Мафия 032: Blood and Fyre

- Я бы не возлагал всю победу на этого вашего Азр... Ар... вашего чемпиона. Первые Люди и Дети Леса тоже приложили к этому руку, как говорят легенды. Даже больше, чем это. Дети Леса давно исчезли, Первые Люди - растворились в крови Севера, но, если Великая Ночь все же настанет, - теплая улыбка не могла скрыть скептический тон Матиаса, - я уверен, что у Семи Королевств хватит сил противостоять чему угодно. А Боги... Боги будут наблюдать за нами, как и всегда.

Лотстон вскинул голову.

- Легенды на то и легенды, чтобы... - начал было он, но замолчал. У него самого не было сейчас доказательств, чтобы предъявить упорствующему в своих заблуждениях Блэквуду. - Когда настанет Великая Ночь, - сказал Алестер твердо, - и люди начнут умирать под пустым взглядом вырезанных на деревьях глаз или тщетно взывая к Семерым, тогда настанет время поверить для всех.

- Семь королевств так прекрасно справились с драконами. - улыбнулся устало Талли. - Как и в прошлую Вечную Ночь с Белыми Ходоками.

При этих словах Алестер покосился на лорда Талли. Не пристало знаменосцу спорить с лордом, даже если первому никто не доверил пока знамя, а второму - право говорить от лица дома.

- Похоже, Семь Королевств приходятся по нраву только вестеросцам, - хмыкнул он. - Но драконы живут и здравствуют, иначе мы бы с вами сейчас сидели в доспехах на боевых конях, а не в сомнениях и неведении в этом зале.

- Интересно, - Амбидекстер удовлетворенно кивнул головой. - Скажите, уважаемый мейстер, Вы переходили когда-либо со службы от одного к другом лорду?

Мой отец, покойный лорд Рейзер Болтон, принимал к себе на службу исключительно тех мейстеров, которые несколько раз поменяли место службы. Он говорил, что вместе с ними ему достаются и тайны их предыдущих господ. Забавно, - усмехнулся молодой лорд, - но службу в Дредфорте никто из них так и не покинул.

- Никогда, милорд. - старик мотнул головой. - Едва только ступив за стены Цитадели, мне заблаговременно уже было предписано явиться ко двору досточтимого лорда Ригара, что в Ивовой роще. - он позволил себе короткий вздох. - С тех пор минуло, о Семеро, почти восемьдесят лет! Многое успел я повидать, и хорошего и плохого. Взлеты и падения. На моих глазах, милорд, сменилось двое наследников того старого лорда. Нынешний из которых весьма прыткий дальний родственник, кхе-кхе.

Адамар улыбнулся в ус.

- Историями о гостеприимстве вашего дома весьма же наслышан. О том насколько уж слухи правдивы, до сего дня правда не ведал. Но знаете, в большинстве своем, люди моего возраста превыше всего на свете ценят стабильность. Вот поживете с мое, сами все поймете!

- Семь королевств так прекрасно справились с драконами. - улыбнулся устало Талли. - Как и в прошлую Вечную Ночь с Белыми Ходоками.

- Драконы самоустранились и без нашего вмешательства, стоило только подождать. Жаль, говорят, они были прекрасны. В тронном зале Красного Замка выставлены их черепа - и, должен сказать, они пугающе красивы. Но "Белые Ходоки?" Право, вы куда суевернее, чем кажетесь, милорд. Может, вы тоже верите в грамкинов и снарков? Это тоже легенды.

- Легенды - это приукрашенная правда. Приукрашенная, сильно приукрашенная, да... Но правда. Ведь Дети леса существовали. И великаны. И единороги. И Стена до сих пор стоит...- вздохнул лорд Талли.

- Легенды на то и легенды, чтобы... - начал было он, но замолчал. У него самого не было сейчас доказательств, чтобы предъявить упорствующему в своих заблуждениях Блэквуду. - Когда настанет Великая Ночь, - сказал Алестер твердо, - и люди начнут умирать под пустым взглядом вырезанных на деревьях глаз или тщетно взывая к Семерым, тогда настанет время поверить для всех.

- А на Железных Островах люди верят, что утонувшие попадают в подводные чертоги их морского бога и пируют там до конца мира. Каждому свое. Но почему-то лично меня не очень привлекают бесконечные угрозы о конце света, боязнь темноты, требование жертв и предупреждения о мучительной смерти, если я не присоединюсь к вере, уж простите меня, лорд Лотстон, - пожал плечами Матиас.

- Легенды - это приукрашенная правда. Приукрашенная, сильно приукрашенная, да... Но правда. Ведь Дети леса существовали. И великаны. И единороги. И Стена до сих пор стоит...- вздохнул лорд Талли.

- Легенды - это легенды, лорд Талли. Правды в них также мало, как мяса в бурой похлебке Блошиного Дна. И даже если оно там есть, часто это совсем не то мясо, которое вы ищете думаете. Дети Леса оставили вырезанные лица в чардревах. А что великаны? Неужто вы действительно верите?

- Я не вижу причины спорить. Каждый останется при своем мнении. Вы не были в Староместе, в отличии от меня, и не читали некоторые... Книги. Так что спор бессмысленен.     

- А на Железных Островах люди верят, что утонувшие попадают в подводные чертоги их морского бога и пируют там до конца мира. Каждому свое. Но почему-то лично меня не очень привлекают бесконечные угрозы о конце света, боязнь темноты, требование жертв и предупреждения о мучительной смерти, если я не присоединюсь к вере, уж простите меня, лорд Лотстон, - пожал плечами Матиас.

- Некоторые склонны путать угрозы с предупреждениями, сир Блэквуд. И разницу понимают, только когда становится слишком поздно, - парировал Алестер. - Но я еще не лорд Харренхолла, а вы правы - оставим эту тему. По крайней мере, пока.

- Легенды - это приукрашенная правда. Приукрашенная, сильно приукрашенная, да... Но правда. Ведь Дети леса существовали. И великаны. И единороги. И Стена до сих пор стоит...- вздохнул лорд Талли.

- Легенды - это легенды, лорд Талли. Правды в них также мало, как мяса в бурой похлебке Блошиного Дна. И даже если оно там есть, часто это совсем не то мясо, которое вы ищете думаете. Дети Леса оставили вырезанные лица в чардревах. А что великаны? Неужто вы действительно верите?

- Я не сомневаюсь в истинности отдельных элементов, милорд, - пояснил Алестер, - но ведь их столько раз пересказывали, и каждый добавлял и убирал что-то важное или, наоборот, не важное для себя, что некоторые из легенд действительно куда ближе к сказкам... - Алестер усмехнулся, обнаружив, что кое в чем с Блэквудом они все-таки согласны.

- Я вполне согласен быть несогласными, милорды, - улыбнулся Лотстону и Талли Матиас, - после отъезда дорогого кузена Ото мне стало тоскливо, и ничто не развлекает человека лучше, чем спор, в котором каждый считает себя единственно правым.

Ударившись локтем об угол, Матиас почувствовал болезненный ушиб и поморщился - напоминание о падении с лестницы... вместе с бедным Аланом Редвином. Подчиняясь порыву, он подошел к угловому столику, на котором стояла бутылка вина и несколько кубков, дожидающихся присутствующих.

- Предлагаю выпить за светлую память сира Редвина, славного рыцаря и славного малого.

— Стало быть, моя история будет написана красным - вином и кровью, - буркнула Виктория, склонившись над кипой бумаг. Дневной свет, что падал из окна, уже не был так ярок, и теперь к нему добавилась массивная свеча.

Пламя в камине почти утеряло свою силу и толку от него было меньше, чем от свечи. Руки быстрыми движениями перебирали пергаменты, а глаза выискивали меж строк что-то важное.

— Может, стоит дров подбросить? - проявил беспокойство Рейнольд, стоящий у двери с мечом на поясе. Последнее время он только и делал, что проявлял беспокойство. Часто - на ровном месте. Такая забота скорее всего была обусловлена золотыми и страхом за собственную шкуру, но всё равно, Виктория находила её в данной ситуации уместной.

Одноглазый бард спросил разрешения пройтись по замку, поискать вдохновения. Файрстоун согласилась, лишь бы он более не смотрел на неё тяжелым взглядом одного серого глаза. Наёмники же она наказала покинуть Белсотенный, но каждый раз, идя по коридору замка, девушка чувствовала рядом их тени, скользящие по стенам.

Золотой глаз на дублете стражника ярко светился, отражая последние попытки огня обогреть комнату.

«Мы знаем. Должны знать, седьмое пекло!»

— Не нужно. Я скоро уйду, - бросила девушка, не отрываясь от своих мыслей, что были заняты чем угодно, только не холодом.

Наконец, Виктория нашла то, что искала - чистую бумагу. Перо тот час быстро заскользило по шероховатой поверхности, оставляя после себя чернильные следы.

— Прошу меня простить за любопытство, но... что Вы делаете? - Рейнольду не нравилась тишина, и он как мог старался её нарушить.

— Пишу Морригенам. Совсем забыла, что должна была предупредить их на счёт разбойников, - перо окунулось в чернильницу, - К югу от нашего замка, в Дожделесье, засела какая-то шайка, делающая редкие вылазки на близлежащие деревушки. Я отдала приказ перебить мерзавцев. Но они могут отправиться ещё южнее - к Вороньему Гнезду. Предупредить будет не лишним, - вместо печати девушка оставила росчерк, - Хотелось бы верить, что оно до них дойдёт. Но... в любом случае, я пыталась.

Наёмник скептически посмотрел на леди. Уж он то видел, что она просто убегает от реальной угрозы, пытаясь занять себя мелкими делами сомнительной важности. Хотелось бы верить, что она понимает, что делает.

— Вам бы заняться делом, - недовольно хмыкнул мужчина и серьёзно взглянул голубыми глазами.

— Я и занимаюсь, - холодно ответила Файрстоун, услышав недовольство в голосе собеседника, - Это нелёгкое дело... править. Не знаю, как отцу удавалось держать всё под строгим контролем столько лет, без инцидентов. Он ведь никогда не был жестоким... даже жестким не был. И всё у него выходило. И все ему подчинялись. Веррон Файрстоун, мой предок, был других нравов, - в голове нарисовался портрет лорда - с надменным взглядом, что, кажется, и при жизни не вселял столько страха; с массивными черными доспехами, на которых зловеще расстелился старый герб с маяком на черепах. Стало не по себе.

Часто глядя в зеркало после «Бойни», она видела там не дочь своего отца, а преемницу старого хрыча.

— Отец был добр. Иногда даже слишком. Но это не мешало ему управлять нашими шпионскими сетями. Веррон же упивался тем, что может наказать проговорившихся. Он выкалывал несчастным глаза, отрезал языки... Надеюсь, я не опущусь да такого, - горько усмехнулась Виктория, - Отец был добр и я...

— Хватит, - резко отозвался Рейнольд. На лице его, из-за упавшей тени, виднелись черные кратеры.

Файрстоун замерла. Удивления сейчас в ней было больше, нежели злости, что должна была последовать после такого выпада со стороны наёмника.

— Ваш отец таким же был, как и козёл Веррон. Только умел, в отличие от старика, убирать за собой, - голос мужчины был холоден, как сталь, и звенел сейчас точно также, - В семье он может и был белым, как первый снег, но с предателями расправлялся так, что волосы на жопе дыбом встают от одних только рассказов. Детей своих он оградил - одного в Гавань, другую - за море. И, видно, старался был хорошим хотя бы с вами. Да, только и это у него не вышло. Детишки то недалеко ушли, - он плюнул на пол, поставив точку в своей речи и засобирался покинуть комнату. Но прежде, чем он успел обернуться к двери, валирийская сталь разрезала воздух.

— Да как ты смеешь... - руки девушки тряслись, сжимая рукоять Ведомого. Острие меча было направлено в горло Рейнольда.

— Как я и сказал, - усмехнулся он, не меняя тона, — Видела ведь нашего барда? Твоего папашки дело. Выколол бы и второй глаз, да я вступился, идиот. Быстро тогда он меня с поста скинул... начальник стражи... не так уж и гордо звучало.

Повисла ненавистная тишина. Файрстоун дрожала - то ли от злости, то ли от горя. И только когда она опустила меч, слёзы хлынули из глаз.

— Я - ребёнок, плутающий в тумане. И единственным моим ориентиром, до этого момента, был моей отец... Я должна была на него ровняться... у меня был... - она улыбнулась без радости, - Герой. Я лишилась семьи... а ты лишил меня светлой памяти... Пошел вон.

Ударившись локтем об угол, Матиас почувствовал болезненный ушиб и поморщился - напоминание о падении с лестницы... вместе с бедным Аланом Редвином. Подчиняясь порыву, он подошел к угловому столику, на котором стояла бутылка вина и несколько кубков, дожидающихся присутствующих.

- Предлагаю выпить за светлую память сира Редвина, славного рыцаря и славного малого.

Лотстон кивнул.

- Я не знал его, но он остался верен короне и пал первой жертвой убийцы Злого Клинка. Добрая память сиру Редвину!

Лорд Фрей изрек и исчез по делам насущним. У Лорда Фрея не просто так есть прозвище "запоздалый Лорд", так что когда уже были готовы подозрения - все произошло. Лорд Фрей старается быть быстрым, но силы не те, что в молодости, да и дети отнимают много сил.

"Скажи прямо - просидел весь день на горшке, старый хрыч, - фыркнул про себя сир Уилбур. - Дела насущные, скажите на милость!"

- Я не знал его, но он остался верен короне и пал первой жертвой убийцы Злого Клинка. Добрая память сиру Редвину!

- Добрая память, и пусть земля ему будет пухом, - кивнул Матиас, отпивая арборского золотого.

Файрстоун появилась в зале ближе к вечеру. Глаза, что были красными от слёз, вновь вернули себе своё золотое тепло.

Девушка договорила и села за стол.

Матиас налил во второй кубок вина и подсел за стол к девушке.

- Вы расстроены, миледи? Выпейте с нами, может, станет легче. Больно видеть вас подавленной...

Внимательный взгляд заметил бы, что девушка недавно плакала - известие о гибели сира Редвина, достигшее наконец гостиной, где девицы занимались рукоделием, вызвало там немалый переполох. В конце концов септе пришлось запереть девушек по их комнатам, пригрозив что там они и останутся до конца расследования. Вдоволь наплакавшись, девица Фрей как могла привела себя в порядок и попросила служанку принести ей поесть. Когда старушка вернулась с подносом, Арвен проскользнула за ее спиной и заперла дверь снаружи, а сама отправилась в большой зал, чтобы узнать как проходит расследование.

- Вы расстроены, миледи? Выпейте с нами, может, станет легче. Больно видеть вас подавленной..

- Вы уже в который раз проявляете ко мне заботу, - Файрстоун попыталась состряпать тёплую улыбку, но глаза предательски выдавали расстройство, - Мне становится стыдно за свою слабость, - рука легонько сжала кубок вина, - Но, честно, приятно знать, что здесь есть человек, которому не безразличны мои переживания, - девушка подняла взгляд на Матиаса и улыбка её наконец стала искренней.