Николая, гости вряд ли встретят представителя Местных в центральной части города - они обитают в основном ближе к заводским и складским кварталам, а ткаже вблизи Улья. Фактическим же правителем города является Константин Авелев. Мощнейший интеллектуал, несгибаемый лидер, гениальный учёный и философ, он обладает какой-то мистической аурой воли, почти что гипнотически не позволяющей другим людям перечить его указам и решениям. Ум, решительность и личное обаяние автоматически сделали Константина некоронованным главой города - и никто, как бы этот кто-нибудь не старался, не может оспорить его авторитет, а как следствие и авторитет всех Авелевых. Его слово является законом, поспорить с которым мог только глава Коммуны, Стахион... Они вышли на мощёную каменную площадь и, оставив справа от себя большой огороженный участок с тремя интересными особняками, составлявшими, видимо, один большой архитектурный ансамбль, и похожее на ратушу или управу здание слева, прошли чуть дальше, ближе к реке. Когда увидели это. Через не особо широкую реку проходил узкий каменный мост без опор и перил. По другую сторону реки же не было ничего - только голая степь. Точнее, почти ничего: сразу перед мостом стоял невероятных, колоссальных размеров дуб, не ниже пятиэтажного дома. Но не это главное. Он был хрустальным. Полностью, от корней до листьев это древо состояло из какого-то синеватого полу-зеркального кристалла, поблёскивающего в лучах рассветного солнца и прячущего в своей утробе смутные, причудливые образы, складывающиеся из гранёных отражений всего вокруг. Чудесное дерево не было точной копией настоящего дуба - оно было слегка условным, абстрактным, будто бы не до конца высеченным из кристалла изваянием, похожим на сложную, полигранную геометрическую фигуру, построенную из пересечения чудовищных формул и уравнений. Было совершенно не ясно, как это гости умудрились не заметить это хрустальное древо ранее. Тех из гостей, кто решил подойти поближе и встал на каменные плиты моста, внезапно охватили какие-то странные ощущения - словно по ним ударил водоворот какой-то мощнейшей энергии, практически физической силы, льющейся будто свет или излучение от хрустальных граней. - Но как? Монолитная статуя, вытесанная из невероятных размеров кристалла? Кто его сделал? - недоумённо обратилась к Николаю Дейдра Скай. Авелев на секунду замялся, будто обдумывая что-то, а затем более глухо ответил: - Это не статуя, и её не вытёсывали. Точно ничего не могу вам сказать - Хрустальное древо считается у Местных священным, а потому они почти никого к нему не подпускают, что, естественно, затрудняет его исследование. Не смотрите, что проход к нему вроде как свободный - к некоторым вещам неподготовленным людям лучше не прикасаться... Пойдёмте дальше: в этом городе ещё немало других интересных вещей... Вместе с постепенно встающим солнцем в воздухе стал появляться какой-то рыжеватый туман, скрывающий очертания всего, что находилось вдали. Теперь они направлялись куда-то в центральную часть Безымянного города, и достаточно скоро оказались на ещё одной мощёной площади, в центре которой располагалась возвышенность, вроде лобного места, а по бокам, будто два антагониста, выстроились два удивительных здания. Первое представляло собой похожее на восьмигранный особняк сооружение, с тянущимися высоко вверх декоративными столбами поверх украшенной витражным куполом крыши, будто опоры кафедрального собора или лестницы, следующие куда-то в бесконечность. Двустворчатые двери скрывали за собой багрово-лиловые внутренности. Тонкие, бледно-синие витражные окна вырисовывали из стеклянной мозаики некие фигуры, каменные опорные конструкции отливали благородно-обсидиановым, а стены состояли из вопреки всем законам физики стоящей, будто стекло, тёмной, почти что чёрной воды. Имя ему было - Тёмный холл. А называли его Театром. Второе было высоким и худым, имеющим тёмно-серый оттенок, остро рвущимся в небо и желающим разорвать законы гравитации. Роста оно было огромного, а гладкие стены принимали странную форму, словно бы растекаясь ближе к земле, придавая зданию сходство с очень ровно оплавившейся свечёй. Хрупкие опоры шатром расходились от стен здания, и даже трёхэтажные двери повторяли оплывающую форму стен. Вершину фасада венчал циферблат массивных часов. Имени у него не было. А называли его Пустым собором. - Эти два здания являются главными из комплекса так называемых Станиславских Столпов (или просто Столпов) - сооружений, созданных совместно архитекторами Сергеем Хельгиным и Станиславом Авелевым - моим младшим братом, - продолжил тем временем Николай, - Тёмный холл может показаться вам зданием фантастичным, но на самом деле такое удерживание постоянной формы водой абсолютно реально. Дело в том, что та, как вам показалось, вода, из которой наш Театр состоит более чем на половину, на самом деле является своеобразным аналогом ферромагнитной жидкости, и держится этот аналог благодаря сложнейшей системе магнитов. В какой-то мере это здание - эксперимент по созданию изящной иллюзии обхождения физических закономерностей. Тёмный холл был построен самым первым из всех Станиславских Столпов, хоть и Собор был спроектирован раньше. Ранее здесь был другой, первый театр, построенный ещё во времена Первого заселения - пожалуй, это было самое старое нежилое здание в Безымянном городе. Но несколько лет назад здесь был страшный пожар, в ходе которого сгорело огромное количество домов и в том числе старый Театр. Станислав использовал обгоревший остов, скелет, оставшийся от старого Театра, и на его основе построил новый. Тело сгорело - память и душа остались, породив со временем новое тело. Иногда сгорая, мы преображаемся... - последнюю фразу Николай еле слышно и задумчиво пробормотал куда-то в пустоту, через миг, впрочем, вновь обратившись к гостям, - Сейчас это Театр масок и теней, под руководством маэстро Вергилия - талантливейший режиссёр, драматург и актёр, скажу я вам, хоть и редкий хитрец. Также в Тёмном холле выступает и наш городской оркестр, под руководством дирижёра Эрис Ливидум. Вы о ней, возможно, слышали - раньше она была крупной актрисой в Америке, но потом сюда перебралась. Ещё гораздо ранее "Сентябрьского падения"... Я бы с удовольствием показал вам Театр изнутри, но сейчас он закрыт, вроде как, подготавливаются к какой-то крупной постановке. Но Собор мы можем посетить совершенно свободно - так что прошу, за мной. Сначала казалось, что огромный зал, занимающий всё внутреннее пространство собора, совершенно пуст. Не было ни статуй, ни колонн, ни исповедален, ни икон или украшений - ничего. Разве что только серые лавки да несколько чаш с водой. Но здесь было куда более поразительное явление. В центре зала из пола поднималась каменная округлая спираль без перил, оставляя большое пустое пространство в центре и похожая на лихо закрученный застывший язык лавы, непонятно как стоящий абсолютно без опор. Эта винтовая лестница без ступеней поднималась немного выше середины высоты всего Собора, и находилась прямо под большим стеклянным куполом, открывающим панорамный вид неба и легко пропускающий солнечные лучи. Из центра этого купола вниз широко извивалась иная, тонкая и зеркальная спираль, в противоположность каменной спускаясь немногим ниже середины и проникая в ту пустоту в центре каменной. Эти две противопоставленные друг другу пружины образовывали странное сочетание: падавший из купола на зеркальную спираль свет дробился и отражался от тысяч её граней, создавая в её центре какой-то причудливый, состоящий из одного только света образ, будто некий дух, находящийся в спиральном коконе. Остальные лучи, разлетающиеся от стеклянной пружины, летели в разные концы зала, где отражались от десятков невидимых зеркал, вновь и вновь пересекаясь и расходясь, рисуя в воздухе косые колонны, странные сложные конструкции и украшая световым шатром стоящий у дальней стены алтарь, похожий скорее на трон, чем на классический стол. - Потрясающе, не правда ли? - вместе со всеми гостями, Николай вдохновенно рассматривал сплетённое из лучей чудо, - Всё рассчитано так, что даже вместе с движением солнца, изменением погоды, времени суток и сезонов все эти образы меняются, но не распадаются. У Сергея и Станислава словно бы получилось сделать видимым душу этого собора, которая реагирует на всё, что происходит извне. - Какой же религии посвящён этот собор? - повернулась к Авелеву Светлана. - Никакой, - покачал головой провожатый, - Как вы могли заметить, здесь нету никаких символов никаких религий, и это не случайно. Это создание посвящено куда более высоким идеалам, чем поклонение богу... - А почему же его называют Пустой собор? - прозвучало из уст Снежаны, восхищённо рассматривающей творение двух архитекторов. На этот раз Николай отвечал уже куда менее охотно: - Ему ещё только предстоит наполниться... Покинув Собор, Николай повёл их в некий "Приют" - особняк одной особы, которая, как объяснил Авелев, сможет помочь с размещением. По пути их провожатый рассказал ещё про некоторые архитектурные достояния Города-без-Имени: девять Обелисков, раскиданных по территории всего города и появившихся здесь ещё задолго до того, как первые исследователи открыли данную местность. Каждый из них уникален, их высота варьируется от четырёх до десяти метров и все они были бы похожи на абсолютно естественные камни, неведомым образом поставленные на дыбы, если бы не были покрыты странными красными рунами неизвестного назначения. Что они из себя представляют и откуда появилось - неясно даже Местным, но у большинства жителей они считаются местами обитания духов - и потому к ним часто приносят подношения. Кроме того, ходят слухи, что в некоторое время рядом с данными обелисками можно услышать или даже увидеть духи умерших. Один из этих обелисков расположен в весьма неплохом, кстати, парке, который тоже является в какой-то мере достопримечательностью - не часто в степи встретишь такое одновременное скопление деревьев. Ещё одно удивительное сооружение расположено прямо у них под ногами, и называется оно Глубь - это невероятных размеров лабиринтообразная сеть тоннелей и шахт под городом, постоянно ветвящаяся и появившаяся здесь задолго до появления первых современных цивилизаций. Будто огромные черви или кроты прорыли их в незапамятные времена. Они расположены под твёрдым пластом из глины, на котором стоит город, а потому прорыть туда какой-либо ход кроме уже имеющихся невозможно. Доступ туда возможен только изнутри Улья и разрешён только особой касте Местных, да коменданту, следящему за ситуацией в Глуби и ревностно охраняющим его тайны. Именно там происходит определённая переработка трав, что позволяет их потом использовать для создания фармацевтических средств, а также и переработка скота - впрочем, как именно происходят данные процессы известны только соответствующей касте, их старейшине и коменданту. - А вот теперь взгляните на это: перед вами один из представителей трёх последних оставшихся Столпов, - провозгласил Николай, когда они завернули за очередной угол. Несколько дорог сходились в этом месте - но пересекались не в одной точке, а как бы образуя широкий треугольник, соединяющий их всех. Откуда-то из центра этого поросшего степной травой и огороженного хилым деревянным забором треугольника в небо вырывалась странная полу-каменная, полу-металлическая лестница, также, как и спираль в Соборе, без перил и держащаяся только на своём основании - у этой, правда, имелись ступени. Спустя те или иные промежутки, лестница сворачивала под прямыми или острыми углами, отдавая роль суставов разнообразным лестничным маршам, всегда разной длины и формы. На некоторых из них даже были участки стен или подобия каменных беседок. - Всего таких лестниц в городе три, каждая тоже индивидуальна. Не могу сказать точно, зачем они были построены, но каким-то таинственным образом они вырабатывают электричество, причём в очень больших масштабах - фактически, весь город питается от этих трёх лестниц. Вырабатывают они его без затрат каких-либо ресурсов, будто прямо из земли извлекают. Вы ведь слышали про такого изобретателя, как Николо Тесла? Вот мне кажется, что он что-то подобное делал... - Это же, получается, почти что неограниченный источник энергии? - подал голос Степан Темногоров. - Почти. Я понимаю, к чему вы клоните, но чтобы создать эти лестницы с теми свойствами, которыми они сейчас располагают, понадобилось огромное количество самых странных условий. Скорее всего, только три уже имеющихся и было возможно создать, и ещё одну такую не получится соорудить. Неясно лишь, к сожалению или к счастью... - А как же она держится? Да и та спираль, в соборе, тоже? - спросила Нора Мелетиева, - Лёгкие материалы и тяжёлый фундамент-штырь? - Что-то вроде того, хотя насчёт лёгкости материалов я бы не сказал... - ответил Авелев, - Быть может этот штырь как-то и извлекает некую энергию из земли, преобразуя её в дальнейшем в электричество. Но то, что эти лестницы действительно заряжены какой-то энергией, несомненно - ещё один удивительный феномен этих Столпов заключается в том, что каждый ваш шаг по каждой ступени будет отзываться неким звуком, исходящим от этой лестницы, причём уникальным для каждого человека и каждой ступеньки. Попробуйте, не пожалеете! Только слишком высоко не поднимайтесь - всё-таки перил нету, и упасть с этого пути в небо достаточно легко... Наконец они пришли к месту назначения: особняк под названием "Приют" оказался красивым, плавным двухэтажным домом сероватого цвета, с круглой башенкой и открытым участком, засаженном несколькими клёнами и мохнатыми кустами шиповника. Дверь открыла рыжеволосая аристократка, которую Николай представил как Александру Люминову, художницу и поэтессу, кроме всего прочего создающую костюмы и декорации к их Театру. После чего, попрощавшись и поблагодарив гостей за приятное знакомство, покинул особняк, отправившись по одним только ему ведомым делам. - Это не совсем гостиница... - ответила Александра после не очень длинного знакомства и одного из заданных вопросов, - Скорее, я просто даю людям место, где они могут получить ночлег и еду, когда они в том нуждаются. Комнаты я готова вам предоставить бесплатно, но вот еда всё-таки не дёшево стоит. Можете и сами что-нибудь себе покупать - я покажу вам хорошие в этом плане магазины. И да, ещё кое-что насчёт комнат: здесь хватит только на девятерых, но дальше по улице сейчас достаточно много пустых и вполне жилых домов, и я могу дать вам ключи от них. Так что выбирайте, кто где желает остановиться - заодно с друг другом познакомитесь. В конце концов, не зря же Константин вас всех вместе пригласил: возможно вам придётся вместе играть свои роли... Особенности геймплея - Первые два дня являются свободно-ролеплейными. Однако участие в большинстве сюжетных событиях второго дня обязательно (это не значит, что вы должны весь второй день дежурить у компьютера и так далее - просто автоматически считается, что ваш персонаж в данных событиях участвовал) - Начиная с третьего дня (который также является и первым игровым днём) появляются квесты (от двух до пяти в день). Внимание: участие в них совершенно не обязательно и остаётся полностью на ваше усмотрение. Квесты представляют собой в основном либо просьбы о помощи от некоторых персонажей-НПС, либо некие сторонние события, на исход которых ваш персонаж может повлиять. Опять же повторяю - вы вольны не участвовать ни в одном из квестов, и это никак не скажется на вашем персонаже или геймплейной составляющей мафии. Просто именно в квестах преподносится информация, которая позволит наконец разгадать запутанный клубок сюжета и понять, что же произошло, происходит, и будет происходить. Ну и кроме того, квесты - это способ с интересом для вашего персонажа провести время и сделать жизнь городу и окружающим людям лучше (ну и мне бы, как мастеру, просто-напросто хотелось бы, чтобы я не зря сюжет сочинял ) - Также совет для тех, кто хочет участвовать в квестах: очень мала вероятность того, что вы успеете одновременно успеть поучаствовать в каждом квесте дня и ещё после этого суметь найти мафа\шерифа и слить оного на голосовании (плюс ещё стоит учитывать, что и мастер не вечно находится около компьютера). Потому предлагаю таким игрокам просто решить между собой, кто какое поручение на себя возьмёт и проходить его по отдельности, в одиночку или небольшими группками. После этого вы свободно можете прочитать, как разворачивались дела у игроков/групп игроков, разбиравшихся с остальными квестами, или попросить вкратце об этом рассказать главного мастерского НПС (следует учитывать, впрочем, что расскажет он всё именно так, как понял сам - не обязательно это будет полностью верной точкой зрения). - Также просьба к игрокам в случае, когда их персонаж начинает диалог с одним из мастерских НПС, вначале поста писать имя этого мастерского НПС, выделенное оранжевым. Поэтому же просьба имя того, за кого игроки голосуют, выделять красным. - Предупреждение: персонажи игроков, отсутствующих более двух дней без предупреждения или обоснования, сливаются мастером. Красочно. - Голос не проголосовавшего становится голосом против себя. - Весь дизайн к игре создан Алексой. Я думаю, что если кто с первого раза намёк не уловил, то теперь точно поймёт. В связи с уважительными личными обстоятельствами Мастера Ариандра, некоторые уникальные, разработанные им особенности геймплея в этой игре реализованы не будут. В будущем сезоне Мафии-BRC вас ждёт полная версия игры Ариандра, а эта игра пройдёт в более привычном формате. Мастерскую команду этой Игры составляют: Ариандр (Мастер-автор, консультант по сеттингу)Алекса (Мастер Ведения Игры) NearBird (Мастер Ролевой Части) И Алекса, и NearBird сохраняют своих персонажей в игре. Персонаж Алексы становится исключительно ролевым. Персонаж NearBird'а полноценно принимает участие в игре во всех её аспектах, так как он не будет посвящён в игровой расклад. Через персонажей всех Мастеров может и будет проходить ролевая сюжетная информация. Посты, содержащие такую информацию, отмечаются знаком: ** Так же в игре по-прежнему будут встречаться мастерские NPC, но игровое общение с ними будет в значительной части урезано или сведено на нет. Темп игры (т.е. соотношение игровых и реальных дней) традиционный - 1/1. Однако, учитывая форс-мажорные обстоятельства, в которых проводится игра, возможно объявление ролплейных дней, в которые будет продвигаться сюжет, но не будет свершаться ходов активов и голосования мирных. Информация по игрокам Кейн - Dmitry Shepard Приезжий, МЁРТВ Нейтон Райнер - LayLi Исполнитель, МЁРТВ Дейдра Скай - Keitel Приезжая, МЕРТВА Тимофей Седов - NajMiV Чистильщик, МЁРТВ Степан Темногоров - Vuvuzela Приезжий, МЁРТВ Светлана Белова - Thea Страж Слуг, МЕРТВА Марго - Elshe Фармацевт, МЕРТВА Игорь Баштаров - Звездочет Конрад Росс - NearBird Приезжий, МЁРТВ Бри - Иоанна Главный служитель, МЕРТВА Лилия Гриценко - Ширра Константин Кулагин - First Contact Алексей Громов - Gella Нора и Снежана Мелетиевы - LiInMa Яна Ильинская - tenar Дэниэл Мадс - IeroKelnik Приезжий, МЁРТВ Захари Куинто - Elhant Приезжий, МЁРТВ Томас Квотербек - Hanuka Дима Афиногенов - Зузанна Ирена Мартин - Cat Рикардо Диаз - DmitriRaskalov Приезжий, МЁРТВ Евгения Назарова - Missis Taylor Вирусолог, МЕРТВА Тамара Румянцева - Букса Приезжая, МЕРТВА Катя Мышова - Hikaru Чарлин Харт - Готако Приезжая, МЕРТВА Хеннинг Фёгеляйн - leetSmithy МЁРТВ Инга Хаггарт - Алекса Пустой (Roo) - Dart Ph - МЁРТВ Информация по ролям Приезжие. Наделённые различными дарованиями, приехавшие в Город по приглашению Константина Авелева и втянутые в круговорот драматических событий. Не могут покинуть Город и вынуждены бороться за свою жизнь с Болезнью и с неизвестными им губителями. Благодаря уникальным психосоматическим особенностям, используя получаемую страшной ценой вакцину, они имеют стойкий, хотя и не абсолютный иммунитет: шанс заразиться от поветрия ничтожно мал, однако поветрие - не единственная пришедшая с Болезнью опасность для них... Слуги Болезни Для некоторых из приезжих действие вакцины, видимо, опоздало. Проникшая в них Болезнь отступила и затаилась, однако успела нанести свой удар, не убив их, но поразив их мозг, самый образ мысли. Понимая, что больны, и расценивая то, что остаются в живых, милостью от Болезни, считая себя Избранными, а на деле превратившись лишь в Слуг Болезни - они исполняют своё служение, предавая Болезни тех, кто иммунен к ней. Мутировавший и затаившийся вирус в тканях и жидкостях их тел смертоносен для Приезжих. Каждую ночь они отдают Болезни одного из них, по злой и больной своей иронии скрываясь под клювастыми масками средневековых Чумных Докторов. Главный Служитель. Считает, что слышит в себе голос Болезни и способен понимать её волю. Так ли это или он просто безумен - кто знает? Но его убеждённость делает его лидером для прочих Слуг, которых он узнаёт с удивительным чутьём, и Болезнь действительно коснулась его сильнее других - титры в его организме не обнаруживаются Вирусологами. Если его не станет, Слугам потребуются сутки, чтобы справиться с потерей своего лидера и возобновить заражения. Но едва новая жертва будет принесена, кто-то иной из Слуг услышит в себе голос Болезни и станет её Главным Служителем. Фармацевт. Он по-своему служит Болезни, тайно, с помощью медикаментов снижая иммунитет одного из Приезжих. Если после губительного вмешательства того не посетит Иммунолог, через одну ночь Болезнь заберёт его. И тогда, окрылённый успехом, Фармацевт вновь выберет жертву. Страж Слуг. Каждый день и ночь он охраняет одного из Слуг Болезни, тщательно отслеживая всё происходящее с ним. И он заметит, если у его "подопечного" будут взяты образцы тканей. И он будет знать имя Вирусолога, сделавшего это. Исполнитель. Именно он осуществляет заражение выбранной жертвы. Если его не станет, исполнителем назначается другой из Слуг Болезни, теряя при этом другие свои особые возможности, если они у него есть. Только Главный Служитель, оставшись один, может сохранять свою особенность, осуществляя заражения. На подготовку нового Исполнителя уходят сутки. Инфицированный. В силу индивидуальных особенностей, идейное безумие, охватившее Слуг Болезни, развилось в нём медленно. И лишь смерть одного из них послужит спусковым механизмом для вступления его в служение - лишь тогда он осознает свою причастность к Слугам и найдёт способ найти их и примкнуть к ним. Он может занять место Исполнителя, если того не станет, он может даже услышать в себе голос Болезни и стать Главным Служителем, если у Слуг не станет лидера, но иначе он будет лишь их пассивным соучастником, без особых возможностей. Свидетель. Очарованный Городом, он бродит по нему, несмотря на карантин - без страха, но осторожно и тайно. Часто он следует за одним из Приезжих и, если тот становится жертвой Исполнителя или Чистильщика (но не Фармацевта!), в силу своей наблюдательности узнаёт губителя, несмотря ни на что. Иммунолог. Он предпочитает перестраховаться и не полагается на вакцину. Каждый день он дополнительно поддерживает организм одного из Приезжих таблетками или инъекциями, и более того - потом незаметно наблюдает за ним, опасаясь побочных эффектов. Слуги Болезни и Чистильщик потерпят неудачу, выбрав его пациента своей жертвой. Из-за опасения побочных эффектов Иммунолог не делает одного и того же человека своим пациентом два дня подряд. Если он тревожится за себя, он может поддержать собственный иммунитет и быть особо осторожным в ночь после самолечения. Вирусологи. Они ищут Слуг Болезни и Чистильщика, проводя ночи над анализами и каждый день решая - кто из них будет рисковать, чтобы взять образцы тканей у намеченного проверяемого. Лаборант. Если один из Вирусологов не сможет выполнять свою работу, оставшийся на свой страх и риск обучит всему, что знает сам, этого Приезжего. Судьба улыбнётся - Лаборант окажется действительно простым Приезжим и будет серьёзно и добросовестно искать Слуг Болезни и Чистильщика. Воскреситель. Кто он, и как удаётся ему то, над чем "Этерниа" билась не один год - неизвестно. Кому-то из Приезжих, по-видимому соединившему наработки Даниила Танарина и ритуалы Местных, оказалось под силу возвращать мёртвых к жизни. Если Воскреситель будет жив, и сможет провести все необходимые воздействия, на третью после своей смерти ночь воскрешёный откроет глаза... но потряв часть памяти, а значит, и особые навыки, если такие у него были. Дважды организм человека воскрешения не выдерживает. Самовоскрешение невозможно. Чистильщик. Он не верит в вакцины, таблетки, во все эти пляски с бубнами вокруг иммунитета... и знает одно - сам он здоров, а вот насчёт других уверенности нет. И каждый может его заразить, каждый - потенциальная угроза, кем бы он ни являлся. Этих каждых проще убить - одного за другим. Увы ему, он просто не знает, что с ним, как и со своими Слугам, Болезнь сыграла злую шутку - оставив в живых, но лишив ясности мысли. Для Вирусологов что он, что Слуги, выглядят одинаково. В игре участвуют Приезжие/мирные - 16-14=2 Главный служитель/Босс мафии - 1-1+1=1 Фармацевт/Химик-мафиозо - 1-1= 0 Страж слуг/Свидетель-мафиозо - 1-1= 0 Исполнитель/Мафиозо-исполнитель ходов - 1-1=0 Слуга Болезни/Простой мафиозо - 0+1-1=0 Инфицированный/Оборотень-мафиозо - 1-1=0 Свидетель/Свидетель-мирный - 1 Иммунолог/Доктор - 1 Вирусологи/Шерифы - 2-1+1-1+1=2 Лаборант/Оборотень-шериф - 1-1=0 Воскреситель/Воскреситель - 1 Чистильщик/Маньяк - 1-1=0 Правила по времени Историю убийства/проверки/лечения присылать до 21:30. После истории не принимаются. Голосование мирных длится до 22:00. Итог голосования и итоги дня - в 23:30 +/- 30 минут Начало игры. Выборы. Первая смерть. Итоги первого дня. Итоги второго дня. Итоги третьего дня. Итоги четвёртого дня. Итоги пятого дня. Итоги шестого дня. Сводка голосования Изменено 17 декабря, 2011 пользователем Missis Taylor 23 Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Hikaru 19 714 19 декабря, 2011 - Если что-нибудь будет нужно - приходи в любую миссию Братства НОД. Скажи, что надо связаться со мной, что мы вместе были в Энске и ты - Катя. - Я... да, наверное... Спасибо. - Катя окончательно смешалась. Потом она оторвалась от созерцания своей чашки и робко посмотрела на Лилю. - Наверное, нам надо возвращаться? Ей не хотелось туда идти, но... надо же было что-то сказать. Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Ширра 20 675 19 декабря, 2011 - Наверное, нам надо возвращаться? - Да, наверное надо уже . Пойдем. Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Алекса 2 350 19 декабря, 2011 (изменено) Тук, тук, тук. Так постукивает кончиками пальцев по подлокотнику зритель, ожидающий, когда занавес из тяжелого бархата багрового цвета поднимется в последний раз, дабы представить заключительную часть удивительного представления. Тук, тук, тук. Так, постукивая тростью о деревянный пол в такт шагам и одаривая зрительный зал улыбкой чеширского кота, не спеша выходит на сцену Маэстро – режиссер и автор всех постановок Театра. Тук, тук, тук. Так бьются сердца Масок, трагиков и комедиантов, готовые остановиться в любой момент, когда это решит режиссер, когда это будет угодно зрителю, когда этого потребует Театр. - За рассветом следует закат. Луна уступает место солнцу. На руинах и пепле старого мира строится новый. На смену старого и мудрого поколения приходит новое, молодое и амбициозное. Хозяин и слуга Театра сделал небольшую паузу и продолжил более доверительно: - А после часа Быка наступает час Тигра… Это закон. Конец всегда приходит, хотим мы этого или нет. Так же и в нашей постановке. Настало время последнего акта, дорогие зрители. Занавес за спиной Маэстро поднимается, раскрывая последнюю тайну страшной пьесы. Несколько Масок стоят полукругом, обвинительно указывая на клювоносого Слугу, с гордо поднятой головой и скрещенными на груди руками стоящего перед ними. Среди стоящих в тени заметно оживление, а остальные Medico della Peste осторожно выглядывают из-за занавеса. - Каждая Маска отыграла свою роль. Каждая внесла свое, каждая была частью великого. Злодей, предатель, спаситель, рыцарь, убийца, служитель – все они герои… Все так же улыбаясь, Маэстро жестом подозвал Слугу. - Чьи нити переплелись и не желали распутываться до самого конца. Режиссер вытянул руку, и Слуга, поклонившись, протянул ему свою маску. -Каждого из них ждал свой финал. Кого-то – вполне ожидаемый, а кого-то и нет… Уже в третий раз Том отправлялся к камню в подвале дома Авелева, который в определенных обстоятельствах способствовал воскрешению умерших. Уже третий раз он аккуратно клал обнаженное тело недавней жертвы на валун рядом с кровавыми травами. Уже третий бык отдавал свою жизнь за возвращение третьего человека, но таковы были правила. - Ты, конечно, та еще стерва, Назарова, но периитнули Слуги тебя зря. Ты нам все-таки помогала, а я свои долги помню, - тихо вздохнул американец, втыкая вилку дефибриллятора в новенькую розетку, выделявшейся на фоне стены из странного дерева, которое не принадлежало любому из уже открытых видов. Небольшая молитва, которую нужно было произнести перед совершением этого поистине уникального действия, и тело Назаровой резко вздрогнуло, пронзенное электрическим разрядом. Предыдущим погибшим хватало одного удара, но Квотербек совершенно случайно провел три подряд. А вот дальше... дальше случилось чудо. Уже побледневшее тело Евгении начало приобретать краски, по ее омертвевшим сосудам вновь разносилась жизнь. Ритуал местных творил нечто неописуемое, и спустя полминуты вернувшаяся с того света уже откашливалась, сидя на импровизированном "операционном столе". Ее спаситель кивком указал на аккуратно сложенную в углу одежду и добавил: - Вроде как это должно было помочь тебе с твоей... болезнью. Мы квиты, Вирусолог, - после чего медленными шагами пошел по лестнице. Ему нужно было вернуться в Приют, а Назарова сможет дойти и сама. Тем более сейчас, когда ей больше ничего не угрожает. Из тени к Маэстро, тихонечко ступая, вышла Маска, вставшая по правую руку от режиссера. И всё замерло в пустом Театре - в ожидании зрителей, в ожидании аплодисментов... Скрылись в темноте кулис Маски, с загадочной улыбкой на устах во мраке сцены словно растворился Маэстро. И оставалось только догадываться, что ждало Театр дальше - прощальный поклон или новый акт... Изменено 19 декабря, 2011 пользователем Алекса 19 Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
NearBird 6 979 19 декабря, 2011 Комендант карантинного Города Александр Легислатов склонился над картой районов, обильно попорченной красным карандашом, который день за днем, казалось, обладая своей собственной волей, покрывал бумагу все новыми и новыми небрежно нарисованными и столь же небрежно заштрихованными кругами, которые свидетельствовали о тяжести положения дел куда красноречивее, чем любые слова - в последние дни из-за обилия пометок карта уже была больше похожа на творения какого-нибудь художника-авангардиста. Но теперь в руках Легислатова место карандаша занял ластик. - Танарин, вы уверены в том, что болезнь ушла? - Спросил Легислатов, не поднимая взгляда на своего собеседника. Человек в плаще из змеиной кожи стоял напротив стола, скрестив руки на груди. В голосе коменданта странным образом смешивались недоверие и надежда. Ластик неуверенно завис на полпути к карте. - Errare humanum est, - танатолог пожал плечами, - Но за последние двадцать четыре часа не выявлено ни одного нового случая заражения, а все заболевшие уже на ногах, симптомов Белого Мора ни у кого из них не выявлено, - голос Танарина звучал спокойно и уверенно, хотя в нем и проскальзывали удивленные нотки. Этот город быстро учил своих гостей воспринимать чудеса как должное. - Как эпидемия может просто взять и закончится? - Пальцами свободной руки Легислатов побарабанил по столу, - Еще вчера вы говорили мне, что мы можем не отстоять южные районы. - Тем не менее, она взяла и закончилась. Если фактов недостаточно - можете считать, что это - мое чутье медика. Может, возбудитель активен только в определенное время года, может - помогли наши с вами меры - точно скажут только посланные властями ученые. Если, конечно, у них будет что сказать. - Вы понимаете, что от меня зависит судьба Города?.. - Легислатов поднял глаза и уперся в Танарина взглядом, - Если сейчас я отменю карантин, а болезнь ударит снова.... - Я и не прошу отмены карантина. Более того, сейчас стоит удвоить бдительность... Но, тем не менее, я сказал именно то, что сказал, да и вы, и ваши люди видели все своими глазами. Белый Мор отступил. - Хорошо. Я приму к сведению. Кстати, какие вести из Приюта? После смерти Росса не поступало никаких новых известий. - Там... - на мгновение Танарин умолк и опустил голову, а затем продолжил, - Там все в порядке. Легислатов кивнул, принимаясь стирать с поля карты особенно большой красный кружок, расположившийся точно вокруг дома Авелевых. Танарин же, какое-то время простояв неподвижно, развернулся и направился к выходу, чтобы сообщить последние новости постояльцам Приюта. 17 Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
NearBird 6 979 27 декабря, 2011 Это утро было не похоже на прошлое так же, как день не похож на ночь, как лето не похоже на зиму. Солнце светило неестественно ярко для этих широт, северный ветер, так помогавший болезни в прошедшие дни, сменился полным штилем, а воздух, заполнился неповторимыми пьянящими, до головокружения яркими ароматами степных трав, легко перебивавшими любые свидетельства минувшей эпидемии, которые было бы подвластно приметить обонянию. Воздух был настолько плотным и тягучим, что, казалось, еще немного, и его можно будет брать горстями и раскладывать по карманам, если у кого-то возникнет желание сохранить при себе частичку этого города. А улицы, все до единой, были устланы рыжим ковром опавших листьев, надежно прячущих от глаз следы пепла и крови. Этим утром каждому из гостей Города пришли письма без подписи, написанные удивительно знакомым почерком. Каждое из писем состояло всего лишь из одного слова: «Театр». Танарин, кинув быстрый взгляд на письмо, тихо произнес: «Идите без меня. Я знаю слишком много, я видел его», после чего быстрым шагом покинул Приют и направился куда-то в сторону хрустального дуба, провожаемый недоумевающими взглядами. На столике у входа остались лежать десять билетов на следующий поезд. Остальные постояльцы Приюта, повинуясь странному приглашению, покинули свое верное убежище, некоторые – впервые за несколько прошедших ужасных дней, и по еще пустынным в этот час, и, по-видимому, пустынным еще на много дней и месяцев улицам направились к таинственному Темному Холлу, одному из самых удивительных зданий Города, который, впрочем, и без того не страдал заурядностью. Широкие двери Театра были закрыты, но легко и бесшумно распахнулись, повинуясь слабому толчку. Внутри царил полумрак, и гости, не увидев в фойе никого, недолго подумав и посовещавшись, направились в сторону зрительного зала, стараясь не споткнуться и не заблудиться, поскольку единственным источником света были открытые нараспашку входные двери, а других найти не удалось; возможно, Театр освещался по-старинке свечами, возможно – лампы и выключатели были тщательно спрятаны по художественному замыслу для большей таинственности. Войдя в зал, гости расположились в удобных глубоких креслах, пристально глядя на сцену, почти физически ощущая, что что-то должно произойти. И что-то произошло. Слабый луч света, вдруг появившийся откуда-то из-под потолка, выхватил из темноты сцены неподвижный человеческий силуэт. Когда глаза гостей уже привыкли к полумраку, к каждому из них пришло понимание – сегодняшнее представление проведут не Маски или маэстро Вергилий. Никто из гостей за исключением Танарина ранее так и не встречался с Константином Авелевым лично, да и танатолог видел его при весьма своеобразных обстоятельствах, но тем не менее, в тот самый момент, когда этот человек показался на сцене, ни у кого из зрителей не возникло и тени сомнения в том, кто находится перед ними. В каждом жесте этого удивительного человека, в каждом взгляде, в каждой из черт его лица читалась удивительная мудрость, мудрость человека, который прав по определению, человека, слова которого и есть единственная истина. Воздух вокруг Авелева, казалось, едва заметно вибрировал от переполняющей его энергии, и даже те, кто несколько минут назад был готов прикончить человека по имени Константин Авелев, если бы вдруг тот решил вернуться на этот свет, в благоговейном трепете вжались в кресла, крепко обхватив руками подлокотники кресел. Под сводами Театра раздался голос Константина Авелева, тихий, спокойный, размеренный, в какой-то степени даже ласковый, но при этом твердый и решительный. Странное сочетание, но оно было именно таким. - Доброго дня вам, мои гости. Наконец-то нам удалось встретиться с вами лично. Вы считаете, что я выбрал не самое подходящее для этого время, вы сожалеете о том, что лишь немногие из прибывших сюда неделю назад по моему приглашению, прошли через кошмар Белого Мора, вы ненавидите меня. Я не говорю «возможно», как и не умею читать мысли. Просто я слишком хорошо знаю человеческую природу… - Из-за кулис выскочила фигура в маске, и, низко поклонившись Авелеву, поставила на сцене небольшой изящный стул. Константин легким кивком поблагодарил Маску, которая тотчас же скрылась во тьме театра, и сел, - А каждый из нас, несмотря на всю нашу неповторимость, все еще человек, существо с множеством достоинств и целым ворохом недостатков. Предсказуемость – один из них… или все-таки одно?.. Трудный вопрос, во многом зависящий от того, с какой стороны его рассматривать… Но простите меня, я увлекся. Все-таки, вы пришли сюда не для того, чтобы выслушивать бредни двухсотлетнего старика, правда?.. Вами движет любопытство, страх, жажда мести в той или иной степени. Но вслушайтесь в себя, почувствуйте в своей душе нечто, что трудно описать словами, то, ради чего вы прошли это испытание… - Взгляд Авелева скользнул по зрителям, а затем Константин продолжил, - Века, тысячелетия, миллионы лет человечество развивалось, эволюционировало. Медленно, но упорно. Одновременно стремясь к совершенству и подавляя внутри себя любые ростки неординарности, стремясь остаться однородной массой… Так было жить намного проще. И лишь в умах немногих жила мысль о том, что рано или поздно человек, разумное существо, порвет крепко опутавшие его узы посредственности и осознает себя как ЧЕЛОВЕКА. Новую ступень эволюции. Вскочит на эту ступень с разбега, а не будет ползти к ней миллионы и миллионы лет… Люди, способные сделать этот рывок, существовали всегда, но их судьбы – это судьбы в лучшем случае непризнанных гениев, а в худшем – опустившихся до среднего уровня обывателей, неспособных сохранить свой талант в обществе, всегда стремящемся к единообразию, не прощающего неординарность. Герои появляются лишь на войне. Только через борьбу приходит осознание ценности жизни, осознание самого себя в полной мере. И если кто-то посвятил всю свою жизнь тому, чтобы в какой-то момент собрать в одном месте самых выдающихся личностей своего времени, вынудить их пройти через то, на фоне чего даже самый, казалось бы, главный страх - страх смерти – пустяк… Чего он добивается?.. Того лишь, что те, кому суждено было пройти через испытание Мором, осознают себя готовыми свершить важнейшую революцию в истории человечества, воспримут себя как людей будущего, как тех, кто сумел перешагнуть планку, отделяющую человечество от чего-то несоизмеримо большего, от Утопии… Да, это было испытание. Пусть слово не самое точное, но вполне подходящее… Белый Мор – не простая болезнь, вы увидели это сами. Я уверен, что он обладает разумом, и объяснения его природы как совокупности микроскопических телец кажется слишком поверхностным. Взгляните, болезнь сделала выбор. Она не щадила никого и желала подчинить себе лишь немногих. Тех, кого она посчитала достойными. Кто-то не выдержал испытания и пал в борьбе с Мором, и я искренне сожалею о тех, кто не сумел дойти до этого дня. Но это болезнь подобна жару солнца, что расплавил крылья Икара. И мое сердце согревает знание того, что в отличие от первозданного мифа некоторые из вас прорвались сквозь корону его лучей. Вам открылось нечто необыкновенное, у вас появилась возможность прикоснуться к поверхности светила... Константин встал со стула и прошелся по сцене, голос его зазвучал взволнованно. - Яна, ты понимаешь лошадей ничуть не хуже Кости, Костя, тебе стоит лишь захотеть, чтобы стать одним из величайших математиков в истории человечества, Игорь, в тебе скрыт дар гениального художника, Катя, ты способна железной рукой поставить на колени целый мир… Это можно продолжать бесконечно. Все то, что вы привыкли называть талантом, на самом деле – признак заложенного в вас самой природой, самой Вселенной. Дело даже не во всех этих свойствах: они лишь следствие вашей сути, её симптом, если можно так сказать. Вы таковы, что в ваших руках оказались колоссальные узлы нитей судьбы, в ваших руках то перо, которым будет написано окончание всей пьесы, в которую уже тысячелетиями играет человечество. Окончание старой, и начало новой. Вы можете не верить в это или не желать, но факт от того не изменится: именно от вас зависит жанр дальнейшего существования человека как такового. Каждый из вас поистине велик и всемогущ, достаточно лишь осознать это. И Мор, отнявший жизни ваших знакомых, взамен оставил вам это осознание, дар несоизмеримо более ценный. Здесь, в городе, служащем для одной лишь цели, стать ядром новой Утопии, вы смогли победить болезнь. Вы смогли даже победить смерть, не так ли, Том?.. Будущее человечества – в ваших руках. У вас есть выбор. Принять мою мечту, шаг за шагом создавая новый мир, новое человечество, смирившись с необходимостью принесенных жертв? Или же остаться в плену ложных принципов и морали, раздуть в душах пламя ненависти к моей мечте, вернувшись в серые будни, забыв Город-Без-Имени как страшный сон? Смешать свой гений с толпой или наоборот, заставить толпу подняться до вашего гения. Вы – люди будущего. Ваш выбор априори верен, и даже бездействие - это тоже выбор. Выбор каждого из вас. А я… Я – человек прошлого. Самый обыкновенный бессмертный человек с мечтой об Утопии. Поезд прибудет на станцию через два часа. Какой бы путь вы не выбрали, я навсегда исчезну для вас. Прощайте… Город отныне ваш. Весь мир – ваш. Вся Вселенная принадлежит вам. Свет медленно погас, чтобы затем ярко озарить весь Театр. Сцена опустела, как был пустынным и весь Город. Яркий полуденный свет ослепил вышедших из здания Театра гостей, каждому из которых еще только предстояло осознать и осмыслить все увиденное и услышанное. Декорации окружающих зданий были пусты, был пуст зрительный зал. Первый акт этой пьесы подошел к концу, будет ли второй - решат актеры. А в воздухе медленно кружились рыжие осенние листья, как символ увядания, как символ обновления... Занавес Роли исполняли: Главный служитель Бри - Иоанна Страж Слуг Светлана Белова - Thea Исполнитель Нейтон Райнер - LayLi Фармацевт Марго - Elshe Инфицированные Нора и Снежана Мелетиевы - LiInMa Свидетель Игорь Баштаров - Звездочет, Иммунолог Константин Кулагин - First Contact, Вирусолог Алексей Громов - Gella Вирусолог Евгения Назарова - Missis Taylor Лаборант Катя Мышова - Hikaru Воскреситель Томас Квотербек - Hanuka Чистильщик Тимофей Седов - NajMiV В роли приезжих: Кейн - Dmitry Shepard Дейдра Скай - Keitel Степан Темногоров - Vuvuzela Конрад Росс - NearBird Лилия Гриценко - Ширра Яна Ильинская - tenar Дэниэл Мадс - IeroKelnik Захари Куинто - Elhant Дима Афиногенов - Зузанна Ирена Мартин - Cat Рикардо Диаз - DmitriRaskalov Тамара Румянцева - Букса Чарлин Харт - Готако Хеннинг Фёгеляйн - leetSmithy Пустой (Roo) - Dart Ph Инга Хаггарт -Алекса Огромное спасибо: Алекса, спасибо за твое потрясающее терпение, самоотверженность и трудолюбие. За великолепное... Нет, не так. За гениальное оформление, без которого эта игра была бы совершенно другой, и уж точно не лучше. Впрочем, без твоих стараний едва ли эта игра в итоге состоялась бы вообще, а я едва ли писал бы эти благодарности вместо того, чтобы отлеживаться в уютной комнате с мягкими стенами. Спасибо тебе еще раз. Ариандр, спасибо за смелую идею провести игру в таком необычном сеттинге, за то, что благодаря тебе мой, да и наверное, не только мой, любимый мир занял свое место в летописях Мафии-BRC, за прекрасные идеи, реализации которых, увы, так некстати помешал коварный реал. Надеюсь, я не слишком сильно испортил твою игру и... удачи на сессии! First Contact, спасибо за то, что ты, когда у всех опустились руки, не сдался и нашел выход, сохранив эту игру. Спасибо за виртуозное владение кураторским хлыстом, без которого эту игру бы мы доигрывали до марта. Спасибо за способность в нужный момент проявить твердость, но при этом всегда быть готовым прийти на помощь бездарности-мастеру-Птицу. Фёрста в президенты! И отдельное, да и пожалуй самое главное "спасибо" заслужили все игроки, создавшие таких великолепных, разных и неповторимых персонажей, наполнивших жизнью пустые декорации этой игры. Великолепен каждый из вас и вся ваша труппа в целом. Спасибо, что сделали усилия нашей пестрой мастерской команды ненапрасными. Спасибо! 20 Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Hikaru 19 714 7 января, 2012 Видно не зря, едва ступив на перрон, Катя почувствовала странное чувство родства с Городом, как будто бы она с самого рождения была предназначена ему, и вот теперь вернулась туда, где ей и надлежит быть. Это зачаровывало и пугало одновременно. Она не все поняла из речи Константина Авелева, но, пожалуй, теперь у нее будет достаточно времени, чтобы во всем разобраться. Как сомнамбула, медленно шла она по безлюдным притихшим улочкам. Что чувствует куколка, перед тем, как превратиться в бабочку? Сожалеет ли она об утраченном? Страшится будущего? Какие сны она видит? Катя спала... *** Последний акт драмы. - Дорогой, ты уверен? - Голос женщины полон сомнения и тревоги. - Конечно! - Мужчина, напротив, излучает оптимизм и уверенность. - За такой шанс нельзя не ухватиться - один на миллион! Все виллы в том районе стоят на порядок дороже, так что нам крупно повезло. - Но почему так поспешно? - Что-то связанное с правом наследования, кажется, - я не совсем понял, что он там говорил. И потом, он намекнул, что завтра появятся еще претенденты; а мы всех опередим и будем первыми! Я уже заказал нам билеты, - вечером будем на месте. Кстати, такси будет через сорок минут! - Я же не успею собраться! А вещи?.. - Ерунда! Возьми все самое необходимое из детских вещей, а если что-то и забудешь, ничего страшного: купим на месте. Я уже договорился с хозяйкой: она упакует все остальное и перешлет нам - взамен за то, что мы не будем требовать задаток за квартиру. Видишь, какой у тебя предусмотрительный муж?.. Она смеется. - А еще любящий, заботливый, красивый, умный, талантливый... - ...и болтливый. - Она затыкает мужу рот поцелуем, а потом бежит собираться. *** - Ты прав, здесь невероятно красиво... Обнявшись, они смотрят на закат. Солнце медленно тонет в море... Ее слова воодушевляют его. - А скоро будет еще прекраснее: вон там будет расти виноград, а здесь фруктовые деревья и цветы. Много-много цветов... - Как в раю, - улыбается она. - Нашей девочке здесь будет хорошо. Он смеется. - Тсс! Тише, не разбуди ее. Что ты думаешь о хозяине? Мне не понравился этот человек, он пугает меня. - Мы больше его не увидим, пусть тебя это не беспокоит. - Он чем-то похож на тебя... - Женщина! - шутливо возмутился он. - Твой муж уникален! Он ни на кого не похож! - Ну конечно, милый... - она еще крепче обнимает его и кладет голову ему на плечо. - Когда малышка немного подрастет, я куплю ей пони и большую собаку, чтобы она с ними играла. Маленького-маленького пони и огромного пса. Датского дога! Нет, лучше из этих, лохматых... Ну как же их... А, вспомнил: бор-за-я - он по слогам произносит странное слово. Попрошу Анри устроить мне выставку в России и привезу малышке настоящую русскую борзую! - А пока этого не произошло тебе придется купить ей детскую кроватку - мне пришлось уложить ее спать в кресле. Кстати, у тебя все готово для выставки? Пока вы подписывали бумаги и оформляли сделку звонил Анри, интересовался, закончил ли ты закончил картину. - Еще вчера. Пойдем, покажу! В гостиной он достает картину из сейфа и показывает жене. Она проводит пальцем по подписи. - Осторожно! Краска еще не совсем высохла. Она поспешно отдергивает руку, но подпись слегка смазана. - Прости... - Ерунда, завтра подправлю. - Удивительно... И совсем не похоже на твою обычную манеру. Как ты ее назвал? Он переворачивает картину. На изнанке холста размашистая надпись: Katriona. - Мне показалось, что "Портрет жены художника" звучит слишком уж банально. Правда, я еще не решил, буду ли ее выставлять... - Но почему? - Она слишком дорога мне, чтобы делить ее еще с кем-нибудь. Как и тебя... - Мы всегда будем вместе, любимый... - В богатстве и бедности… - В болезни и здравии… - В радости и печали… - Отныне и навеки… - Пока смерть не разлучит нас... *** Его разбудило негромкое постукивание. Ставень? Да, наверное, он неплотно прикрыл окно в гостиной. надо бы спуститься и закрыть, пока не проснулась малышка. - Что там, дорогой?.. - сонный голос жены. - Спи, родная, я сейчас вернусь - надо просто закрыть окно, спи... спи....... спи............ Негромкий хлопок. Еще один. Занавес http://www.youtube.com/watch?v=OfslCaCi20c 13 Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Yambie 16 249 9 января, 2012 (изменено) Нейтон Райнер и Бри. Эпилог Слова автора: Как поняли в соавторстве с LayLi. Большая просьба поставить плюсы лайки и ей, ибо тогда ничего не вышло бы с эпилогами персонажей по отдельности и всё переросло в мордобой (если не считать ЛС). И да, много букафф (ляпы считаются?) так что на ваше усмотрение: осилите или нет. :laugh: В ночной тишине раздался негромкий, сиплый кашель. Нейтон распахнул глаза, сон отступил, хриплая волна вновь подкатила к горлу, оставляя внутри неприятное раздражение. Мужчина сел, откинувшись на спинку дивана и вновь зашелся кашлем, на этот раз сухим, похожим на карканье старого ворона с ноткой скрипа. Было тяжело дышать, Райнер слышал, как во время каждого вздоха в груди раздаётся хрип, похожий на сдавленное рычание. От каждой потуги в голове звенело, колокольный перезвон отдавался болью. Кашель не прекращался несколько минут. Тело хватил озноб. Нейтон трясущейся рукой вытер выступивший пот со лба. - Чёрт, - почти беззвучно выдохнул он. Понимание, что это отнюдь не аллергия, пришло быстро. Симптомы совпадали с озвученными, и единственное что можно было себе позволить - не терять головы. Но на удивление, признаки болезни исчезли так, же внезапно, как и появились. Глубокий вздох. Воздух больше не застревал в груди колкими иглами, но мысли о болезни не оставляли. - Странно, - мужчина закрыл глаза. Его настигло безмятежное, даже странное спокойствие, которое торжествовало не долго. Раздался мелодичный звук. Нейтон тотчас вскочил с места, и как только его пальцы сомкнулись на холодной рукояти трости, замер, вслушиваясь в окружение. Тишина. Слепой выпрямился, и уж было подумал, что ему показалось, как вновь раздался шум, на этот раз громче. Трость упала на пол, издав жалобный скрип, будто бы упрекала хозяина за неподобающее обращение. - Здесь, - рука коснулась головы. - Это у меня в голове, - обессилено сомелье сел на диван. Мелодия не прекращала своего звучания, она становилась назойливей, но отрицать тот факт, что она была красива - было невозможно. - Бред, - произнёс мужчина срывающимся голосом. - Здрасьте, Белый Мор, стадия последняя. - Он горько, отрывисто рассмеялся, и этот смех сорвался в надсадное исступленное хихиканье. Приступ неуместного веселья быстро сошел на нет, и с серьёзным лицом, совсем не опечаленным и не испуганным, Райнер холодно заключил: - Я труп. ******************************* «Убежал. Опять одна» Здесь не стоило, долго находится, но… отчего-то Бри стало муторно. С окна подул прохладный ветерок. Ребёнок повернулся и вместо того чтобы увидеть давно неухоженный осенний садик, а за ним же ещё один брошенный домик она увидела что-то наподобие прохода в этот лес… Заходящие солнце резало глаза даже сквозь ветви деревьев. Где-то можно было услышать шуршание маленького зверька или листвы. Вот она тут уже потерявшая путь назад к проходу. Бри чувствовала некое колебание волнение внутри. Я ведь смогу вернутся, раздумывала она ведь достаточно глубоко зашла. Поневоле вспоминался отрывок из жизни, и чем дальше она заходила, тем яснее он становился. Эта была зима, ей было пять лет от роду. Это стоило было забыть, не нужно держать в себе. Она держит своих родителей за руки, прыгает, звонко смеётся. Но потом это всё мигом исчезает девочка больше не чувствует тёплые руки родителей их взгляды. Она падает. Снег словно тысячи и тысячи маленьких иголок пронзают кожу, а слёзы лишь усиливают боль, причиненную от них. Ребёнок идёт по снежной дороге, иногда обо что-то спотыкаясь, иногда просто остановится и подождать. Глупое, наивное дитё. А ты знаешь эту местность? Знаешь где твои родители? А вдруг они ждут тебя? Именно ждут на том месте, где тебя потеряли? И ты всё продолжаешь идти? Сама не зная куда? Глупый, глупый ребёнок! Девочка тихо шмыгнула носом и продолжила свой путь. Ты куда идёшь дитё? Ты вообще знаешь куда идти? Бри остановилась. Холодная сталь за её зубцами давно не ухаживали и зверёк, который попал в неё, испытывал мучительную боль. На капкане и на листве лилась ещё свежая кровь котёнка. Белый комочек ещё не опытный, не окрепший духом, поэтому, когда его сломило он, быстро сложил силы. По крайне мере мучился не долго. ******************************* По чёлке стекала кровь. Забавно ведь Бри не постеснялась скрыть блаженную улыбку. Ей понравился вкус, вот только с чем его можно было сравнить? Сравнить с тем, что смог попробовать за свою короткую жизнь. Это мог бы быть нектар: вишни, яблока или персика. Это мог бы быть вкус пряностей, которые не так часто удавалось вкусить. Но разве это не мог быть плод, который сам Бог проклял и проклинал всех людей, которые осмеливались вкусить его? В голове один и тот же голос покушался над Бри. Глупый ребёнок, глупый ребёнок… ******************************* «Интересно… снятся ли слепым сны? И если да то, что именно?» Бри, тревожащим взглядом, смотрела на Нейтона. Это была глубокая ночь, и сильный ветер вовсю бил об окна. Девочка прикусила большой палец «Как мне сказать тебе? Как мне объяснить чувства, которые испытываю? И поймёшь ли ты? Ведь… ведь ты часть этого… часть песни и… и часть меня..» Колеблясь, она дотронулась до плеча мужчины. Правда она не ожидала, что он проснётся сразу, едва дотронувшись до него: - Бри? - сонные глаза округлились от удивления. - Что ты тут... - Нейтон прошу, - перебила его девочка. – Прошу не выгоняй меня я… я хочу сказать тебе что-то… Райнер свёл брови, то ли приготовившись слушать, то ли просто нахмурившись и выказывая недовольство. - Выгнать? Смешные шутки шутишь. Рассказывай, в чём дело, повадырёныш, - несмотря на недовольное лицо, тон был мягок. Бри тяжело вздохнула, опустив голову. Поёжившись, она постаралась посмотреть Нейтону прямо в лицо: - Ты ведь слышишь? Ты слышишь музыку? - Я...- он замолк, не зная, что сказать. Хотя ответ был очевиден для него самого, было сложно признать это. - Я слышу. Значит, ты тоже, - в голосе звучало волнение. Волнение за девчушку, если она слышит тоже что и он, то, скорее всего Мор не обошел её стороной. Бри присела рядом с Нейтоном неуверенно она начала: - Я вижу золотоволосую женщину. Её глаза… они не выражают эмоций. В одной руке она держит гребень в другой – зеркала. Она любит сябя и свою внешность, - на устах Бри появилась улыбка. – Она любит своих детей… Что ещё за женщина? О чём ты говоришь повадырёныш? Неужели эта зараза так сказалась на тебе, что тебе начали, мерещатся галлюцинации? Нейтон погладил по голове девочку: - Эта женщина. Что она тебе говорит Бри? - Она говорит, - коленки поневоле задрожали. – Она говорит, что их нужно… - Что нужно? - Они грязь в этом мире. Они паразиты будь-то старик или ребёнок. Они не заслуживают прощения. Они должны кануть в небытиё… Слова девчушки, ранее, скорее всего очень обеспокоили бы Райнера, но сейчас, сейчас они казались такими правильными. - "Они" - те, кто не слышит музыки? Бри утвердительно кивнула: - Не только и я не только ты способны слышать её песнь. Маргарита и Светлана её тоже слышат. Они нам могут помочь. Они должны… если отступятся, музыка покинет их. Девочка встала с кровати и уже собиралась уходить, но на минуту остановилась: - Нейтон, - голос ребёнка будто доносился из глубокого тоннеля. – Прошу скажи им. Они должны знать. Они не одни. По крайне мере Светлана… Райнер молчал. Откуда она знает про остальных? Как толкует эту мелодию? Сейчас он сам казался себе ребёнком, заплутавшим в собственных чувствах и мыслях. Часть его говорила, что всё это неправильно, что всё это плохо кончится. Но эта здравая частичка разума была столь мала, она не могла перебороть остальную, исказившуюся из-за болезни и сломленную чувствами. В голове ещё раз пронеслись слова девочки. Он не может её оставить, даже если это неправильно, он должен быть рядом, должен оберегать и поддерживать, должен опекать, как когда-то опекали его самого. Как родитель, опекающий ребёнка, таким, каким бы он не был. Согласиться с собственными чувствами, как ему казалось - правильный выбор. - Хорошо, - холодный полушепот сорвался с губ. ******************************* Она смотрела прямо в зеркало. В своё отображение. Вроде внешне ничего не изменилось всё осталось как есть. Те же неухоженные волосы, те же карие глаза. Но внутренне… Требуется время, чтобы осознать происходящие в мире и даже в самом себе. Всё чаще и чаще Бри слышала голос женщины. Той самой золотоволосой женщины, как думала она. Каждый день голос направлял девочку, каждый раз голос прощал ребёнка за ошибки. А затем он начинал угасать. И всё больше галлюцинаций посещали ребёнка. Она смотрит на эту женщину, а та пренебрежительно смотрит на неё. Почему она так смотрит? Что-то изменилось? Всё чаще и чаще она перед ней озарялся красный цвет. И после смерти Марго и Светы, Бри окончательно потеряла рассудок и начала всё крушить в комнате. Все вещи были поломаны, на стенах были трещины и сдёрнуты обои. Всё не будет прежним, теперь нет. Нет дороги назад, только смутное будущее, которое может и не наступить. Странно для Нейтона было то, что он так просто принял всё это: болезнь, музыку в голове. Это ведь не обыденность, но, тем не менее, не терзало. Только одно его гложило, разъедало изнутри, он чувствовал себя предателем по отношению к остальным, по отношению к Снежке. Он ведь обманывает её, верно? Но всегда ли обман - предательство? Пусть философы ломают голову. Стоило отгородиться от неё, но не получалось и Нейтон благодарил Нору за её недоверие, за её заботу к сестре. Нельзя было разорваться на две половины, свой выбор он уже сделал. А когда Нора и Снежка присоединились к ним, едва ли стало легче, даже сложней. Появился страх за них обоих, которого прежде не было. Их могло не стать как Марго или Светы, могло не стать и Бри. При одной только мысли потерять кого-то из них, даже вредину Нору, Райнера бросало в дрожь. До сих пор он даже не определился, что чувствует к художнице с мелодичным голосом. Её искренность вызывала улыбку на губах, её доброта и простота, всё это задевало что-то внутри. А неопределённость в собственных чувствах раздражала. Возможно, её не станет, и он просто не успеет сказать когда всё таки разберётся, р главном. Или же, его самого не станет раньше. Тут он услышал стук маленького сердечка. Того самого сердечка, но на этот раз.. оно стучала сильнее, чем обычно. Напряжено, взволновано. Раздался стук и Райнер как мог, побежал в комнату Бри. Когда он вошёл ребёнок закричал: «Красная пастель» Узоры, создаваемые шумом, были отчетливы. Как-то он постарался нащупать плечо девочки притянуть к себе и закрыть рот, дабы та снова не рассекла тишину криком. Бри сопротивлялась, пытаясь выбраться из рук мужчины, но в итоге сдалась. Она присела на пол, Нейтон вместе с ней, так не отпуская её из рук. Девочка тихо всхлипывала: - Тише, - дыхание было сбивчивым, а голос сходил к шепоту. - Просто, тише. Ты в порядке. Ты ведь в порядке, а? - Нейтон слегка ослабил объятья. - Красная пастель, красная… Единственное что могла произнести девочка. Она практически задыхалась от плача, но когда успокоилась, Бри не смотря на Нейтона, протянула порезанную руку и сказала: - Красная пастель. Только для вас. Головная боль давала о себе знать. Прокашлявшись, Бри добавила: - Отомсти… за Свету… Райнер почувствовал отчётливый запах крови. - Тебе не стоило... - начал он, но замолк. Пальцы осторожно коснулись раны на руке девочки. На коже почувствовалось тепло. Кровь. Несколько капель спустилось к ладони по пальцам. - Хорошо, - твёрдо, уверенно сказал слепой. - Будет сделано. На этих словах девочка потеряла сознание. Несколько раз они ошиблись в выборе и понесли за это наказание. Они тяготели надеждой, что чистильщик примет их сторону… но они ошиблись. Пришла очередь Райнера. А Бри смотрела им все в глаза. Такие пустые, такие безжизненные. В этот момент они заслуживали смерть. А не тот, кто мог слышать музыку и понять её намерения. А они... они никогда не поймут не имея желания... ******************************* Мы рождаемся одинокими, мы живем одинокими, мы умираем одинокими. Только в любви и дружбе мы можем на время представить, что мы не одиноки. Орсон Уэллс. Так его вроде звали. Что же Вы должны гордится этим. Может не каждый проникнется этой фразой, но многие поймут суть жизни. Пусть даже она не будет такой, какой мы хотели бы видеть её. А пока… Тихие шаги. Звук струн. Вечерний ветерок щекочет щёки девочки. Будто на сцене она держала в руках гитару и пристально смотрела на луну. Она опустила голову и проверила всё ли в порядке с гитарой. Будто на сцене открывался занавес. Тысячи и тысячи людей смотрели на неё. Они хотят этого. Они ждут этого. Последний акт: - Его имя - Нейтон Райнер. Человек, живущий во тьме и не дававший другим, в эту тьму скатится. Звук струн: - Её имя - Светлана Белова. Сирота, чьё счастье было так близко и в то же время так далеко. Шорох ткани: - Её имя - Маргарита Петровна Лизюкова. Броня, которая растает при виде неприметного кристалла. Лунное сияние: - Их имена – Нора и Снежана Мелетиевы. Одна душа, одно сердце. Кровный союз, который поймут лишь они сами. Занавес: - Моё имя - Брианна. Я родом из Казахстана. Безымянной деревни на границе страны. И это последняя мелодия, которую я сыграю вам. http://www.youtube.com/watch?v=2Rz2HvRMvEE&feature=related За спиной девочки начали появляться люди в масках. В весёлых и грустных, в сострадающих и жестоких. Языком жестов они рассказывали историю. Им нельзя было перебивать мелодию, но они не должны были останавливать своё представление. Мы слышим ее в раскатах грома, в журчании ручья, в растениях и цветах, в голосах самой жизни - мы слышим, ибо жизнь - это музыка, под которую мы танцуем… Сэр Темногоров, Сер Темногоров решил прогуляться Сэр Темногоров, Сер Темногоров положил на засов ...и под ее такт бьются наши сердца… Сэр Росс, Сер Росс должен уходить и не хочет грешить Сэр Росс, Сер Росс запакован и отправлен прочь …умирая и рождаясь, мы живем, смотря на мир новыми глазами, ведь это наш дом, это пристанище наших душ, ибо под эту музыку мы поем свою песнь. Прощай Куинто, Прощай! На мгновенье люди в масках замерли. Среди них человек, чья маска не имела глаз, подошёл к ребёнку и тем самым показал зрителю своё настоящее лицо. А девочка, гордо подняв голову, улыбнулась зрителю, добавив напоследок Услыхав ответ удачный, вздрогнул я в тревоге мрачной. "Верно, был он, - я подумал, - у того, чья жизнь - Беда, У страдальца, чьи мученья возрастали, как теченье Рек весной, чье отреченье от Надежды навсегда В песне вылилось о счастье, что, погибнув навсегда, Вновь не вспыхнет НИКОГДА". И на этом пьеса этих двоих - закончилась. И дальше лишь зрителю суждено гадать, куда судьба решит забросить персонажей этой истории. FIN Изменено 11 января, 2012 пользователем Иоанна 10 Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Elshe 6 891 9 января, 2012 Марго. Эпилог Да-да, тихо и незаметно Маргарита Петровна пала жертвой Белого Мора. Иммунитет, подорванный голоданием во имя любимого, не выдержал атаки враждебных микроорганизмов. Все, что случилось после, Марго помнила очень смутно и вряд ли смогла бы объяснить логически: очевидно, в первую очередь болезнь поразила мозг... --- ...Марго очнулась неподалеку от красивых ворот изящной ковки. Рядом с воротами сидел благообразный старичок, сжимавший в руках огромный старинный ключ, и дремал. Будить старичка было неловко. Она повернулась и обнаружила, что находится у входа в длинный темный тоннель, уходящий вниз. Марго встала и вгляделась во мрак, прикрывая глаза от слепящего солнца. Так и есть, ей не показалось: в дальнем конце тоннеля виднелись две фигуры - человека и собаки. Марго безошибочно угадала в них деспотичного Лёлика и прожорливого Юлика. Она встала в проеме и замахала руками, чтобы привлечь к себе внимание. Высказать Лёлику все, что она думает о его системе похудания и ее побочных эффектах, Марго решила чуть позже. Слишком поздно она сообразила, что ее массивная фигура перекрыла вход, и Громову с Юликом совершенно не видно куда идти. Пока Марго думала, к озирающимся по сторонам стилисту и собаке приблизилась небольшая тень. Тень принадлежала хомяку: удивительное животное было экзотического синего цвета, в лапках сжимало здоровенную морковину, а с мордашки его не сходила ехидная ухмылка. Хомяк поманил Громова с Юликом за собой, и вскоре все трое скрылись во тьме тоннеля. Марго глубоко задумалась, постояла некоторое время, загибая пальцы и шевеля губами, а потом все-таки разбудила старичка, чуть не выронившего от неожиданности ключ. Старичок вскочил и попытался преградить Марго путь к воротам, но та только отмахнулась и что-то быстро-быстро принялась ему объяснять, иногда помогая себе жестами для наглядности. Старичок некоторое время сонно моргал, потом пожевал губами и кивнул: решительная Марго, а тем более Марго целеустремленная была слишком сильным впечатлением для здешних мест... --- ...Ощутимо припекало солнышко. Марго сняла куртку, бросила ее на траву у выхода из тоннеля, уселась и принялась ждать. В руках она сжимала выпрошенный у старичка табурет обыкновенный, малоярославской мебельной фабрики, артикул 113(04-15)-1979 год, с одним поясом, стоимостью 3 рубля 10 копеек. Гелла, еще раз спасибо за великолепных Лёху и Юлика! )) 16 Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Звездочет 2 589 11 января, 2012 Эпилог Янки Ильинской, Игоря Баштарова и дяди Кости Кулагина Авторы этого тройного эпилога не согласовывали друг с другом, что будут делать и о чём будут думать их персонажи после того, как услышат речь Авелева. По сути, согласовывались лишь места встреч. Сбор частей воедино произошёл, когда все они - и соло, и совместные - уже были написаны. И мы тоже удивились. *** Кулагин вышел из Тёмного Холла словно в полусне. Под пеленой волшебства, окутавшей его, как и прочих, при соприкосновении с удивительной аурой Авелева, он чувствовал себя опустошённым. Словно тонкие серебряные или хрустальные колокольчики разливали свой магический, на грани человеческого слуха звон в заброшенном, нежилом помещении. Мимо Кости один за одним проходили сверхчеловеки, прошедшие бесстрастный отбор Мора. А он стоял, засунув руки в карманы пальто, покачиваясь на носках и борясь с совершенно иррациональным желанием засвистеть какую-нибудь весёленькую мелодию. Отдалённое ржание Карела, оставленного в садике у пустого дома за площадью и, должно быть, уже успевшего заскучать, заставило Костю двинуться вперёд. Ощущение волшебства нехотя рассеивалось, чувство пустоты оставалось, подпитываемое сияющей безлюдностью Города N. Он пересёк площадь, отворил калитку, взял Карела на чомбур и пошёл, не задумываясь о маршруте. Город был невелик, времени до поезда было два часа.. Костя запнулся.. ..остаться в плену ложных принципов и морали, вернувшись в серые будни, забыв Город-Без-Имени как страшный сон.. "Я никогда не забуду Город-Без-Имени, никогда", - нахмурился и покачал головой Костя. - "И для этого мне не обязательно оставаться здесь.. В центре Утопии.. Строить новый мир, живя в башне-из-слоновой-кости.. Не верю.." Он свернул с прямой как стрела улицы и ускорил шаг. Карел в беспокойстве прижимал и навострял уши, косясь на своего человека и уже давно перейдя в рысь. Люди, способные сделать этот рывок, существовали всегда, но их судьбы – это судьбы в лучшем случае непризнанных гениев, а в худшем – опустившихся до среднего уровня обывателей, неспособных сохранить свой талант.. В груди Кулагина что-то болезненно сжалось. "Значит избранный.. Избранный нормальный в мире обычных ненормальных.. Теперь я знаю это точно. Мне это сказал тот, кому странно было бы не верить. Но разве хоть что-то изменилось?.. Я знал это всегда.. Знал с детства.. И что?.." Он свернул в подвернувшийся переулок и ещё прибавил шагу. Каждый из вас поистине велик и всемогущ, достаточно лишь осознать это. Боль в груди стала сильнее, там словно что-то выкручивали, как прачка бельё. Костя побежал, ускоряясь. Брусчатка мостовой с силой ударяла в ступни, прозрачный золотистый воздух влетал в ноздри так стремительно, что холодил горло. Рядом, прижав уши, бежал притихший Карел. "Тебе шестьдесят три года.. Ты так и не привык видеть своё лицо старым.. Ты так и не привык к сочетанию твоего имени с отчеством.. Всё кажется, что это болезнь, от которой однажды придёт избавление.. И волосы станут чёрными.. И в зеркало вернётся твоё настоящее лицо.. Тебе окажется двадцать лет.. может быть чуть-чуть больше.. или меньше.. Столько, сколько должно быть, чтобы, смеясь, верить в возможность перевернуть мир.. Верить без ощущения, что ты бессовестно обманываешь сам себя.. Константин Федотович.." В диссонанс к схваткам вычурной душевной боли стало колоть физиологически простым и горячим слева, во рту появился металлический привкус. Костя упрямо выбрасывал вперёд ноги. Зазвеневший в ушах ветер высек влагу из глаз, и слёзы побежали не останавливаясь, замыливая видимость, оседая на седых висках, относимые всё ещё стремительным движением. ..свершить важнейшую революцию в истории человечества.. ..перешагнуть планку.. ..поистине велик и всемогущ, достаточно лишь осознать.. ..смешать свой гений с толпой или.. ..сохранить свой талант.. Костя запнулся. Увлекаемый инерцией, едва успевая переставлять ноги, пронёсся ещё несколько шагов вперёд, и всё-таки упал на колени, проехавшись на них будто грузинский танцор. Но под ним была брусчатка, и он ехал, разрывая ткань брюк и собственную кожу. Карел пронзительно заржал, усиливая отчаянный крик человека, полный боли и досады - больших, чем полагалось бы для такого неприятного, но в целом неопасного падения. "Почему я жив?! Что за жестокая насмешка!.. Мне место с Тамарой, а не с этими мальчишками и девчонками, возможно действительно сумеющими перевернуть мир.. Авелев бессмертен, и вероятно все мы способны на это.. А мне просто не хватит времени осознать.. и научиться.." Шок удара прошёл, колени остро засаднили и стали мёрзнуть - камни мостовой были влажны от крови, которая сочилась сквозь превратившуюся в лохмотья брючную ткань и быстро стыла на прохладном ветру. "Так моя персональная осень остужает кровь прямо в венах.." Кулагин тяжело поднялся, морщась и цепляясь за Карела, который, опустив голову почти к самой земле, переступал тонкими ногами, с шумом тревожно втягивал и выпускал воздух маленькими бархатными ноздрями.. - Не бойся, малыш.. Со мной всё в порядке.. - Костя вытер мокрое от слёз и выступившего пота лицо и погладил фалабеллу дрожащей рукой. - Я просто старый дурак, который не хочет быть бессмертным старым дураком с долгом спасителя человечества, о котором он узнал с большим опозданием. Но ключевое слово здесь "старым", Карел. Костя посмотрел на часы. Казалось, его мучительный, бессмысленный и нелепый забег длился целую вечность.. или хотя бы шестьдесят три года, но прошло всего полчаса с тех пор, как он вышел из Тёмного Холла. "В жизни всё как-то наоборот.." В голове вновь зазвучал затихший было голос Авелева, Костя вздохнул, сжал губы и осмотрелся. Пора было возвращаться в Приют, дел теперь прибавилось: помимо того, чтобы собрать вещи и добраться до вокзала, нужно было привести себя в порядок и продумать план спасения мира. Последнее, впрочем, можно оставить на долгий обратный путь. Впереди улица вскоре обрывалась, выходя на очередную площадь. "Вот будет смешно, если это всё та же площадь, и я бежал по кругу.. Если так, не буду и пытаться.." Мысль оборвалась, но Костя знал, что имел в виду. Он двинулся вперёд с любопытством, страхом и надеждой, хотя чего он боялся, а на что надеялся, не понимал сам. Каждый шаг отдавался саднящей болью в коленях, площадь приближалась издевательски медленно и он заговорил с Карелом: - Нехорошо, конечно, для сверхчеловека загадывать на такие вещи и полагаться на случай. Но ведь нам посоветовали отдаться своей природе? Посоветовали. А моя природа пока совершенно не готова высекать огонь из пальцев, перемножать шестизначные числа в уме или незамедлительно подниматься над толпой. Я, между прочим, старый больной человек, Карел. А как объясняла Тамара, старикам тяжело менять свои привычки, - он краем глаза следил за приближением последнего дома и говорил всё громче и быстрее. - И вот поэтому я иду один, после того как пережил эпидемию какой-то надмирной хрени и ободрал коленки, и разговариваю с лошадью. Всё совершенно так, как я привык! - он практически выкрикнул это, заработав от Карела весьма недвусмысленный косой взгляд, и поднял глаза. Это была другая площадь. Словно бы и не площадь вовсе. Несколько городских улиц и ведущих в степь дорог подходили сюда, образуя широкий незамощённый треугольник, из центра которого, дерзко попирая все физические законы и соображения целесообразности, ступень за ступенью рвалась в небо многоярусная, изломанная лестница. - Your stairway lies on the whispering wind.. - прошептал Костя, боль в груди лопнула, рассыпавшись игристыми, щекочущими пузырьками, и слёзы вновь потекли из его глаз, хотя на этот раз ветер, действительно, еле шептал где-то в вышине. - Вот и ответ, Карел. Всегда есть два пути и время для того, чтобы пойти другой дорогой.. Вот и ответ. Не отрывая глаз от лестницы, он ощупью отстегнул чомбур, повёл рукой, и Карел, повинуясь человеку и собственному желанию, как выпущенная стрела понёсся, рассекая прозрачный воздух своим телом и яростным, торжествующим ржанием. Костя медленно двинулся следом, с трудом переставляя ноги, но уже зная, что оставит Карела внизу и поднимется на эту лестницу.. хотя бы немного. Он бормотал, пытаясь ускорить шаг: - Хотя бы пару пролётов.. Пару пролётов я точно осилю. Ведь по сути у меня всё совершенно цело, только ободрана кожа.. Высоты я никогда не боялся.. Да и пара пролётов - это совсем не высоко.. Ну, сколько получится, столько получится.. Карел остановился на едва уловимой даже Костей, "лошадиным эмпатом", грани, отделяющей город от степи, и вопросительно смотрел на своего человека. Тот кивнул, широко взмахнул руками вперёд, и фалабелла продолжил свой бег, дробно ударяя крошечными копытами в звонкую осеннюю землю и оглашая её захлёбывающимся свободой криком. Костя подошёл к лестнице, задрал голову и, прищурившись, не глядя поставил ногу на первую ступеньку. Налетевший ветер жестоко трепанул лохмотья вокруг согнутого колена, ударил холодом по кровоточащим ссадинам, с оттягом хлестнул по мокрым от слёз щекам. Костя улыбнулся, отчего-то прошептал "спасибо, я знаю" и начал подниматься. *** Яна никогда не боялась высоты. Она стояла на верхней площадке одной из лестниц-в-небо, на самом краю, дыша полной грудью, в последний раз глядя на Город. Только забравшись на самый верх, девочка вспомнила: Авелев (младший, тот, который встречал их в первый день в Городе) рассказывал о том, что каждая ступенька на лестнице особенная и звучит по-особенному. И ведь вправду, поднимаясь сюда, она слышала эти мелодичные переливы, но ей так хотелось побыстрее оказаться наверху, что она ни разу не остановилась и не прислушалась. На обратном пути надо было непременно сосредоточиться и послушать. О том, что же ей, новоявленной спасительнице мира, делать дальше, Яна не задумалась ни на минутку. Может быть и вправду она этот, как его, сверхчеловек, но в первую очередь она - человек. И были другие человеки, которым она была нужна, и которые были нужны ей. Мир спасать - дело благородное, вот только пойди пойми, чего он хочет от тебя, этот самый мир. Зато ведь совершенно понятно, что нужно папке, когда он возвращаяется домой усталый, весь в мазуте и скипидаре, и что нужно брату-дальнобойщику, собирающемуся в очередной рейс, тоже абсолютно ясно, и непутёвой мамке, постоянно пропадающей в своих командировках, нужно-то то же самое. Чистая постель, горячий ужин, завтрак в дорогу, улыбнуться ласково, погладить по голове, поцеловать на ночь. Прикрикнуть, ежели опять без поводу напилися, пожалеть, коли кто ушибся или даже поранился.. Яна улыбнулась. Нет, она точно слишком занятая.. да и слишком простая для чего-то такого, о чём говорил Авелев. Вот Игорь или дядя Костя - вот они могли что-нибудь для мира сделать, да и наверняка сделают. Жалко конечно, что они тогда втроём так и не помирились, но Янка была уверена - уж друг с другом мальчик и мужчина найдут общий язык, а с ней - необязательно. Тем проще будет расстаться. Девочка погрустнела, но тут, будто в ответ её мыслям, на пустынной площади образовалось какое-то движение: вышел на площадь человек, а с ним появилась маленькая - а отсюда и вовсе крохотная - лошадка. Человек шёл медленно и двигался как-то неестественно, кажется, он хромал. У Яны перехватило дыхание, и она юркнула за стенку, будто человек мог разглядеть её снизу - на такой-то верхотуре. Но тут она снова заметила конька - тот, оставив своеко опекуна, радостно убегал куда-то в степь. Девочка выглянула на площадь: отпустив маленького друга, человек шёл не куда-нибудь, а к её убежищу! "Ну куда же вы?!" Пытаясь получше разглядеть, как дядя Костя подходит к лестнице и начинает подниматься, Яна вытянула шею, вся подалась вперёд, да так, что чуть не сорвалась с площадки. Почувствовав (или может быть ей это только показалось), как соскальзывает ладонь, девочка испуганно отпрянула, шлёпнулась на спину и замерла, переводя дыхание и глядя в небо широко раскрытыми глазами. Костя как раз остановился перевести дыхание (подъём с каждой ступенью давался и легче, и труднее, но разбираться в этой странности сейчас не хотелось), когда сверху послышался посторонний звук, еле различимый сквозь пение ветра. Слух никогда не подводил Костю, и он, широко расставив ноги, отклонился вбок, пытаясь разглядеть что-нибудь наверху. Но изломы и площадки Лестницы располагались под такими немыслимыми.. или же, напротив, очень даже осмысленными и выверенными углами, что человек не мог видеть ни вверх, ни вниз дальше, чем на тот лестничный марш или площадку, на которой находился. В этом был какой-то особенный смысл, но Костю теперь больше занимал источник звука. Отсутствие ограждений и перил делало Лестницу по-настоящему опасной, и если наверху находился человек.. или животное.. - Кто здесь? Вам требуется помощь? - громко, спокойно проговорил Костя и не торопясь продолжил свой подъём. Услышав голос, Янка очнулась. Она медленно села и покрутила головой по сторонам, в задумчивости кусая губы. Убежать отсюда, уж конечно, не удастся, да и хватит ей уж бегать, что она как маленькая, в самом деле. Девочка решительно поднялась на ноги и ответила так же громко: - Это я здесь, Константин Федотович, Яна. И я к вам спускаюсь. Остановитесь где-нибудь, а не то столкнёмся ведь. "Яна?! Господи, и сбегать уже поздно.." После первой мысли пришла более разумная, в которой Костя застыдил себя. - Хорошо, Янушка, - крикнул он куда-то вверх, стараясь, чтобы голос звучал всё так же ровно, - я поднимусь до ближайшей площадки и буду там. С площадки, до которой ему оставалось всего несколько ступенек, открылся вид на степь. Костя удивился, как высоко, оказывается, он поднялся - незаметно, шаг за шагом. Прищурившись, он нашарил взглядом Карела - тот, набегавшись, пасся, неспешно переходя с места на место. "Как бы не наелся неизвестно чего", - нахмурившись подумал Костя. - "Тут ведь какие-то особенные травы.. мало ли что.." Он прикидывал, услышит ли фалабелла, если позвать его, когда на площадке появилась Янка. Руки скрещены на груди, брови нахмурены, губы поджаты. Яна очень хотела выглядеть как можно более сердитой, и наверное ей бы это удалось, однако как только девочка как следует рассмотрела Кулагина, вся её напускная строгость слетела, будто и не было. Она ахнула, прикрыв рот ладошкой, и в два шага оказалась возле него. - Дядя Костя! Что с вами случилось такое?! Тот посмотрел на неё, пожевал губами, перевёл взгляд в степь и обратно, и наконец неуверенно проговорил: - Я.. упал. Ну, - он взмахнул руками, словно это могло помочь ему объяснить произошедшее, - знаешь, как это бывает.. бежал, бежал ну и.. упал. Ободрал коленки. Его лицо покраснело, он с силой сжал задрожавшие губы, словно пытаясь не заплакать.. но через мгновение, успев ещё бросить на Яну умоляющий, извиняющийся взгляд, расхохотался. - Ну знаете, Константин Федотович! - ошарашенная Янка снова насупилась. Явился весь ободранный, какой-то опухший, совсем как Стаська, брательник, наутро после очередной гулянки, напугал её и объяснять ничего не хочет, и ещё и.. ещё и.. ржёт тут теперь! Ну в точности как Карел! Губы девочки дрогнули. Она ещё раз посмотрела на порванные на коленях брюки, на раскрасневшееся смеющееся лицо, представила, как старик бежит наперегонки с маленькой коняшкой, непременно размахивая руками как ветряная мельница. И хохочет-то он так громко, и беспечно, и заразительно. И Янка тоже рассмеялась, заливисто и звонко. Ветер заплясал вокруг них и принёс из степи пряный, терпкий травяной аромат и ржание Карела. Он опять носился, то вальяжно подкидывая на бегу задом, то припуская со всех сил, вытянувшись в стрелу. Всё ещё смеясь, Кулагин как-то странно всхлипнул и начал вытирать глаза. - Ты не сердишься на меня, Янушка? - тихо проговорил он, не поднимая на неё взгляда, и непонятно было, что он имеет в виду - своё глупое падение или то, что висело между ними в последние дни. Смех закончился. Вот именно так, будто у неё раньше был какой-то запас, а теперь он взял и иссяк. Яна опустила голову, сложила руки за спиной и шагнула вперёд, боднув Костю в грудь лбом. Так и замерла, ничего не говоря, не шевелясь и, кажется, даже не дыша. Он обнял её - неловко, будто одежда стесняла его движения, и пробормотал куда-то ей в макушку: - Ну вот.. вот и хорошо.. и не будем об этом.. в конце концов, мы же сверхлюди.. нам ещё человечество спасать.. Девочка глубоко вздохнула, и вздох этот был вовсе не тяжёлым, в нём чувствовались усталость и умиротворение. А потом она вдруг хихикнула и подняла голову: - Так вы это, - она легонько постучала носком ботинка по ноге старика, - мир спасать тренировались, дядь Кость? И как - готовы? Кулагин моментально стал красным как мак и отвёл глаза, а спустя пару мгновений коротко, шумно выдохнул, в который уже раз напомнив Карела, и виновато посмотрел на Янку. - Ну.. надо же с чего-то начинать, верно? - сказал он и почесал кончик носа. - А.. ты, ты будешь спасать мир? - он, по-видимому, сам понимал, как комично звучит этот вопрос, но иронии в его голосе не было. Яна грустно улыбнулась, склонила голову набок, глядя куда-то за плечо Кости. - Тот человек - он красиво всё говорил, правда? Только.. не про меня это всё. Мне домой надо. Заждались меня там уже, ой как заждались. Папка кричать будет наверное, ууууи, - девочка на мгновение крепко зажмурилась, - а всё равно рад будет. И пусть кричит, пусть хоть в доме запрёт на неделю, я только рада буду. Я ведь тоже.. заждалась, - закончила она совсем тихо. - Значит.. ты домой?.. - то ли переспрашивая, то ли утверждая, проговорил Костя, как-то сник и продолжил торопливо. - Ну правильно, у тебя же там родные.. Всё привычно. Всё своё. Заждались. А мир спасать можно.. а я думаю, что и нужно, на своём месте. Вот. Он качнулся с пяток на носки, посмотрел в степь и добавил: - Я оставлю тебе свой адрес, Янушка. Если ты захочешь.. ну, уехать.. или просто навестить меня.. нас, с Карелом, ты напиши. Я приеду за тобой. Ну или хотя бы с билетом помогу. У меня ещё есть лошадь - большая. На ней можно ездить верхом.. - последнюю фразу он пробормотал и невпопад замолчал. Яна вскинула голову, во все глаза глядя на Кулагина. - Правда? Правда можно? Я хочу! Хочу с большой лошадью познакомиться. И вас навестить хочу! Я могу приехать на следующих каникулах, сама. Сюда же, вот, добралась, и к вам доберусь, - она вдруг смутилась, - ну.. то есть.. раз вы приглашаете. Лицо Кости, порядком ошарашенного такой реакцией на своё угасшее бормотание, вспыхнуло улыбкой: - Ну конечно можно! Я даже хотел предложить тебе.. А, не важно, - он махнул рукой. - Ты приедешь - это главное. А детали можно будет в поезде обсудить, дорога нам предстоит неблизкая.. Кстати, - улыбка сменилась тревогой и он посмотрел на часы, - мы с тобой заболтались. Как бы на поезд не опоздать. У нас всего ничего времени, а я ещё спускаться буду неизвестно сколько, - он виновато развёл руками. - Может быть тебе не ждать меня? Глаза девочки расширились - она про время тоже совсем забыла. - Ой! Ну вы что, дядя Костя, как это - не ждать? Я подожду, но внизу. Мы подождём: вы спускайтесь, а я пойду вперёд и позову Карела, - она лукаво улыбнулась, - надо мне с ним.. пошептаться. Пойдёмте скорее! Яна сжала ладонь Кулагина в своих, отпустила и, бросив через плечо весёлое "догоняйте!", скрылась на ведущей вниз лестнице. - Только осторожнее на ступеньках! - вскрикнул ей вслед Костя и, в последний раз посмотрев на простирающуюся до далёкого горизонта степь, двинулся следом. Он здорово замёрз на этой продуваемой ветром площадке, но заметил это только теперь. Ноги слушались совсем плохо. "Надо будет в поезде сразу растиркой их, где кожа цела.. Да и Карелу не помешает растереть - набегался, балбес, а теперь ведь в поезд чёрте на сколько.. Хотя чего он-то балбес.. это я балбес.. опять." Спуск прошёл сложно. Удостоверившись, что снизу его пока что не видно, Костя повернулся боком к ступенькам и так спускался, по очереди составляя вниз плохо держащие его ноги. К последнему пролёту дело пошло легче, и на землю с Лестницы он ступил уже почти что обычным образом, разве только с очень сосредоточенным выражением лица. Яна и Карел уже стояли неподалёку. Точнее стоял Карел, а девочка, присев рядом на корточки и обняв фалабеллу за шею, и впрямь нашёптывала тому что-то на ухо. Завидев Костю, она поднялась на ноги. - Ну вот и все в сборе. Пойдём? Костя кивнул, повернулся в сторону улиц, выходящих на Лестничную площадь, и растерянно посмотрел на Янку: - Только я не представляю, куда идти. Мало того, что коленки разбил, так ещё и заблудился, представляешь?.. - Эк вы увлеклись, дядя Костя! - девочка снова рассмеялась и обратилась к Карелу, - Ну что, видать нам с тобой быть при спасителе мира проводниками. Чур, я за старшего! Пойдёмте, - она снова посмотрела на Кулагина и улыбнулась, - куда-нибудь да придём. Девочка огляделась по сторонам и уверенно двинулась в сторону одной из сходящихся на площади-с-лестницей улиц. Карел согласно, без промедления последовал за ней, и Костя с удивлением подумал, что не испытывает по этому поводу ни малейшей ревности. "Но разве можно ревновать своих детей друг к другу?", промелькнула следом странная мысль. Спаситель мира по лошадиному помотал головой и, прихрамывая, пристроился замыкающим. *** Речь Авелева, которая должна была бы перевернуть весь мир с ног на голову, всего лишь расставила точки над «i». Но какое значение это имеет теперь? Теперь…Все изменилось. Рухнул тот мир, который Игорь знал раньше. Все, абсолютно все, что он считал обыденным, больше никогда не вернется. А что теперь будет дальше, Игорь не мог даже представить. Город все еще обладал какой-то странной силой, которая не отпускала сознание мальчика. Но оставаться здесь ни одной лишней минуты он не хотел. После выступления Авелева Игорь тихо выскользнул из Театра, все еще избегая встречи с Яной и дядей Костей. Девочка его так и не простила. Но разве можно ее за это винить? Если б он тогда все-таки вмешался, Яна могла бы погибнуть. Мальчик понимал, что чувство вины его так и не оставит за этот, пусть и несовершенный, но поступок. А вот дядю Костю Игорь простил. На самом деле глупо вообще было на него злиться, ведь Кулагин сделал то, что обязан был сделать. Только благодаря ему в последний день никто не погиб. Но Игорь все равно не хотел с ним разговаривать, он боялся посмотреть мужчине в глаза . Через два часа отходит поезд из Города-без-Имени, а мальчик не имел ни малейшего представления, что же будет с ним дальше. Домой он не вернется, просто не может теперь вернуться. Прошлое должно оставаться в прошлом. Город научил этому Игоря. Город… Несмотря ни на что, мальчик чувствовал, что какая-то его частичка навсегда останется здесь. Неожиданно Игорю захотелось в последний раз прогуляться по Энску, и ноги сами привели его к хрустальному дубу. Игорь никогда не верил в сказки, опекунша привила ему достаточно приземленный взгляд на жизнь, но это дерево было…чудом. Может быть, именно поэтому его так манило это место. Игорь заворожено смотрел на хрустальное дерево, а его голова была пуста - мысли разбегались, словно лесные звери от огня. Внимание мальчика было настолько поглощено созерцанием Дуба, что он не сразу заметил приближающихся дядю Костю, Яну и Карела. Они выглядели странно, особенно Кулагин, но шли вместе, значит, помирились. Игорь знал, что Яна не сможет долго злиться на дядю Костю. Но почему тогда она не смогла простить его? Игорь снова отвернулся и медленными шагами направился к Дубу. Это его последний шанс прикоснуться к чуду рукой... Карел первым увидел мальчика и, заржав приветственно, рванулся к нему. Задумавшийся на ходу Кулагин вскинул голову: вот, оказывается где они оказались.. а по мостику к хрустальному дереву шёл Игорь. - Ну и куда ты? - смеясь, крикнула Яна умчавшемуся вперёд Карелу, а в следующее мгновение, увидев куда, замерла. - Яна, смотри.. Это ведь Игорь? - голос Кости дрогнул. - Я слышал, это место охраняют. Может ему лучше не ходить туда, как думаешь? Может... нам надо его окликнуть?.. Вопрос Кулагина так и остался без ответа - прежде чем Янка успела раскрыть рот, всё решил Карел. Он догнал мальчика и, боднув его на бегу головой, выскочил впереди него к самому Дубу. Ничего не произошло. Не выскочили грозные подростки-арбалетчики, не разверзлась земля. Маленькая лошадка задорно топнула ногой, приглашая к игре своего знакомого. Фалабелла ни с кем не ссорился, и ни на кого не держал зла.. напротив, он даже соскучился и сейчас хотел лишь наверстать упущенное время. Заворожённо глядя на них, Яна тихо проговорила. - Дядь Кость.. А как думаете, Игорь будет... ну, понимаете - мир спасать? По лицу Кулагина промчалась целая вереница эмоций. В конце концов он решительно нахмурился и почти что вызывающе произнёс: - А вот об этом мы его самого спросим, - он сделал широкий шаг вперёд, позабыв о разбитых коленях, но тут же снова остановился и покачал головой. - Нет.. подожди.. Так не годится. Он же не просто так пришёл сюда, к этому дереву.. Карел ему не помешает, а вот я.. мы, то есть.. Он огляделся и показал на скамью, которых великое множество было в этом Городе, предназначенном для мыслителей и деятелей. - Вот там мы подождём. Карел даст нам знать, когда Игорь закончит свои дела.. с Дубом. Время у нас есть, - твёрдо закончил он, посмотрев на часы. *** - Карел, - прошептал подошедший к фалабелле мальчик, опускаясь на корточки и протягивая руку, - Давно я тебя не видел. Хочешь поиграть? Подожди немного, я только закончу одно дело, мне это очень важно. Словно понимая, что ему сказали, Карел то ли фыркнул, то ли вздохнул, и принялся сосредоточенно рыть копытом землю, лишь искоса поглядывая на Игоря. Мальчик погладил Карела по шее, встал и продолжил свой путь, чувствуя какое-то странное напряжение. Игорь неожиданно осознал, что что-то обязательно изменится, когда он положит руку на Дуб. Но ребенок также неожиданно почувствовал страх. Когда до дерева осталось всего лишь три шага, он споткнулся и остановился. Что будет дальше? Что должно произойти? А если... не будет ничего? Ведь Игорь никогда не верил в сказки, так есть ли смысл ждать чего-то сверхъестественного? Мальчик опустил голову и сжал руки в кулаки. Несколько мгновений он не шевелился, а потом резко вздрогнул, поднял голову и посмотрел в сторону скамейки, на которой сидели дядя Костя и Яна. Ведь он помог им выжить, значит не настолько уж и слаб...Тогда почему не хватает сил сделать всего лишь три шага? Нет, он обязан их сделать. Шаг. В мыслях почему-то крепко засел образ его опекунши. Только не такой, какой ее помнил Игорь. Она улыбалась. Это происходило так редко, обычно когда мальчик делал какие-то успехи в обучении. Ее улыбка была для ребенка своеобразной наградой. Как же это было давно... Второй шаг. Хрустальный Дуб поражал своим великолепием. Он был таким огромным и величественным, что перехватывало дух... Последний шаг. Игорь положил ладонь на прозрачную поверхность и, прикрыв глаза, замер. Сколько это длилось, мальчик так и не понял, но спустя какое-то время на его лице появилась широкая улыбка... ..И в тот же момент что-то мягко тронуло его за рукав куртки. Карел подошёл тихо и выглядел непривычно серьёзно, вытянув шею к мальчику и едва касаясь ткани бархатной верхней губой. Добившись внимания, он попятился на пару шагов, не сводя с Игоря карих, отливающих лиловым глаз, а потом развернулся и деловито потрусил к мостику, словно вечно спешащий и опаздывающий куда-то Белый Кролик. Игорь посмотрел вслед убегающему Карелу и повернулся обратно к Дубу. Всего лишь на мгновение. Ответ на свой вопрос мальчик получил... - Карел, стой! Подожди меня! Но Карел уже перебежал мост, потрусил прямо к скамейке, остановился в паре метров и требовательно топнул ногой.. раз, потом другой. Костя улыбнулся: - Это, Яна, он собирает свой табун. Наполеон. Маленький, но отважный.. и очень много о себе мнит, - прежде чем подняться, он вытянул ноги и покрутил ступнями. - Хотя сейчас я бы предпочёл, чтобы он был побольше. Этак метра на полтора. Что-то я совсем охромел. Он тяжело встал и повернулся к мостику, глядя на бегом приближающегося Игоря. Костя слукавил, боль в ногах сейчас занимала его в последнюю очередь. Яна поднялась со скамьи следом за ним и нерешительно подняла взгляд. - Ну раз Наполеон.. значит надо слушаться? Верно? - Верно.. - рассеяно проговорил Костя, борясь с волнением. - Карел, он.. В этот самый момент "наполеон" невозмутимо и даже, пожалуй, горделиво изогнулся и принялся чесать за ухом задней ногой. - ..дурак дураком иногда! - невольно фыркнув, закончил Костя, и лицо его разгладилось. Подбежав, Игорь остановился в нескольких метрах от скамейки. Он неуверенно поглядывал то на Яну, то на дядю Костю, то на Карела, и вдруг, неожиданно сам для себя, улыбнулся. Нужно было что-то сказать, но все слова мгновенно забылись, и мальчик продолжал молча стоять на месте, переминаясь с ноги на ногу. Потоптавшись около Кости, Яна решительно двинулась вперёд, остановилась возле Карела и выпалила без предисловий: - Игорь, а ты будешь мир спасать? Мальчик удивленно уставился на Яну, как будто не сразу понял смысл ее слов. В его голове неожиданно пронеслось все произошедшее с ним за эти дни в Городе-без-Имени - с момента, когда он вышел из поезда, до той самой секунды, когда рука его коснулась поверхности хрустального дерева. Дуба, который был создан человеческими руками, но все равно являлся Чудом... Игорь как-то странно улыбнулся и ответил, обращаясь к Яне, к дяде Косте, даже к Карелу. Ко всем. - Я постараюсь вас не разочаровать... Янка в свою очередь уставилась на мальчика, хлопая глазами, а потом вдруг светло улыбнулась ему в ответ, и в голосе её зазвучала непоколебимая уверенность: - Не разочаруешь! Но это значит - ты остаёшься? - Нет, Город дал мне все, что нужно, но и разрушил не меньше, - Игорь опустил глаза. - Я не знаю, куда теперь идти, но обязательно уеду отсюда. Слушая их, Костя отвёл глаза и столкнулся вглядом с Карелом. Фалабелла опустил голову и тихо фыркнул. - Игорь.. Если ты не хочешь возвращаться туда, где ты жил.. я бы мог.. Яна вот обещала, что приедет познакомиться с Кларой.. В общем, на самом деле ты бы нисколько не стеснил, а даже и наоборот.. Карел нетерпеливо переступил ногами, и Костя наконец поднял взгляд на Игоря. - Может ты поживёшь у меня? Я.. я мог бы усыно.. ну, как бы удедушковить тебя, - пошутить получилось не очень, но Костя упрямо расправил плечи, прибавив пару сантиметров к своим далеко неполным ста семидесяти, и сжал губы в ожидании ответа. Мальчик немного помолчал, потом поднял голову и посмотрел мужчине прямо в глаза: - Если ты правда этого хочешь, то я...я...очень хотел бы пожить у тебя, дядя Костя. Спасибо. И ты можешь "удедушковить" меня, но это совсем не важно, - Игорь улыбнулся. - Правда? - переспросил Костя, словно не расслышал или плохо понял ответ мальчика, и тут же засуетился. - Вот и прекрасно. Прекрасно! Карел, ты слышишь? Мы возвращаемся не одни. А потом приедет Яна.. Он потоптался, заозирался, посмотрел на часы, лишь скользнув по ним взглядом, не вглядываясь и вряд ли разобрав который час. Янка, всё это время переводившая взгляд со старика на мальчика, радостно рассмеялась. На душе стало легко-легко, и девочка воскликнула: - Ну что стоите, табун? Нам ведь ещё до Приюта идти! Мы же так точно на поезд опоздаем! Костя с благодарностью глянул на Янку, прервавшую сцену, которая явно грозила ему слезами - которыми уже за этот судьбоносный день. Он деловито кивнул. У Игоря же улыбка не сходила с лица, и он подумал, что совершенно не хочет забирать из Приюта свои вещи, хотя их и так было очень мало. Иногда лучше оставить все лишнее в прошлом. И все же, всего лишь один день способен изменить абсолютно все. "Спасибо, Город"... *** Они двинулись по улице вместе, вчетвером. Дорога предстояла длинная, они успеют ещё и объясниться, и извиниться, и извинить, и наговориться вдосталь. А сейчас они просто торопились на поезд, и маленькая лошадка выгарцовывала вокруг. Далеко вдоль по пустой улице разносилось её заливистое ржание, весёлая мелодия, насвистываемая не всегда чисто, но зато иногда на два голоса, и звонкий девчоночий смех. 17 Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Hanuka 3 802 27 сентября, 2012 Томас Квотербек. Эпилог. Спектакль окончен. Квотербек, поднявшись из кресла, медленными, нетвердыми шагами направился в сторону выхода из Театра. Ему хотелось уйти отсюда, уйти из этого Города, который стал могилой для многих «особенных»… но не для него. Пожалуй, единственный человек, который действительно заслуживал инфицирования, смерти, расправы за тщательно спланированный геноцид десятков миллионов людей. Черт, да он хотел, надеялся, ждал того, что к нему придут служители Мора, и он тихо, спокойно умрет в своей постели за несколько минут, будто уйдет в долгий сон… Но судьба распорядилась иначе. Повернувшись к Авелеву, Том бросил «Я возвращаюсь», увидел ответный кивок бессмертного, который, казалось, совершенно не был удивлен выбором Воскресителя, навалился на тяжелую дверь и вышел в Город. Конечно, Том думал и над тем, чтобы остаться в Городе, или же уехать куда-то, где его не найдет Братство… Но надо было возвращаться домой. И дело даже в не том, что от этих преемников Иллюминатов нигде не спрятаться. Том решил, что если он решил менять мир к лучшему – то бороться надо до конца, раз уж он в это ввязался. Тем более, он не только смог выбраться живым из этой передряги, но и унести с собой важнейшие для науки данные! Изучив обычаи местных и работы ученых, он, с помощью простейших ритуалов, смог совершить уникальное открытие и вернуть к жизни человека, который не просто пробыл в состоянии клинической смерти, а достиг биологической и пробыл в ней целых два дня, после чего, как уверены абсолютно все научные светила, никого оживить просто невозможно. Мало того – он сделал это трижды! Воистину, судьба посмеялась над ним, дав массовому убийце возможность возвращать людей с того света. Или же было это простым совпадением? - Я к шефу, Джина, - Том Квотербек, в помятом костюме, вошел в офис премьер-министра Франции, и по совместительству – одного из множества высокопоставленных членов Братства, своего непосредственного начальника. Вид у только что вернувшегося из российской глубинки шпиона был так себе: помятая рубашка, взъерошенные волосы и папка под мышкой. Миновав несколько этажей, Том без стука вошел в кабинет и небрежно бросил папку на стол человеку с удивленно поднятыми бровями. - Томас? Ты две недели не выходил на связь! Мы думали, ты погиб... - Как видишь, жив, - хмыкнул он, подошел к кулеру, набрал себе холодной воды и опустошил стакан большими жадными глотками, - я был там. Авелев собрал больше двух десяткой людей со… способностями. Способностями изменить мир. Выжили, увы, не все. Но я не вернулся с пустыми руками. Здесь, в папке, кое-какие заметки. Местные нашли способ возвращать организм человека в состояние, в котором он находился несколько суток назад. Этим можно лечить болезни, раны, и главное – обманывать смерть. Удивлению француза не было предела. Уж чего-чего, а таких новостей он не ждал. - Отличная работа, Том. Мы передадим это нашим ученым – попробуем сделать что-нибудь на основе твоих данных. Если все так, как ты говоришь, то это поистине бесценные знания. Нам стоит выслать группу зачистки в Энск? Жители и Авелев опасны? - Не стоит. Вы, конечно, можете попробовать, но, думается мне, просто потеряете людей. Это очень странное место. Просто оставьте их в покое. И… у меня есть еще одна просьба. Пока вы будете все это изучать, мне нужно совершить несколько опытов, на которые годятся только определенные люди. Вы помните операцию в Штатах, год назад? Премьер скривился. Разумеется, он помнил, но разговоры об этом не слишком сильно радовали его. Он понимал, что вина за произошедшее лежит на всех членах Братства, и Том был здесь вовсе ни при чем… Но им было выгодно, чтобы он думал наоборот. - Конечно, помню. Только не говори, что… - Мне нужны они. Все, до единого. Они лежат в капсулах искусственного обеспечения жизни, так что с их телами не случится. Радиация не доберется до них – бункер с толстыми свинцовыми стенами. Не знаю, выбрался ли кто-то еще из них, заодно и проверите. - А не слишком ли ты раскомандовался, Квотербек? Ты сотрудник, оперативник, но никто не давал тебе права… - Я полезнее всех остальных, - отрезал Том, - так что, думаю, вы можете выполнить пару моих… просьб. Не так ли? - Можем, - сдался француз, - можем. Еще что-то? - Держите меня в курсе исследований. Мне интересно, что ваши яйцеголовые сделают с моими наработками, - закончил Том, поклонился и вышел. «Служу Новому Порядку… Да-да» - подумал он. Однако возможность вернуть из небытия старого друга, которому он был многим обязан, он упускать не собирался. А спектакль… Спектакль только начинался. 13 Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
