В гостях у сказки

Возьму я гусли звонкие, яровчатые, да настрою гусли на старинный лад. Заведу старину стародавнюю, бывальщину-не былицу про царя, Кащея, да про отряд смелый.

В царстве три-девятом, в государстве три-десятом, за Золотыми горами и маленьком ручейком, правил царь Балдей. Все в его царстве было хорошо. Реки молочные, берега кисейные, скатерти, там разные, самобранки, и сапоги, как водится, скороходы.

Правил он мудро и справедливо. Никого не обижал. Споры по-чести решал. Да и не было-то особо их, споров этих. Жители царства всегда ходили улыбчивые и при встрече друг с другом кланялись (уважали, то есть). Двери никто никогда не запирал. На чужое не покушался. Да и зачем им чужое, когда дома все, то же самое есть? Чуди разной в том царстве было множество: и домовые, и лешие, и кикиморы, и гномы, и всякой разной другой. Домовые помогали хозяйкам, лешие выводили заблудившихся грибников, а Баба Яга была главной травницей в царстве. И никому она не отказывала в лечении. Короче, счастливы все были.

Только случилась, однажды, беда. Стали доходить до царя слухи, что народ его перестает улыбаться. Запирается по ночам. А чудь совсем пропадает и не показывается.

Задумался Балдей, призвал к себе мудрецов.

- Что скажите, о мудрейшие? Почему стало не ладно в моем царстве?

- Царь-батюшка, - с поклоном ответил самый старейший. – До нас тоже доходят подобные слухи. Только, пока, мы не можем определить, что случилось.

- Плохо! Очень плохо! Думайте, о мудрейшие! – впервые нахмурился царь.

Вышли мудрецы от царя и стали думу думать, как им проблему царскую решить.

- Давайте направим Золотого петушка на разведку. Пусть полетает, посмотрит, что в царстве делается. Почему худоба приключилась. – Высказал мысль один из них.

- Хорошая идея! – поддержал его другой мудрец.

И направились они в башню, где на шпиле сидел Золотой петушок. И обратились мудрецы к нему с просьбой.

- Золотой петушок, сделай милость, полетай по царству, посмотри, что творится. Из-за чего люди более не улыбаются? Из-за чего стали запираться по ночам? Из-за чего чудь ушла, и не хочет показываться?

Встрепенулся петушок, расправил крылья и взмыл ввысь.

Долго он летал, коротко ли, только вернулся с неутешительными вестями. Как узнали мудрецы, что за худоба приключилась в царстве, тут же поспешили к царю.

- Царь-батюшка, беда великая приключилась! Собирается напасть на нас Кощей Бессмертный!

- Худую весть вы принесли мне! – нахмурился царь. – А почему же он так не нападет? Почему подослал таких помощников?

- Царь-батюшка, пока наше царство живет в дружбе и радости, завоевать нас не возможно. Каждый встанет друг за друга! А вот если нас разобщить, если сделать врагами друг с другом, тогда завоевать нас Кащею не составит труда.

- Что же вы можете мне предложить? Как изгнать супостатов и сохранить наше доброе царство?

- Мы думали над этим, царь-батюшка. Надо собрать со всего царства всех самых лучших твоих подданных и направить их на поиски кащеевой смерти. Потому как он, хоть и считается бессмертным, но мы выяснили, что смерть есть его, только неизвестно где!

- Да будет так! – обрадовался Балдей.

И повелел он собрать со всего царства лучших своих подданных. И предстали они пред светлые очи царя.

- Верные мои подданные, великое горе приключилось в нашем царстве! Собирается завоевать его Кащей Бессмертный! Но, пока, мы живем в дружбе, он бессилен, поэтому он направил своих слуг, что бы развращать умы людские, что бы они начали враждовать друг с другом. На вас возлагается ответственная задача – найти смерть кащееву. Есть она, хоть и зовется он Бессмертным. Только не смогли мои мудрецы определить, где она. Вся надежда теперь на вас! Найдите ее и победите супостата. А в помощь я вам даю чудо-печь.

И на двор выехала, пыхтя трубой, печка Бина.

Крепко задумались наши герои. Уж, если мудрейшие мудрецы не знают, где искать смерть кощееву, то что же делать им?

Начали они в путь-дорогу нелегкую собираться.

И решили они пойти к Бабе Яге. Все-таки она долго на свете живет, может, знает, где смерть кощеева?

И направились они в заповедный лес, в заповедную чащу. Где, на краю солнечной полянки, возле ручья, в избушке на курьих ножках, жила главная травница царства Баба Яга. Двери избушки всегда были открыты для посетителей. И сейчас не было исключением.

Взошли наши, усталые и расстроенные путники на полянку, а там... красота! Птички поют, кузнечики в траве цвиркают, мирно журчит ручеек, солнышко ласково пригревает. И стало им спокойно и легко. И, казавшаяся, на первый взгляд, неразрешимая задача, стала вдруг обычной.

Успокоились они. Перестали нервничать. И встали перед избушкой, из которой, в синее небо, не спеша вился дымок.

- Бабушка, выйди, пожалуйста! Выслушай путников!

На крыльцо, вытирая руки о передник, вышла женщина средних лет.

- Ну, что раскричались? Вот и вышла я. Что хотите?

- Бабу... – осеклись путники. - Кхм. Беда в царстве! Пришли мы к тебе за помощью.

И рассказали путники, какой им царь наказ дал. Нахмурилась Яга. Топнула ногой.

- Ах, подлец! Вон что удумал! Будем думать, как беде помочь, и лиходея одолеть! Вы, пока, располагайтесь, отдыхайте, а на заре в путь двинемся.

Биографии

Боевая система

Ходы

Пока по лесу шли настроение у мавки было грустное. Шла она в стороне от остальных, а пуще того от Евлампушки ненаглядного, печки Бины, да Силуяна, на извинения ее не ответившего, а потому видать сердитого. Даже встреча с батюшкой любимым мало помогла. Но вот лес кончился, взошли они на пригорок, да с него округу то и оглядели. Стоит внизу деревня большая, богатая, река течет, на полях рожь да овес растут.

На красоту такую глядя, и мавка повеселела. А уж как нашли они Василису Премудрую и совсем прежней сделалась. Поклонилась она хозяйке:

- Василисушка, славная! Ты же Премудрая, про все на свете знаешь. Помоги ты мне, милая!

- а я тоже свистульки и игрушки делать умею! - похвасталась Маруся. Сорвала она листик зеленый, да как засвистит! А потом травинок да соломинок набрала, ниточкой перекрутила - вот и куколки готовы.

- Ай, ты ж рукодельница! - похвалила Василиса, а сама подумала, что с кикиморкой отряд в походе уж точно не скучает.

- Василисушка, славная! Ты же Премудрая, про все на свете знаешь. Помоги ты мне, милая!

Удивилась Василиса. Премудрой её вовсе не за знания обо всём на свете называли. Но людская молва она свойство имеет любому приписывать то, чего и придумать о себе нельзя. А девице, похоже, и впрямь помощь была нужна. Вон какие глаза грустные.

- Чем же помочь тебе, милая? - спросила она у мавки.

- Чем же помочь тебе, милая? - спросила она у мавки.

- Ах, Василисушка, - заломила мавка рученьки тонкие. - Истомилось сердце мое по любви! Да не сыщу никак любви то этой! Помилуется молодец, поцелуется, а потом уйдет к девке румяной, а я страдаю! Вот влюбилась я в Евлампушку нашего, да не любит он меня, - из глаз мавки покатились слезинки. - Да и как любить чудь холодную, бледную? А я все ищу, ищу любовь настоящую, молодца доброго, что полюбит меня больше жизни! Чтобы стала я с ним девицей красной, да любила его весь век свой! Подскажи мне, славная, где же мне найти любовь такую, о которой только легенды ходят, да которой ни одна мавка найти не может? Есть ли такая любовь на свете белом?

- Ах, Василисушка, - заломила мавка рученьки тонкие. - Истомилось сердце мое по любви! Да не сыщу никак любви то этой! Помилуется молодец, поцелуется, а потом уйдет к девке румяной, а я страдаю! Вот влюбилась я в Евлампушку нашего, да не любит он меня, - из глаз мавки покатились слезинки. - Да и как любить чудь холодную, бледную? А я все ищу, ищу любовь настоящую, молодца доброго, что полюбит меня больше жизни! Чтобы стала я с ним девицей красной, да любила его весь век свой! Подскажи мне, славная, где же мне найти любовь такую, о которой только легенды ходят, да которой ни одна мавка найти не может? Есть ли такая любовь на свете белом?

Сжалось сердце у Василисы от жалости к мавке. Было время сама она о любви тосковала, потом думала, что не бывает любви - сказки всё это для девиц чувствительных, но встретила Егорушку своего ненаглядного, и всё переменилось.

- Понимаю я сердечко твоё, красавица, - молвила Василиса. - Но помочь, увы, ничем не могу. Не знаю я, как любовь искать. У каждого свой путь, наверное, - тут она вспомнила чем ради своей любви пожертвовала и вздохнула.

- Но ты не грусти, не лей слёзы горькие. Мавки живут долго - встретишь и ты своего добра молодца с сердцем горячим, любящим, - ободрила она мавку, а потом приблизилась к той и шепнула на ушко:

- Евлампушка, вижу, молодец горячий, но робкий и в общении с девицами неловкий. Ты окружи его ласкою, не плачь, будь приветлива, весела, но сильно не навязывайся и норов свой не показывай. Может, всё и сладится. А не получится, долго не печалься - найдётся для такой красавицы на земле русской добр молодец, обязательно найдётся.

- Понимаю я сердечко твоё, красавица, - молвила Василиса. - Но помочь, увы, ничем не могу. Не знаю я, как любовь искать. У каждого свой путь, наверное, - тут она вспомнила чем ради своей любви пожертвовала и вздохнула.

Мавка понуро опустила голову, но услышав следующие слова Василисы

- Но ты не грусти, не лей слёзы горькие.

вновь с надеждой взглянула на нее.

Мавки живут долго - встретишь и ты своего добра молодца с сердцем горячим, любящим, - ободрила она мавку, а потом приблизилась к той и шепнула на ушко:

- Евлампушка, вижу, молодец горячий, но робкий и в общении с девицами неловкий. Ты окружи его ласкою, не плачь, будь приветлива, весела, но сильно не навязывайся и норов свой не показывай. Может, всё и сладится. А не получится, долго не печалься - найдётся для такой красавицы на земле русской добр молодец, обязательно найдётся.

И снова вздохнула мавка. Хоть и Премудрая Василиса, и слова вроде говорит правильные, да не про мавок они. Знать не все она знает на свете. Хоть про мавок и говорят, что они ветренные и любить не умеют — не правда то. Любят мавки, сильно любят, иначе бы не было нявок и в живые деревья не обращались бы они. Не умирали бы. Да только ни одна пока не нашла любви ответной, настоящей, о которой гусляры песни слагают. Все же поклонилась мавка Василисе, ведь та искренне помочь ей хотела:

- Благодарствую тебе, милая!

Как учили при дворах. Поклонится хозяину дома. Ну в данном случае хозяйке. И представится

-Бард. Федор.-поклонится хотел, да чего то мавка снова рыдает.

- Ах, Василисушка, - заломила мавка рученьки тонкие. - Истомилось сердце мое по любви!

-Опять шарманку завела. -Гусляр закатил глаза

-Опять шарманку завела. -Гусляр закатил глаза

- Феденька, ну что ж ты как грубо? - сказала Милавна выходя к остальным. - Не обижайся, красавица! Не подумавши он это!.

Берегиня подошла и обняла мавку.

-Опять шарманку завела. -Гусляр закатил глаза

- А что такое шарманка? - тут же заинтересовалась Маруся.

- А что такое шарманка? - тут же заинтересовалась Маруся.

- Это инструмент такой музыкальный. Заморский. Только он одну мелодию всего может играть.

Как учили при дворах. Поклонится хозяину дома. Ну в данном случае хозяйке. И представится

-Бард. Федор.-поклонится хотел, да чего то мавка снова рыдает.

-Опять шарманку завела. -Гусляр закатил глаза

Последнее замечание Федора Василиса пропустила мимо ушей - дела женские - сердечные, мужчинам не понять.

Поклонилась мавке в ответ на благодарность её и обратилась к барду:

- Приветствую тебя, Фёдор. Проходи в дом, гостем будешь.

Тут в воротах появился Егор-Мастер. Он с промысла возвращался - в лесу материал собирал для поделок своих. С виду Егор был мужичок неприметный: росту среднего, в плечах не широк, волос темный не кудрявый, но сложен крепко, а в глазах искра, какая только у Мастеров, увлечённых делом своим бывает. Поставил Егор тюк с добычей у забора и оглядел чудную компанию во дворе собравшуюся. Отродясь он столько чуди вместе не видел. Но долго не дивился - не прилично. Вроде, гости - приветствовать надо, да в избу проводить. Подошёл он к дому и, отвесив глубокий поклон, сказал:

- Здравствуйте, гости дорогие! С чем пожаловали?

- Здравствуйте, гости дорогие! С чем пожаловали?

- Мы смерть кащееву ищем! - выскочила поперед всех Маруся. - А еще мы с крысюками сражались, и всех их победили, а у Силуяна теперь лапка болит, крысы покусали. А я куклу сделала, вот! - она продемонстрировала Егору свое творение. - А Бина умеет печь ватрушки с черникой, вкусные, а еще я конфету хочу. - неожиданно закончила она.

- Здравствуйте, гости дорогие! С чем пожаловали?

- Здравствуй, Егор, - произнесла Милавна и отвернулась.

-Опять шарманку завела. -Гусляр закатил глаза

- Феденька, ну что ж ты как грубо? - сказала Милавна выходя к остальным. - Не обижайся, красавица! Не подумавши он это!.

Берегиня подошла и обняла мавку.

Поздно! Обиделась мавка на гусляра. Хоть и обещала Евлампушке ни с кем не ссориться, да не могла дочь Водяного обиду такую простить. Одним легким движением освободилась она от рук берегини, в один шажок оказалась рядом с обидчиком, словно тень скользнула. Обвила его рученьками белыми, шепнула тихо на ушко слово заветное (заманивание 24 >23 — защита Федора). Сделался вдруг Федор сам не свой. Схватила его мавка за руку, да и утащила за собой в колодец. Никто и опомниться не успел, как их и след простыл.

- Мы смерть кащееву ищем! - выскочила поперед всех Маруся. - А еще мы с крысюками сражались, и всех их победили, а у Силуяна теперь лапка болит, крысы покусали. А я куклу сделала, вот! - она продемонстрировала Егору свое творение. - А Бина умеет печь ватрушки с черникой, вкусные, а еще я конфету хочу. - неожиданно закончила она.

"Ух, ты! Чудь настоящая, говорящая!" - удивился про себя Егор, глядя на кикиморку, но сдержался и вслух удивления не выказал, только почесал в затылке и спросил:

- Кто такие Силуян и Бина? И как тебя звать-величать?

Потом посмотрел на кикиморку ещё раз, достал из кармана горсть ягод и протянул ей со словами:

- Конфет нет, но есть малина лесная сладкая. Угощайся.

- Здравствуй, Егор, - произнесла Милавна и отвернулась.

"А вот это неожиданно", - подумал Егор, глядя на свояченицу. - "Кабы чего дурного не вышло". А вслух сказал:

- И тебе не хворать, Милавна.

Василиса решила, что лучше будет представить мужа гостям.

- Знакомьтесь, гости дорогие, это мой муж - Егор-Мастер, - сказала она, указывая на Егора.

Поздно! Обиделась мавка на гусляра. Хоть и обещала Евлампушке ни с кем не ссориться, да не могла дочь Водяного обиду такую простить. Одним легким движением освободилась она от рук берегини, в один шажок оказалась рядом с обидчиком, словно тень скользнула. Обвила его рученьками белыми, шепнула тихо на ушко слово заветное (заманивание 24 >23 — защита Федора). Сделался вдруг Федор сам не свой. Схватила его мавка за руку, да и утащила за собой в колодец. Никто и опомниться не успел, как их и след простыл.

- Ох, - всплеснула руками Василиса. - Что ж делать-то теперь?!

- Кто такие Силуян и Бина?

- Бина - это я, - пыхнув дымом из трубы, проговорила печка.

- А я Нафаня, вместе с ней путешествую, - помахала рукой с лежанки домовая.

Силуян всё это время в стороне стоял. Волком поглядывал - не бывал он ещё в этих краях. Василисе Премудрой лишь кивнул молча. Егору чуть поклонился, спины не сгибая.

- Кто такие Силуян и Бина? ...

- Я это Силуян, - скромно ответил Волк. - Когда человек, как сейчас, то Силуян. А Серым Волком кличут, потому что оборотень.

Фыркнул опять на мавкины излияния любовные, думал, пройдёт, как всегда. А тут Фёдор возьми и ляпни ей слово обидное.

Сделался вдруг Федор сам не свой. Схватила его мавка за руку, да и утащила за собой в колодец. Никто и опомниться не успел, как их и след простыл.

- Эй! - крикнул Силуян. - Тут мы помочь не сможем. Забава в воду ушла - нечисти лесной там с ней не сладить. Надо чтоб человек крещёный в колодец лез.

"Ух, ты! Чудь настоящая, говорящая!" - удивился про себя Егор, глядя на кикиморку, но сдержался и вслух удивления не выказал, только почесал в затылке и спросил:

- Кто такие Силуян и Бина? И как тебя звать-величать?

Потом посмотрел на кикиморку ещё раз, достал из кармана горсть ягод и протянул ей со словами:

- Конфет нет, но есть малина лесная сладкая. Угощайся.

Маруся первым делом запихала ягоды в рот, а потом что-то промычала, махнув лапкой в сторону печки и зверообразного мужичка, скромно подпиравшего забор.

- Бина - это я, - пыхнув дымом из трубы, проговорила печка.

- А я Нафаня, вместе с ней путешествую, - помахала рукой с лежанки домовая.

Егор, надо сказать, обалдел при виде говорящей печки, но и заинтересовался ею не на шутку.

- Очень приятно, - ошарашено сказал он, ещё раз поклонившись печке и домовой.

"Надо будет как-нибудь подобраться поближе и рассмотреть это чудо", - мысленно сказал он сам себе. - "Только бы не обидеть ненароком." - продолжал он размышлять медленно приближаясь к Бине. Ох, хорошо Егор знал, как обидчива чудь всякая. И тут, как будто в ответ на его мысли, мавка утащила одного из гостей в колодец.

- Эй! - крикнул Силуян. - Тут мы помочь не сможем. Забава в воду ушла - нечисти лесной там с ней не сладить. Надо чтоб человек крещёный в колодец лез.

- И быстро, - с готовностью ответил Егор, бросаясь к сараю за верёвкой.

На ходу скинул сапоги и рубашку, схватил длинную, прочную верёвку, одним концом обвязал себя вокруг пояса, а другой кинул домовой.

- Эх, Нафаня, подсоби! - крикнул он. - Привяжи к печке, она крепкая - выдюжит.

Знал он, что домовые узлы вязать могут крепко и скоро.

Силуян-Волк вцепился в свой дорожный посох, чувствуя, что внезапно переживает за барда, утащенного мавкой в колодец.

Эх, надо было Серым Волком перекинуться, не так волнительно сердце звериное. Но перекидываться волком сейчас, среди чужого двора, наверное, было неприлично. Во всяком случае, средь царского во времена Ивана Берендеича было не принято.

Оборотень оскалился, глядя в проём колодца, и сквозь зубы проворчал: "Тако вот и Ивана моего Царевича девка-чернавка засланная с ума свести хотела. Чуть-чуть только во тьму не увела. Вот они чары ваши женские да капризы - всё зло от них". Силуян кашлянул, запнувшись, но потом-таки добавил погромче (может быть, для беспечных девушек): "В лес её затащил да голову свернул. Небось, так привидением и бегает, со свёрнутой-то головой". Он снова нехорошо засмеялся.

Мастер-пост

Ночью, один из наших героев проснулся от внезапной боли. Ему показалось, что кто-то укусил его за ногу. При детальном осмотре герой обнаружил четыре крохотные точки, которые тут же затянулись, и, как будто и не было. Но ему, вдруг, жутко захотелось напакостить другим. Он тихонько прокрался, туда, где спали остальные.

На утро, Силуян долго рычал по звериному, выковыривая репейники из волос и слизывая с руки что-то сладкое. Милавна, охая, перебирала спутанные травы, отшвырнув, какую-то липкую палочку. А в Бине еле теплились дрова. А припасенные, для растопки, оказались на моченными. Евлампий сунул ноги в сапоги, и с криком вытащил их от туда. С его ступней стекали разбитые яйца.

- Да что же это такое? - запричитала Василиса. - Кто же это мог сделать?

- Поймаю! Зажарю! - Пыхтела Бина, пытаясь раздуть дрова.

Информация для игроков

Теперь среди вас есть зараженный вирусом враждебности. Вирус, пока еще, слабый, но с каждым днем будет крепнуть. Если вы не хотите, что бы герой перешел на сторону Кащея, и не продолжил вам пакостить. И хотите спасти царство, в ваших интересах выявить зараженного, как можно скорее.

ПыСы. Все обсуждения по поимке пакостника проводим в игре.

- И быстро, - с готовностью ответил Егор, бросаясь к сараю за верёвкой.

На ходу скинул сапоги и рубашку, схватил длинную, прочную верёвку, одним концом обвязал себя вокруг пояса, а другой кинул домовой.

- Эх, Нафаня, подсоби! - крикнул он. - Привяжи к печке, она крепкая - выдюжит.

Знал он, что домовые узлы вязать могут крепко и скоро.

Василиса метнулась к колодцу, преграждая мужу дорогу.

- Не мешай, Василисушка, - попросил он, попытавшись её обойти.

- Нет, это ты не спеши в колодец бросаться, - ответила Василиса. - Мавка тебя в колодце дожидаться не станет. Ушла она вместе с Фёдором, нет их там уже. Оно и к лучшему, а то не воротиться бы тебе живым. Не знаешь повадки чуди - нечего геройствовать. Мавка - девка не злая, отпустит Фёдора к утру, - заверила она.

Егор с минуту стоял, теребя в руках конец верёвки, а потом махнул рукой и пошёл в избу. По пути он едва не споткнулся о сломанные гусли Фёдора, посмотрел на них немного, потом взял в руки и понёс в дом, намереваясь починить за вечер.

Первое, что подумал Силуян, почуяв утром сладкий запах, что это целебная мазь берегини промочила повязку.

"Хватит уже этих припарок, и так как на собаке заживёт. Вернее, как на волке", - проворчал оборотень, и, позабыв, что он сейчас не в волчьем образе, принялся разгрызать бинты. "Мазь" оказалась сладкой, как сироп. Она стекла с повязки на ладонь, оставила липкие следы и на одежде Силуяна, и на подстеленном в сенях мешке, который он попросил у хозяйки в качестве лежанки на ночь. Кроме того, чесалась голова. Оборотень запустил в волосы левую руку, не перепачканную в сиропе, и обнаружил множество колючек.

- Маррррруся! - рявкнул он, перебудив весь дом. - Маррруся, ты когда-нибудь допрррыгаешься со своими шутками! Всему есть меррра!!!

Маррррруся! - рявкнул он, перебудив весь дом. - Маррруся, ты когда-нибудь допрррыгаешься со своими шутками! Всему есть меррра!!!

- Маруся? - с сомнением произнесла Милавна. - Не уж-то ты думаешь, что она могла нам напакостить?

Маруся сладко спала на лежанке, когда ее разбудил волчий рык.

- Маррррруся! - рявкнул он, перебудив весь дом. - Маррруся, ты когда-нибудь допрррыгаешься со своими шутками! Всему есть меррра!!!

- А что Маруся, что Маруся? - возмутилась кикиморка. - Я спала, а ты меня разбудил!

- Маруся? - с сомнением произнесла Милавна. - Не уж-то ты думаешь, что она могла нам напакостить?

- А что Маруся, что Маруся? - возмутилась кикиморка. - Я спала, а ты меня разбудил!

- А кто? Евлампий что ли сам себе в сапоги яйца напихал? Или кто - Печка? Она и в дом бы не вошла, да и подобных мыслей у неё сроду не бывало. А Кот и домовиха так на Печи и спят. Утопленники наши, видно, не вернулись до сих пор. Милавну я уж лет пятнадцать знаю, она такие безобразия не делает. А Василиса Соловьёвна... короче, она тоже не могла. Да и хозяева, я думаю, такими шутками не балуют. Это всё ты у нас с конфетами да пряниками скачешь. Больше некому.