Forgotten Realms: The Prison

- Ты уверен?

- Есть только один выход отсюда.

- Да, один. И они должны помочь. Они – единственный шанс. Интересно, не так ли?

- Мы оба знаем, что это будет не в первый раз. Это всегда – самый лучший вариант.

- И как этот вариант до сих пор тебе служил? Смотри, где ты оказался. Смотри, чем все закончилось.

- Еще ничего не закончилось.

Комната: ЗК

Трактир

Ранее утро второго дня.

Как и всегда этим утром Илларион поднялся рано, ещё до того как золотой диск небесного светила поднялся над долинной, ознаменуя приход нового утра, нового дня и новых возможностей. Знало ли ласковое солнце так спешащее подарить своё тепло долине, что было этой ночью и что будет этим днём? Может, не стоило так спешить или наоборот? Чистое, светлое, дарящее тепло, уют и надежду каждому живущему существу, оно говорило, что сегодня всё будет хорошо. Сегодня всё обязательно будет хорошо. Обязательно будет, только протяни руки к моему теплу, и у тебя всё будет хорошо. Растают страхи, сомнения и печали, и ночь уступит утру. Так было, так есть и будет всегда. Праздно шатающийся петух ,горделивой походкой поднялся на свой помост, как делал это тысячу раз до этого и своим певчим и важным "Кура-реку!" провозгласил наступление нового дня. Как делал до этого сотни раз, делает, и будет делать, подобному герольду на башне трубя о прибытии короля.

Утро вступило в свои законные владения и стеклянный феникс радостно протягивая крылья к небесному светилу зажёгся разноцветными огнями давая знак людям и всем живым существам что Латандер и его благословение с ними. На долинах наступил новый день.

Этим днём многое нужное было ещё сделать, а прошлый день отнял много сил, озноб всё ещё бил его, а откат не прошёл бесследно, избранному Илматера нужно было восполнить силы, ему не хотелось оставлять волшебницу одну, перед ней была вина за весь вчерашний дел, с ней о многом нужно было поговорить. Но у него были обязанности и дела. Этой ночью он не спал, а погрузился в глубокий транс в ритуальном круге из свечей. Когда закричал петух он не шевельнулся. Казалось так, и остался сидеть в той же странной позе не ведая, что происходит вокруг и ко всему безразличный. Стуча в небеса и слушая отзвуки. Мыслями он устремлялся всё выше и выше, блуждал по трактиру, сливаясь с дыханием с ветром, мыслями с водной гладью, телом с земной твердью, а духом с пламенем собирая всё это вместе и отдельно стараясь ощутить каждый дюйм окружающего его пространстве, покрывая его подобно стелящемуся туману. А мир укрывал его, тепло нового дня согревало его душу, дух и тело. Ветер шелестел на листьях и теребил его волосы. Кажется, ему почудилась где-то на ветке та самая злобная белка, огревшая его шишкой, или любая другая, тут много белок. Много капель росы на травинках, много существ радующемуся новому дню. И радость многих укрепляло его веру в новый день наполняя душу новыми силами. Но он потянулся выше открыв свою душу небесным силам и своему покровителю, чтобы вознести ему молитв и попросить защиту и помощи на новый день. Разговор не на словах, но мыслями и чувствами, он всегда чувствовал чьё-то присутствие, а сейчас особо сильно, он сделал много ошибок, это так. но отчаиваться не должен. Ему доверены жизни этих людей, и благополучие, и он не должен этим пренебрегать, и он делает для этого что может. Это не слова, и не мысли даже, ощущения, ощущение мудрости, стойкости силы, поддержки, источника его сил раскинувшимся за пределами материального плана, безграничный океан умиротворения, такого родного как отчий дом, которого у него некогда не было, и такого далёкого. Он вновь потянулся к этой энергии несмотря преграды, вбирая в себя всё и одновременно отдавая, разливаясь по окружающему пространству. Дав сознанию вслушаться в прекрасную мелодию, расслышать в этих монотонных звуках, настроиться на них, вслушаться, чтобы они проходили сквозь его тела внутрь которого он погрузился, связывая вместе каждую деталь в одно единое неразрывное целое. Глубже, глубже, неся гармонию в самые недра своей души. Мелодичный звон превращался в звон режущий своей остротой, были здесь ещё преграды, но новые энергии проходили через новые преграды.

Чем лучше себя знаешь, тем лучше знаешь, как тебе нужно действовать, усиленные магией чувства делали преграды различимыми, видимыми, словно те действительно были материальны. С ним было новые знания и новая сила, новое утро открыло ему ещё-что, то чего он раньше не замечал и то к чему не мог обратиться. Глубже, глубже, вперёд и высь, всё в этом мире связанно. Теперь он мог знать. Он открыл глаза, и свечи вспыхнули голубым пламенем, но горели серым, всё пространство вокруг было бесцветным, стены предметы оказались скрыты вихрями кружащегося тумана его потоки извивались, искажались, расступались и завивались, словно дикие лианы. Всё вокруг было бесцветным, только туман как казалось из которого всё тут и состояло, переливался различными цветами. Он тёк медленно, хаотично, гармонично и сознание плыло вместе с ним. Здесь не было источника света, но тусклое сияние пронизывает всю эфирную материю. Он слышал рассказы, но сейчас воочию смотрел на это своими глазами когда ему удалось сдвинуть своё знание в эфирный план. План энергии, вероятностей и строительного материала вселенной. Ещё не сформировавшиеся материя, но полная возможностей. Окружающий его туман был скопищем вероятностей, которые могли родить пространство и то чему он стал формой. Но тюрьма задавала свои границы, рождаясь из него. Он встал и дотронулся до стены, медленно касаясь её. Дерево казалось упругим, эластичным и пружинистом как заставшее желе. Это было забавным. Жалко, что с ним сейчас не было Риссы, именно эта мысль и желание заставило его вернуться. На короткий миг он покинул пределы этого места, исчезнув из области видимости и сейчас вновь появился. Это должно было выглядеть довольно странным.

Облокотившись на стену вновь обрившую привычную шероховатость и тяжело дыша, он вышел из комнаты, у него был один маленький долг, который несмотря на всё произошедшее он намеревался выполнить, и спустя десять минут в их комнате волшебницу встречали не только лучи рассветного утра, но и пряный аромат острого супа, поджаренной рыбы, за их притягательным ароматом было сложно уловить слабый нежный аромат полевых цветов, но те лежали прямо в постели, где должен был лежать он.

-Солнце новым днём улыбается тебе, -тихо прошепчет он ей на ухо по ей пробуждении.

Прошлая ночь всем далась нелегко. К усталости примешивались тоска и недовольство. Рисса уже соскучилась по сильным рукам мужа, ей хотелось видеть желание, радость и любовь в золотистых глазах аасимара, знать, что это она причина этих чувств. Но сон и ласковый шепот унесли весь негатив прочь, Рисса грациозно потянулась, пробуждаясь, как никогда похожая на кошку сейчас и не замечая, что от движения одеяло сползло и не скрывает ее тело от нескромных взглядов.

Илларион с улыбкой наблюдал за пробуждением его маленького солнышка, ещё лениво пару мгновений одиноко и лениво подглядывая из под одеяла, редко высовывая нос, подобно кошке недовольно пряча его за лапой или хвостом, но стоило её немножко приласкать, как та пробуждаясь вытягивала лапки и изгибала спину навстречу новому дню, такие ассоциации сами приходили на ум, стоило только посмотреть на неё, не отрывая от неё своего взгляда восхищаясь её красотой. Так бы и смотрел всё время, боясь потревожить чудное мгновение, ожидая, дернутся ли чуткие уши на его тихий смех, заметит ли его присутствие и одарит ли тёплым любящим взглядом? Заметит ли его маленький подарок?

Достаточно был знать, что она рядом, и он уже не одинок, и внутри так тепло-тепло стало. Порой ему казалось, что она намеренно хитро провоцирует его, как привыкла, как делала много раз до этого, стремясь разжечь внутри нечто дремлющие, побуждающее оставить всю свою цивилизованность и благочестивость. Но он зал, что им это уже не нужно, и что они любят друг друга. И у него была самая прекрасная жена. Её волосы сейчас в беспорядке рассыпались по плечам, скрывая ею шею, которой хотелось коснуться, чтобы увидеть её взгляд, самое родное лицо всём мире, каждую чёрточку, которые так отчётливо въелись в его память. Он подсел рядом, незаметно подкравшись к ней сзади ласковым движением взъерошив её волосы, словно думая, что можно с ними сделать, но куда ему до женских хитростей, словно отвечая на её мысли, он провёл руками ниже, разминая её плечи, ещё не отошедшие ото сна. Он уже сказал "Доброе утро" хотя не знал так ли это, добрым его можно было только сделать, и впереди было много дел" И он постарался помочь ей проснуться.

-Есть не хочешь? Хозяйка приготовила свиные ребрышки под острым соусом, и вкусный острый суп, нужно хорошо поесть, сегодня будет тяжёлый день. –Одна рука покинула её плечо чтобы протянуть ей букет свежих полевых цветов который она возможно ещё не заметила.

Уверенность в том, что даже если ты упадешь - тебя подхватят и понесут на крыльях...любви? Рисса рассмеялась собственным мыслям одновременно реагируя на такие родные руки и очаги огня, которые они зажигали в местах касания. Мягкий и скромный аромат коснулся ноздрей волшебницы, а мгновение спустя она уже смотрит на букет в руке мужа. Но не в обиду ни цветам, ни самому клирику, это может подождать. Первостепенно сейчас коснуться его, поцеловать, прошептать на ушко "Я тебя люблю". Эти слова не стираются, несмотря на повторение и на то, что говорящие прекрасно знают эту истину без всяких слов. Поцелуй длится субъективную вечность, за которую успевает состариться, погаснуть и вновь возродиться к яркой жизни солнце. Чуть отстранившись, Рисса посмотрела на исходящие паром тарелки и лукаво улыбнулась.

- Ты меня балуешь, муж мой. К хорошему ведь привыкаешь быстро. Я постараюсь достойно вознаградить тебя за старания, - теперь в улыбке волшебницы помимо чисто женского лукавства было и заманчивое обещание.

На какое-то мгновение, когда он крепко прижал ее к себе, соприкосновение их губ, обжёг его, наполнил тело радостным теплом, в теплое её тело в котором модно было забыть обо всем на свете, на этот короткий но долгий для них миг. Её слова звучали заманчиво, но ему было достаточно и её улыбки, и того что она рядом и счастлива.

-Мне показалось, что тебе будет приятно увидеть маленький образ красоты и заботы среди всего этого безобразия. Того что порой так не хватает.

Его слова были вознаграждены еще одним поцелуем, но почти сразу Рисса вынужденно отстранилась и закрыла глаза, приглушая ярко полыхнувшее пламя желания.

- Пока ты рядом со мной и любишь меня, мне всегда будет всего хватать, любимый, - прошептала Рисса, снова взглянув на своего мужа. - Надо было разбудить меня пораньше, тогда бы осталось время не только на завтрак, - смешок больше напоминал кошачье мурлыканье. А потом оно повторилось и Илларион ощутил, как о его ногу трется кто-то пушистый.

- А для Нефертари ты что-нибудь припас?

Эти слова было приятно слышать, жаль что сейчас они могли дать другу другу больше, времени было так мало, и мало возможностей, думали о схожем или о разном? Он мечтал сейчас, что когда-нибудь они также проснуться, в их доме, в их кровати, а за окном будет лежать их сад и выращенное им самим фруктовые деревья. Как после, проснувшись вместе испекут яблочный пирог, чтобы побаловать их малышку вкусным лакомством, а после пойдут куда-нибудь в лес собирать ягоды или грибы, по пути найдут маленького зайчика или птичку, как расскажут ей сказку. Как же многое хотелось сделать! И как мало было времени, как много забот и дел. Но с хорошим стимул он двигается быстрее, и добрая надежда и мечта придавала сил. А до остального, что должно быть до завтрака тоже будет время, если судьба сегодня будет к ним милостива, что их ждёт этим утром?

Что тёплое и мурлычущие потёрлась о ноги, и Илларион с доброй улыбкой взял кошку на руки и почесал ей загривок, ей тоже может быть не хватало тепла.

-А маленькой кошке крошке, я принёс вкусной жареной рыбёшки. Кошка любит такое или предпочитает другое? А то я ведь даже не знаю. Для ней можно найти и тёплого парного молока.

Нефертари благодарно заурчала в ответ на ласку, но, услышав о еде, легко вывернулась из рук клирика, прыгнув на кровать поближе к жареной рыбе.

Рисса рассмеялась и, взяв блюдце с рыбой, положила его под кровать.

- Кушай, подруга! - Нефертари не заставила себя долго ждать и, урча, стала расправляться с нежданной добычей. Сама же Рисса отдала должное завтраку, даже его превратив в легкую игру, поцелуями передавая лакомые кусочки любимому, чтобы и он разделил с ней вкус еды.

Когда с завтраком, рыбкой, поцелуями и смехом было покончено, Рисса со вздохом стала приводить себя в порядок, чтобы достойно выглядеть перед лицом забот нового дня. Кошка старательно намывалась рядом, время от времени поглядывая на клирика. Одевшись в дорожный костюм, благодаря магии Иллариона снова целый, а не доведенный до состояния лоскутов, Рисса с улыбкой повернулась к мужу.

- Я готова. Куда отправимся сегодня?

Как говорит одна пословица, делу время, потехе час, для клирика Илматера, эти слова похоже имели особый смысл, ему не пришлось долго собираться, достаточно было облачиться в кольчугу и перевязь ремней к которым крепился пернач, рюкзак и набедренная сумка, в рюкзаке было всё для долго похода, но если что можно его можно было сбросить не опасаясь потерять что-то важное или ценное, в то время как в набедренной сумке под рукой всегда лежали лекарства, инструменты, магические реагенты первой необходимости, карты и бумага. В наплечной сумке все, что не попадало в эти категории, чем больше проходило времени, тем больше вещей он прикупал у местных торговцев, обзаводясь снаряжением как истинный авантюрист. Порой ему было непонятно зачем он таскает столько всего, ибо им так и не довелось проводить в дороге больше дня. Похоже, эти испытания не подразумевали долгих переходов и дорог, и он зря беспокоился, но всё же предпочитал быть готовым. Одна из карт легла на стол вместе с пустым листом пергамента. Илларион сделался серьёзным и собранным, но всё же с несколько радостными нотками в голосе, словно собирался говорить о сокровищах которые вот-вот станут ихними.

-Первым делом думаю, стоит зайти к Джаэн Сильвермейн со словами соболезнования, не знаю, поступили мы правильно или нет, но мужа теперь она никогда не увидит, жаль, что их история закончилась так. А потом я думаю зайти в поселение лесных эльфов, как сказала Элли, они собираются покинуть нажитые места, и она попросила нас попросить их остаться, так как Долине нужна их помощь. Не знаю что тому причинной, но думаю это не займёт много времени. И судя по данным разведки, сегодня готовиться нападение на Фридэйл довольно крупную деревню в этих краях, думаю мы должны там быть и помочь. Что касательно остальных, то я отправил Алю и Мога найти логово оборотней, думаю, они как раз управятся, когда мы вернёмся от эльфов, и встретимся где-нибудь. Как раз. Как думаешь? Мне не хочется оставлять Каури одну, тем более сейчас, от неё вообще сейчас не стоит отходить, но я не могу поставить к ней надзирателя, и не могу остаться сам. Не знаю. -Иларрион покачал головой, вчера он так и не собрал отряд как планировал, и не успеет сделать это сейчас, всё что ему остаётся это вновь разослать указания.

-Так же нужно сообщить старосте результаты разведки, немедленно, ибо каждая минута может стоить слишком долго, я пока не вижу связи между всеми событиями, но друиды хранят какую-то тайну, как думаешь, это может быть связанно сердцем леса? Оно появлялось на всех уровнях до этого, а с момента краха Миф Драннора прошло немало времени, возможно, оно здесь, руины некогда великого города, недалеко отсюда. Относительно. Возможно, именно за этим собираются армии и отряды орков? За артефактом? Слишком мало информации, поэтому нам нужно встретиться с Селуной и Шторм, наверняка они, так или иначе, в курсе происходящего. Мыс Старого Черепа недалеко от деревни. Это не должно занять много времени, но возможно стоит взять кого-нибудь с собой, ибо там находится проходы к Подземью, куда нам возможно предстоит спуститься. Холм Смотрителя, где видели призрак Селуне же находится на северо востоке, на пути к нему стоит Замок Крейг, а этот старик не даёт мне покоя, кем бы он не был, а если это знаменитый Эльманистер... То нам стоит поспешить. У нас вообще мало времени, слишком мало, а дел так много... Ещё просьба Неона, она тоже наверняка не случайно, туда тоже кого-то следует послать. Что скажешь?

По мере монолога Иллара брови волшебницы поднимались все выше и выше, пока практически не сравнялись с челкой по уровню. Рисса покачала головой в немом восхищении.

- Планы...впечатляют. Давай начнем с Джаэны и старосты, а потом к эльфам и отбивать рейд на деревню. Что касается Каури...то я с ней поговорю перед нашим уходом.

Следом за картой на стол лёг деревянный футляр с письменными принадлежностями, а Илларион принялся воплощать свои мысли на бумаге в виде указов.

Закончив с письмами, он показал их Риссе, чтобы та посмотрела, не забыл ли он чего и нет у неё каких ни будь пожеланий.

-На самом деле это только половина дел, которые я хотел выполнить, наш отряд... У него проблемы, ты и сама видишь что происходит. Каури, Канниган, Мог, почти что каждый, с каждым мне следует поговорить но на это не хватает времени, даже чтобы собрать их всех вместе, порой мне кажется что они только думают, о себе и не осознают куда попали и с какой целью, порой относясь к происходящему слишком серьёзно, или наоборот, наплевательски не осознавая всей угрозы нависшей над нами. Мало того что нас ожидает здесь, когда мы вернёмся рай возможно будет уже уничтожен и неизвестно что нас ждёт, и тогда, единственное что нас может спасти - это мы сами. Но... Кажется, с этим никто не считается, просто не видит дальше своих рук, и думают только о сиюминутных своих проблемах. Я их понимаю, и чувствую вину, но необходимо что-то делать. Основная проблема во мне на самом деле, я теряю нити, и не уверен что мне доверяет кто-нибудь и сможет положиться в трудную минуту, а без этого я не смогу ничего сделать.

Илларион встал прошёлся из-за стороны в сторону не зная как лучше выразить свою мысль, а после вновь присел на стул.

-Глупость, я зря это говорю сейчас, но мне необходимо будет это сказать и всем, прежде чем мы вернёмся, прежде чем двинемся дальше, я не прошу от их много, но порой мне кажется что это недостаточно. Как и того что я попросил у Джаэн магические камни которые позволят держать нам прямую связь на огромных расстояниях без помощи Сила, но и это будет мало. -Сказав эти слова он вновь повернулся к Риссе как-то по-особому заглянув к ней в глаза.

Мне просто нужно сказать это кому-нибудь, скажи мне честно, что я делаю не так? И что могу я ещё сделать? И для тебя?

Рисса вздохнула и, подойдя к любимому, прижала его голову к своей груди, погрузив пальцы в его волосы.

- Не взваливай на себя больше, чем ты можешь унести, надорвешься. Ты и так делаешь все, что только можно сделать. Вспомни лича. Спасти можно не всех, иногда все, что ты можешь - это достойно встретить смерть и сделать так, чтобы она не была напрасна.

Волшебница склонилась ниже, так, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

- Что касается меня, то ты уже сделал достаточно, чтобы я была счастлива до конца своих дней. И продолжаешь делать. Проклятый старик все же заставил тебя сомневаться в себе. Это тоже часть испытания, каждый лидер через это проходит - правильно ли он поступил? Что, если его решения приведут к смерти кого-либо из соратников? Это бремя, которое всегда будет с тобой, его нельзя забывать, просто...просто нужно с этим смириться. Что-то может пойти не так в любой момент и ты ничего, ничего не сможешь сделать, потому что не всесилен и не можешь быть в сотне мест одновременно. Но я верю тебе и в тебя и всегда буду верить. Ты справишься. Мы справимся.

Можно было подумать, что он ребёнок, может быть волшебница искреннее хотела подбодрить его, помочь, утешить, но себе он не мог позволить быть слабым, для клирика может, он был слишком чёрств и погружён в мирские дела, с головой. Сейчас-то даже в буквальном смысле. Освободившись от крепких объятий, он закрыл глаза, чуть опустив голосу отрицательно мотнул.

-Спасибо, твои слова согревают мне душу, но... Я бы сказал все, что в порядке, но знаю что это не так, в любом отношении, всё не так. Я это знаю, я не ищу оправдания своих действий или утешения, я умею нести груз ответственности и последствий, во всяком случае, я привык так считать, и список жертв которые мне пришлось принести, велик, и руки порой были по локоть в крови. Я знаю, и не забываю, об этом. Я мог бы потратить много времени на то чтобы просить прощения у самого себя, но не могу позволить себе тратить время на это. Места сомнению нет, и сожалению нельзя придаться надолго, от этого зависят жизни. Я знаю, что нужно действовать быстро, решительно, мудро и смело. И стараюсь именно так и делать, хоть мне и больно принуждать кого-то к чему-то, решать за них, лишать свободы, но я знаю, что это необходимо и что вся ответственность будет на мне. И не могу позволить себе много думать о проблеме, когда должен думать над её решением. Для нас каждая минута бесценный дар, и для нас с тобой, и для каждого из нашего отряда. Помочь я желаю, и блага всем, не все готовы его принять, сторонятся, боятся, сомневаются, я понимаю, но, так мы не добьёмся многого.

Слова старика я мог бы считать ложью, но вижу и последствия, и проблемы, на что закрывать глаза я не могу, и смирится тоже, ибо знаю, что могу сделать что-то и помочь, и сделать лучше. Иначе смерть, и поражение. Не утешение я ищу, а честного ответа и совета, разве я многого прошу?

олшебница с обидой взглянула на своего возлюбленного, еще раз покачала головой и нагло уселась ему на колени, чтобы уж точно не вырвался.

- Ты пытаешься решать за других там, где просто стоит спросить и дать им свободу. Ты не хочешь делегировать полномочия, вот что пытался донести до тебя старик. С другой стороны, у нас не отряд вышколенных бойцов, а отряд авантюристов и формальные связи отсутствуют. Позволь остальным действовать самим и самим решать проблемы. Если они не справятся, то сами обратятся за помощью. Ты написал, что надо сделать? Написал. Пусть остальные сами решают, что и как будут делать, а у нас с тобой есть свои дела. Ты лидер и лидер хороший. Ты понял меня, Илларион из Виса или мне надо объяснить другим способом? - глаза Риссы сверкали яростью, частично направленной на самого клирика, частично на ситуацию в целом. Но любовь не уходила из карих "озер" никогда.

Когда волшебница вновь собою закрыла все пути к отступлению, и прижала его к стулу, одна рука скользнула под колени, а другая под руку, движениями были ласковыми, несмотря на взгляд, но волшебница могла догадаться что он готовился отнести её куда-нибудь, вот только куда? А взгляд, его напугал? Нет, насторожил? Скорее вызвал чувство вины, он действительно зря поделился своими мыслями, некоторые вещи должны остаться только в его голове, бремя, которое он должен нести один, и проблемы, которые должен решить сам, он зря пытался облегчить свою ношу прося совета, не говоря уже о том, чтобы переложить её на другие плечи. В действительности он был благодарен старику, несмотря на своё чудаковатость, тот был прав, а гордость ему не позволила принять совет, он понял, что он хотел сказать. Наверное, понял, ему действительно было бы легче, если бы ему сказали что он плохой и указали на ошибку. Но глупо было ожидать, что всё будет так просто, он сам их должен найти и исправить. Дело в не в распределении обязанностей, он и пытался это сделать. А в другом, Каури после всего это нестабильна, ей была нужен совет, помощь и опека, она должна быть стойкой и сильной, чтобы научится жить по новому трезво смотря на мир. Иначе её наивность сломает, этого он и боялся. Канниган же был кинжалом в рукаве, который каждый миг мог ранить кого-то из их отряда, он был опасен для всех, и себя, в том числе и точно также неконтролируем, несмотря на всё великодушие и веру, довериться ему он не мог. Было очевидным, что это был не тот человек, которому можно было доверить чью-нибудь жизнь. Аля юна и также наивна и не опытна, хорошая охотница, но ей нужно было учиться смотреть на мир трезво. Лирлин, Бродяга и Гош, душой стремились помочь, может быть всей душой, но были зависимы от другого... И что хуже, вместе это слабо действовало. Гош сторонился Лирлин до сих пор, Каннигана вообще было опасно с кем-то оставлять и куда-то посылать. Ему самому мало кто доверял. А они все должны действовать сообща и смотреть на ситуацию трезво, иначе могла быть беда.

И конечно же у него были обязанности перед женой, слова данной клятвы, и слова несказанные, её гнев был понятен, ей хотелось больше его внимания, любви и заботы, а ей наверно казалось, что всему что окружает вокруг заботы он проявляет больше чем к ней. И наверно это действительно было так, но, ему сложно было поступать иначе, слишком многое было на кону. А все проблемы всё равно придётся решать ему, ибо на нём была ответственность, в его природе было брать их на себя.

-Каким же? -Всё же спрашивает он отвечая на взгляд с неясным прищуром словно желая разгадать ещё не ясную загадку.

Снова этот взгляд побитой собаки. "Нет, дорогой, сколько бы ты ни говорил, что готов принять боль за жертвы на себя, но это не так. Ты боишься потерь, боишься настолько, что не признаешься даже себе. Урок будет горьким, но не я буду учителем и слава за это богам".

- Тряхну стариной, спущу с тебя штаны и высеку так, что нам три дня придется заниматься любовью стоя, а спать ты будешь на животе, - промурлыкала Рисса и, посерьезнев, добавила, - спасибо, что поделился со мной сомнениями, твоя вера в меня согревает мое сердце, милый.

Илларион хмыкнул, интересное однако прошлое было у него жены. Это было даже удивительным, как две подобные разности могли настигнуть друг друга и принять себя такими какие они есть. -Только ты знаешь что со мной такое не пройдёт. -Всё же улыбнулся он и в глазах загорелся игривый огонёк, и в это же мгновение он резко вскочил и волшебнице оказалась полностью в его руках. -Тем более кто даст тебе это сделать? Я клирик Илматера, и к тому же поймал тебя, нет, это мне придётся придумывать что-то.

- Поймал, - жарко шепнула на ушко мужу Рисса, обнимая его за шею и обозначила укус на мочке уха. - А может, это я тебя поймала, мм?

Жемчужные зубки вцепились ему в ухо, а в ответ пальцы что обнимала её за спину зашевелились подвинулись чуть в сторону и принял щекотать волшебницу за грудь. А клирик меж тем, словно не он, серьёзным тоном отвечал:

-Конечно поймала, -кивал он, -обольстила, влюбила, а в итоге и кольцом и клятвой связала! Поймала. -Повторил он уже обречённо и слегка подбросил волшебницу и тут же ласково поймал её и крепче обнял показывая свою власть на нею. -Вот только я тебя держу и упасть не даю. Так что...

Все волшебники поневоле обладают сильной волей. А как иначе? Не сможешь контролировать свой дар - сгоришь. Но даже у сильнейших из них есть свои пределы. Не была исключением и Рисса, перестав сопротивляться желанию и счастливо рассмеявшись, она принялась шарить по амуниции клирика, ища ремни с твердым намерением их развязать и показать клирику некоторые из вещей, которыми она его поймала, обольстила, влюбила и далее по списку...

А Илларион спасаясь от такой опасной напасти, закружился на месте, кидался то в одну сторону, то в другую, подобно маленькая рыбацкая лодка попавшая в шторм и теперь находящаяся в полной власти ужасных волн, ибо как он поймал её так и она поймала его, он никак не мог спастись от её пальцев, не опустив её, чего ему никак не хотелось. Но велико было коварство клирика, которого она набрался от своей ненаглядной жены, и душевно-телесные метания, между желанием и долгом, и подобными тому вещами не вывели их в коридор где он аккуратно опустил волшебницу на пол поцеловав её в носик и ласково прошептал на ухо.

-Не сейчас, от нас много ждут. -И тут же переключился на другую тему не меняя тона, ему и самому ужасно хотелось остаться, но в любом случае они будут вместе, должны же быть у них и другие любимые совместные дела? -Я прихватил в дорогу свиных колбасок, а ещё нужно отдать Каури её доспехи.

Счастливый ничем не сдерживаемый смех двух влюбленных разносился по всей таверне, вызывая улыбки на лицах служанок, хозяина таверны и бодрствующих постояльцев. Увы, счастье закончилось неоправданно быстро и обретшая снова твердый пол под ногами Рисса чуть нахмурилась, но все же пересилила себя, согласно кивнув мужу и оставив на его щеке поцелуй в знак благодарности.

- Я отнесу их Каури и коротко с ней поговорю. Подождешь меня внизу, любимый?

Илларион отвечает одобрительным кивком и улыбкой.

-А я пока добавлю к колбаскам ещё чего-нибудь.

Яркое дневное солнце освещало его путь в лесу. Чем больше сомнений, переживаний и страхов тем больше должно быть дела, энергия ищет выхода, и должна его найти. Тропу по которой они шли с Риссой, тесно обступали высокие деревья, что защищали их не только от ветра но и от солнечных лучей так и стремящихся пробиться сквозь зелёную листву шумевшую в вышине, наполняя воздух ароматом хвои, пихты, и других деревьев в изобилии растущих здесь. Где-то впереди по тропе уже виднелся просвет. Уже близко. Чтобы понять это карта была не нужна. Особая, царившее здесь умиротворение, спокойствие, запахи эльфийских трав. Эти места были обжиты, но не так как это делают люди. Это было место особой гармонии. Скоро должно было показаться поселение этих эльфов, но он знал что его уже должно быть уже заметили как только он вступил в эти владения.

И это стало понятно тогда, когда на самых подступах к селению из-за листвы беззвучно вышли пятеро эльфов. Они держали в руках длинные луки, но пока не натягивали тетивы.

Заговорил тот, что был пониже, с ровными и красивыми, светлыми волосами, которые ниспадали с его плеч.

- Приветствую, путники, - тон его голоса был вежлив, он сразу догадался, кем является стоящий перед ним мужчина, по крайней мере, как ему казалось. - Меня зовут Элисир. Что привело вас сюда?

Илларион в ответ вежливо поклонился и поприветствовал их на эльфийском языке, за годы путешествия по долинам ему удалось выучить некоторые фразы на их языке, и добиться кое-какого понимания речи без применения магии. Своим же видом он тоже сохранял спокойствие, было видно уже не в первый раз ему довелось бывать в таких ситуациях.

-Vedui’ il’er, моё имя Илларион из Виса, а это моя жена Рисса из Коромира, мы пришли с миром от старосты Долины Теней, до него дошли слухи, что вы решили покинуть эти места, я могу поговорить с друидом?

Эльф слабо усмехнулся, когда клирик произнес слово на эльфийском.

- Да, уходим. Таков приказ и его трудно ослушаться. Вы хотите его переубедить?

Илларион кивнул.

-Староста переживает по этому поводу, много лет вы прожили вместе и сообща, а сейчас настали смутные времена, и нужно действовать сообща. Да, я хотел бы с ним поговорить.

Эльф тоже кивнул. Повернулся, гладя куда-то вдаль, и сказал:

- Хорошо, мы отведем.

Через десять минут они оказались в необычном, но красивом месте. Редкие постройки из дерева прекрасно сочетались с окружающей природой: ветки служили своеобразной крышей, заросли кустарника - укрытием, стволы деревьев - твердым основаниям, вокруг которого были сооружены эльфийские дома. Медные эльфы знали, как жить в лесу, они его любили, почитали, ценили гармонию, которой достигали за многие годы, и не имели желания быть где-либо еще. Не хотели уходить.

Мелкие животные в этом месте чувствовали себя свободно, лесной народ никогда их не трогал, предпочитая охотиться на более крупную дичь. Не говоря о том, что многие из обитателей леса были им друзьями и союзниками.

Один такой друг - серый, ушастый волк с широкой грудью и густой шерстью - бегал сейчас по красивой поляне рядом с Илларионом и Риссой, играя с двумя маленькими волчатами. Они прыгали так высоко, как могли, пытаясь ухватиться зубами за его уши, а он иногда делал вид, что им удается его одолеть. Кое-кто из сопровождающего отряда - эльфийка, подошла к ним, взяла одного из волчат и специально кинула его на отца, уравняв шансы. Воодушевленный звереныш вцепился в шею волка, не позволяя тому себя сбросить, а когда эльфийка с улыбкой кинула ему на помощь брата, окончание боя было предрешено. Могучий волк упал на спину, издав негромкий рык от поражения.

Детвора принялась радостно прыгать вокруг него, виляя хвостами, а волк, встав, ткнул их обоих носом, после чего ушел к эльфу, который сидел у дерева, поглощенный чтением какой-то старой книги. К этому эльфу шли и Илларион с Риссой.

Он поднял на них свой взгляд.

- Веланн, эти люди хотели поговорить с тобой, - сказал Элисир, после чего отошел в сторону.

Друид закрыл книгу и встал, обтряхивая себя от листвы.

- О чем вы хотели поговорить? - спросил он. Достаточно оттсраненно.

Жизнь. Этот лес полнился ею, горделиво выставлял напоказ, как будто раз за разом утверждая: "что бы не произошло, Я - пребуду здесь и сейчас. Всегда". Как ни странно, Илларион, на которого всю дорогу Рисса украдкой бросала взгляды, вполне вписывался в окружающую обстановку. Его легко было представить с белкой на плечо, которую он будет кормить орешками или вытаскивающим колючки из лапы медведя. Бескорыстная помощь всем, кто нуждается. Чего было больше? Когда желание ей помочь стало тем глубоким, как океан, чувством, которое разделяли они оба? Нет ответа. Но Рисса понимала, что Илларион не только клирик, но и воин. Если было что-то, что могло заставить его перейти черту между добром и злом - это она сама. Ее гибель или муки. "Придется беречь себя. Надеюсь, я смогу пройти по ниточке между долгом и жизнью, не сорвавшись".

Риссе было приятно смотреть на то, как играются волчата и их отец. "А ведь когда-нибудь..." - волшебница оборвала, скомкала мысль, растерла ее в порошок. "Не сейчас. Сначала выбраться отсюда. Иначе это станет той пушинкой, что сломала спину верблюду".

- Рисса из Кормира. Мой муж, Илларион из Виса, хотел предложить вам нашу помощь, - поклонилась волшебница.

- Благодарю, но нам не нужна помощь.

Илларион непонимающе посмотрел на друида, пытаясь отыскать в его глазах что-то что заставило его так ответить. Удивления не было, он уже знал что эльфы собирались уходить, но не знал по какой причине. Были только догадки, это могли быть или дела друидов, или страх перед армией Зентарима.

-Почему вы тогда покидаете эти обжитые леса которые долгое время были вам домом?

- Это тайна Круга, которую я не намерен разглашать, - холодно ответил Веланн.

- Тайна, способная стронуть с места целый клан эльфов, определенно опасна как для Леса, так и для жителей деревни, - словно рассуждая сама с собой, произнесла Рисса.

- Или для кого-то другого, - сказал друид, непонятно на что намекая. - Послушайте, если вы пришли сюда только ради этого, то можете уходить.

Рядом переступил с ноги на ногу Элисир, который явно все слушал. Слушали так же и другие, хоть и не показывали этого.

- С другой стороны, подобный холодный прием определенно указывает на некоторую постыдность вышеназванной тайны, - словно не замечая реплику друида, продолжила Рисса разговор с самой собой. - Занятно.

-Отчасти это действительно так. -Ответил Илларион примеряющим тоном. -Потому что мы и сами пришли о помощи. Долгое время наши народы жили вместе и помогали друг друг другу в час нужды, оказывая посильную помощь и привыкли считать друзьями. И сейчас, в самые тёмные дни, когда над долиной нависла угроза армии Бога Раздора, народ Долины Теней готовиться к самому худшему сплочусь вместе, и ему как никогда требуется помощь, от тех кто делил с ними этот дом, дом который и был их домом, и дом который вы намерены покинуть. Я не знаю, что за тайну скрывает круг, может, это нас действительно не касается, но неужели эта тайна важней помощи защиты дома? Вы долгое время жили здесь, я вижу счастливые лица и грусть, с которой вы покидаете эти места и не могу понять почему.

Друид смерил Иллариона взглядом. Он заметил, как зашевелились другие эльфы, услышавшие эту речь.

- Ты прав, эта тайна вас не касается. И не думай, что нам самим легко уходить. Но мы так же нужны и в другом месте.

- Настолько, что бросите жителей деревни справляться самим? Как жестокий хозяин бросает щенков в реку? Мол, кто выживет, тот выживет? А Лес? Бэйн оставит от него только пепел. Стоит эта цена вашего ухода? Что может быть таким важным? - Рисса часто-часто заморгала, как будто сейчас расплачется.

- Не играй с нашими чувствами, девчонка! - Друид рассвирепел и угрожающе сделал шаг вперед. - Ты ничего не знаешь и имеешь наглость судить!

Илларион понимающе посмотрел на друида, скрыв за взглядом некую подозрительность. Что-то неуловимое странное он уловил, его предчувствие вспыхнуло на короткий миг, роща, друиды, и снова тайны, могли ли они быть связаны с целью их пребывания здесь? Получится ли что-то узнать. А ещё он чувствовал себя неправильно, он просил их остаться, по просьбе незнакомого человека, не зная причину по которой он уходит. А после он с украдкой посмотрел на Риссу и почувствовал себя вместе с ней последними подлецами. Его призвание было помогать а не резать душу пополам.

-Я понимаю, что у вас есть долг, и прося вас остаться, чувствую себя подлецом, не зная в чём он заключается. И если бы мы могли помочь, мы бы это сделали. Сделали всё возможное. Но это место, действительно нуждаемся в вас как и вы нём. Та причина по которой вы уходите, важней чем всё чем вы здесь жили? Я же вижу, здесь есть и дети, и женщины, ремесленники, охотники, решать им, но видно что им больно бросать всё, но там куда они уйдут будет ли лучше? Весь мир содрогается от треска плетения и шагов аватаров богов. Но здесь ваш дом, тут вы можете помочь, даже самые юные из вас, не только воины. Этот лес вас знаком, он стал для вас прибежим, и кровом для многих. Если причина, действительно так важна, мы поймём, и не станем просить остаться. Но если, в моих словах есть хоть доля правды, знайте что мы будем рады вашей помощи и соседству ибо нуждаемся в нём как никогда ранее.

- Ты сказал правду, друид. Я ничего не знаю о причинах, побудивших вас принять решение уйти, не протягивать руку помощи тем, кто рядом. Незнание и непонимание убивает добро. Так просвети меня и я первая извинюсь перед тобой, если причина действительно столь тяжела и горька! - с неожиданной страстью закончила Рисса.

Эльф тяжело дышал и сжимал свои кулаки. Сидящий рядом с ним волк начал рычать.

- Веланн, может... - подал голос Элисир.

- Замолчи, - рявкнул друид и отвернулся ото всех, глядя куда-то в сторону

Илларион посмотрел сначала на друида, а после Элисра, уверенности в правильности своих действий не было. Но всё же... Друида звали Веланн, хорошо...

-Веланн, -начал Илларион, - Может, в таком случае тебе стоит спросить мнения своего народа? У них тоже есть своё мнение и у них есть право решать.

Веланн не отвечал. Он порывисто сжимал и разжимал свои руки, борясь внутри с самим с собой. Или с чем-то другим.

- Элисир... Хотя нет, не надо. - Друид повернулся ко всем и громко сказал: - Все, кто хочет остаться и помочь жителям Долины, встаньте по левую сторону. Все, кто готов покинуть это место, встаньте по правую.

Неуверенно и медленно, шаг за шагом, эльф за эльфом, но каждый член этого клане встал с левой стороны, позади Элисира. И с правой стороны никого не оказалось.

- Хорошо, - друид вздохнул и опустил глаза. - Мы поможем.

Рисса вдруг шагнула вперед и порывисто обняла друида, шепнув:

- Что подарено не теряй, о потерянном - не жалей...Спасибо тебе.

И смущенно отошла назад, к своему мужу.

Илларион почтительно поклонился всем жителям этого места.

-Благодарю вас, народ леса, ваша помощь не будет забыта. Мне жаль что вам пришлось выбирать, но верю что вы сделали правильный выбор, о котором не будете жалеть.

Она могла почувствовать, как эльф весь сжался и фактически сам чуть не оттолкнул ее. Но ничего не ответил. Лишь сказал:

- Уходите. Мы будем рядом, когда жителям Долины будет угрожать опасность.

Рисса осторожно постучала в дверь комнаты Каури.

- Каури? Это я, Рисса. Можно мне войти? Я принесла доспехи и одежду.

Первые секунды никто не отвечал волшебнице, потом в замке заскрежетал ключ и дверь отворилась, впуская Риссу в комнату. Закутанная с ног до головы в простынь Иволга - бледная, с черными кругами вокруг зареванных глаз - словно привидение смотрела на женщину, а потом прошелестела:

- Спасибо.

Рисса не выдержала и со слезами крепко обняла подругу. Сверток с доспехами и одеждой отправился в угол комнаты.

- Прости меня за все, что тебе пришлось пережить, Каури, прости, - прошептала она.

Полуэльфийка покачнулась и, выпростав одну руку из простыни, обняла волшебницу в ответ.

- В случившемся нет твоей вины, ты не должна просить у меня прощения.

- Должна, Каури, - волшебница слабо улыбнулась, не выпуская паладиншу из объятий. - И многое должна тебе. Как ты?

Иволга слабо качнула головой, не зная как правильно ответить на вопрос волшебницы.

- Плохо... Я боюсь вспоминать о том, что натворила... Мой Бог..., - тяжелый вздох вышел громче слабого шепота. - Я не слышу больше его зова. Не чувствую больше его даров... Но хуже...,- рука соскользнула с плеча Риссы, чтобы закрыть исказившееся мукой лицо, - хуже, что в душе моей было столько тьмы... позволившей Ей завладеть мною...

- Эй, эй, эй, подруга, постой, не уносись в чертоги горя и печали, - Рисса осторожно отвела руку Каури в сторону и утерла ее слезы. - Ты боролась и справилась, Каури. Ты смогла сделать то, на что у меня не хватило сил и воли. А твой Бог...он позовет тебя, вот увидишь. Он справедлив и видит, что твое раскаяние искренно.

Полуэльфийка крепко сжала дрожащие губы, лишь через некоторое время сумев ответить:

- Я плохо боролась... раз Она сумела победить... Я... до сих пор не понимаю, как это произошло... сплошные провалы в памяти... И победа - не моя заслуга... А Иллариона.. и вас с... с Могом, - последнее имя далось с трудом, а беспокойная рука теперь нервно потирала шею с явными следами любовных утех Саккариссы прошлой ночью. - Спасибо, за то, что помогала мне, Рисса.

Рисса покачала головой.

- Даже сила трех таких клириков, как мой муж не смогла бы ничего сделать без твоего желания сопротивляться Тьме, Каури. Ты сильна и из тебя выйдет отличный паладин, я уверена. А ты мне веришь, подруга?

- Верю, - Иволга посмотрела в карие глаза волшебницы, но было не ясно во что именно из слов последней она верит.

Рисса на какое-то время утонула в фиолетовой глубине глаз Каури, с трудом вынырнув обратно.

- Сегодня отдохни и приди в себя, а вечером мы поговорим еще раз, хорошо? Ты справилась, Каури. Поверь, я не дам тебе упасть.

Волшебница еще раз обняла девушку, пытаясь передать ей хоть какую-то часть того тепла, что ощущала.

- Хорошо, - покорно кивнула девушка, прильнув к волшебнице и спрятав лицо у той на плече, чтобы почерпнуть в ее дружеском участии еще хоть немного сил, прежде, чем вновь остаться наедине с собой.

Ощутив неуловимый миг, когда шаг назад не причинит боли, Рисса отстранилась и отошла к двери, задержавшись перед ней.

- Каури, запомни: самые страшные раны человек наносит себе сам. Твоей душе сильно досталось, не делай шрамы глубже. Увидимся вечером, подруга.

С этими словами Рисса вышла из комнаты, надеясь, что сделала все, что могла для Каури. Эту битву могла выиграть только она сама.

Мог проводил взглядом обнаженную Каури, и в нем, постепенно, начало нарастать жгучее желание. Он мотнул головой, и отвернулся к окну. Тут-то его и накрыло так, что в глазах потемнело, а низ живота, казалось, взорвется.

Дальше, воспоминания шли урывками. Вроде бы, он в ярости швырнул стол в стену, а может, он сам врезался. Такая мелочь не запомнилась затуманенному мозгу полуорка.

Вспомнил он себя в пустом общем зале, где, на его счастье, засиделась местная шалава. Мог, с радостным рычанием, потащил ее на верх. Та, конечно, попыталась сопротивляться, но полуорк успокоил ее парой подзатыльников.

- Заткнись, лядь, я тебя не обижу.

В комнате началось самое интересное. Поняв, что от нее надо, шлюха, сперва, набросилась на Мога. Но, когда, через пару часов, энергии у полуорка не поубавилось, и конца еще не было видно, ее охватил легкий ужас. Она попыталась скрыться от Мога, но этим, только, распалило его сильнее.

- Прятки, мля! - радостно заорал полуорк, и принялся бегать за ней по комнате, круша все подряд.

Предрассветный луч разбудил Мога. Он приоткрыл глаз и осмотрелся. Комната напоминала поле битвы. В углу, прикрываясь остатками одежды, сидела заплаканная шлюха, а сам Мог спал подперев дверь. Полуорк, со стоном поднялся. Было такое ощущение, что между ног ему повесили гирю. От его движений, шлюха вжалась в стену и глаза ее округлились.

Мог махнул на нее рукой и огляделся в поисках чего-нибудь выпить. Последнего не оказалось, и он обреченно вздохнул.

Из карманов своей одежды он извлек остаток денег и швырнул шлюхе.

- Сгинь, мля! - выдохнул он.

Дважды той повторять не пришлось. Мог натянул на себя одежду и сел на пол, прислонившись к стене.

"Не честнее ли было убить ее сразу?"

"Она живет - пока приносит пользу. И наоборот."

"Какую пользу?"

"Поправь меня если я ошибаюсь, она так и не выдала тебя после того, чрезвычайно неудачного, нападения. Нет, вместо этого предпринимается новая попытка вернуть слабого барда. Конечно, здесь мы видим, ничто иное, как стремление привязать и использовать. Но, в то же время, это и проявление интереса. Или, правильнее будет сказать, заинтересованности? Потяни за эти нити. Усыпи их бдительность. Действуй на опережение."

"Как бы не увлечься игрой."

"Сражаясь на чужом поле, мы, волей-неволей, подстраиваемся под навязанные правила."

"Но, не уподобляемся ли мы им? Подделкам?"

"Странно, что это так тревожит тебя. До пленения, ты часто прибегал к обману, разве не так?"

"Да, однако, все было совершенно иначе..."

"И после пленения, тоже."

"Послушайте..."

"Или ты забыл, как внушил ученику мага то, что тому ничего не угрожает?"

"Все ради успеха миссии."

"Именно. Старайся придерживаться этой концепции."

"Победа любой ценой. Кажется, я понял вас."

"Уточни."

"Я понял вас, наставник."

Послышалось вежливое покашливание. Служанка возвратилась с выполненным поручением. В тонких пальчиках удерживая пустой пузырек из-под мышьяка, она дождалась пока убийца подаст сигнал, чтобы приблизиться.

- Все готово, господин.

Задержав на ней долгий взгляд, тот коснулся ее сомкнутых ладоней. Девушка вздрогнула. То ли от неожиданности, то ли от ледяного прикосновения. Не заботясь о чьих-либо чувствах, мужчина небрежно освободил помощницу от улики, оставив за место нее два золотых. После чего, попросил оставить его и позволить спокойно подготовиться к скорому выходу.

Пришла пора платить по счетам. Огма требует представления, тогда как наставник ужасно голоден. Нынче вечером, одним точечным ударом, он убьет сразу двух зайцев. Или, если быть точным, целое семейство. А в довершении, еще и денег отстегнет. Куда ни глянь - одни преимущества.

Грязный скот ждет достойное отпевание.

[Выступление=33]

[Успех]

Репетиция, как и подобает, прошла на отлично. Спустя четверть часа, Канниган вышел к гостям Витто Халлина...

Когда они вошли в путь солнце уже неумолимо возвышалось в зените, щедро даря свой свет и тепло. Но прохладный ветер дующим в лицо не давал жаре испортить этот чудный день, давая солнцу лишь бережливо укутывать теплом, а ветру теребить волосы, именно то блаженное ощущение, то сменяющиеся приятной прохлады, то окутывающая тепла, словно под тёплым плотным одеялом. Ему была по душе такая погода, самая что ни на есть любимая погода, её недостаточно жарко, чтобы повяли и потемнели листья, но достаточно тепло, чтобы ощущать солнечные лучи всем телом, идеальная погода для прогулки, которая им довелась, но он всё равно думал о том что. Двое путников нагоняя темп двигались по бескрайней равнине, деревья попадались редко, в основном крохотные березовые или ольховые рощицы вдоль ручьев, а кругом простирались поля и океан зелёной травы и цветов. В поток чистого воздуха в небесной синеве парили ястребы высматривая себе добычу. И вот, наконец поднявшись на очередной холм поросший высокой холм они увидели то куда он шли Фридейл небольшая деревня ощетинившиеся простыми укреплениями бригадами, вёдрами с водой на случай пожара, лучниками и стражей в боевом облачении. Было видно, что здесь уже готовились к сражению и за долго. Разумно, вот только разумно ли поступали орки? Цель их набега была ему неясно. Пока они спускались с холма их наконец нагнал орк, всё же оборотни добрались до него оставив след от клыков, хорошо что он оказался достаточно предусмотрителен чтобы попросить у друидов лекарства, а со всем остальным он справится. Но раньше, чем он успел заняться его ранами и поговорить со старостой, по ушам ударил звук горна, а следом и рёв десятков орочих глоток и одной могучей огра.

-ОГР?! -С немалым удивлением Илларион смотрел на несущиеся на них отряд орков, вопящих, смрадных, стучащих своими кривыми мечами по грубым щитам, их вопль закладывал уши и вселял страх в сердца молодых воинов из ополчения. Самым главным среди них наверно был тот который бежал впереди всех и резал своим клинком свою мускулистую показывая свою ярость, гнев и отсутствие страха. Илларион оправившись от удивления тут же снял с плеча щит и нацепил его на руку и схватился за пернач который поднял высоко над собой и принялся читать слова молитвы прося Илматера о помощи и явлении божественного гнева, а сам же мысленно, как и сегодня, утром духовно сливался с земною твердь, давая её непоколебимой мощи протекать через его тела и тут же плечи согнулись под тяжестью земной тверди, все мышцы тела задрожали, когда Илларион замер подобно каменной статуи готовой пойти трещинами. Воздух вокруг него дрожал и словно тоже под тяжестью земной тверди стремился опуститься вниз, и тут хлынул волна божественной энергии, подобно молнии, яркая вспышка озарило оружие заставив его искрится и волна света прошлась по земле, мельчайшие пылинки начали взмыть воздух лишённые притяжения и в следующий миг оружие с ударило об землю высвободив свой заряд, и резонирующая волна неслась вперёд, сминая землю и сбивая с ног тех кто оказался у него впереди. Огр несущийся на него споткнулся и упал, как и парочка орков, один из которых всё же умудрился не упасть хоть и расшиб ноги в кровь. Сзади раздались крики людей только от испуга, то ли от удивления от явившийся божественной мощи, он и сам упивался дарованной ею мощью и силой, силой способной сдвинуть земную твердь, смять дома и обрушить стены. Кровь ударила в голову, и жар растёкся по телу стирая оставшуюся после заклинания лёгкость. Тут же зазвенело в ушах и по телу прошли волны боли, та которого он защищал и боль любимых и множества других окружающих его людей, орки врезались в укрепления, послышался грохот, и он понял, что стало причинной криков.

Пронзительно завывая с ошеломительным рёвом небо, рассекали огненные шары и с взрывом обрушивались на их противников, погребая их под поднявшейся пылью и огнём. Волны жара настигли и его а пыль застелила глаза и скрыла происходящее и то как Мог накинулся на огромного огра крутясь вокруг него оставляя ужасные ало-чёрные борозды рассеченной и обугленной плоти. Взмах, взмах, словно кисть разъярённого художника рисующего только алым. Только привычной звон и незримые сплетения нитей, стук десятка сердец были ему ориентиром в происходящем, пока он не поднял руку с оружием и коротким обращением не призвал небесное пламя. Нарастающий шум и звон скрыл за собою другие звуки и на секунду всё потемнело солнце не полыхнуло испепеляющим жаром. Волны горячего воздуха, приносящие с собою мерзкий запах горелой плоти и утробной крик могучего существа разогнали пыль, открывая его взору полю битву. Кричал огр когда пара топоров со свистом и криком резким движением рассекли его брюхо и хлынувшая кровь и внутренности едва не укрыла бы фонтаном полуорка если бы не серебристый луч концентрированного холода рыщущим звуком не рассёк бы поля превращая в глыбы льда всё на своём пути. Алые кусочки льда и снежинки посыпались на полуорка, а трёхметровое ледяное изваяние навеки застыло в вечной агонии. За этим зрелищем он едва не пропустил несущегося на него орка не обращающего внимания на свои ужасные ожоги. Тот ловко уходит в бок, от вертикального удара пернача стремясь заскочить в бок к противнику, где его кривой дышащий жаром клинок со скрежетом натыкается на щит Иллариона, который перевёл энергию удара в резкий разворот и контр удар. Клинок скользит по щиту над головой, а пернач в это время резко впивается в бок орку проламывая доспех и кровь стекает к рукояти, и противник судорожно склоняется от боли когда пернач порывистом движением тянут назад для нового удара. Но его уже не требуются, капля крови настигает фаланги пальцев клирика поднявшего своё оружие, а противник, корчась, падает к его ногам.

Вспышка пламени из рук волшебницы и облегчённой вздох говорят о конце битвы. Илларион переводит дыхание и вращательным движением кисти погружает побеждённого орка в целительной сон. Но лишь затем чтобы затем и самому покачнуться от боли и режущего звона заставившего обернуться и увидеть и убедиться что шальная стрела задела его Риссу, а тяжёлые удары Мога. А где-то вдалеке оказались ранены и его товарищи. Ему нет нужды спрашивать как они, он уже знал и спешил на помощь.

Знание раскаленным металлом вливается в голову, заставляя сердце биться в сумасшедшем ритме, а карие глаза вспыхнуть голубоватым свечением. Волшебница приподнимает посох и ударяет им о землю, коротко, веско. С адаманта в небо ударяет молния и небо отвечает незримому приказу, рождая раскаленные камни, падающие на головы врагов, взрывающиеся при ударе о землю, ранящие и обжигающие сотнями пылающих каменных осколков. Ряды орков смешались, засвистели стрелы и две из них безошибочно нашли плоть Риссы, впившись своими жалами в бок и плечо. Рисса вскрикнула от режущей боли, но не позволила себе дать слабину, быстрыми движениями обломав древка стрел, оставив наконечники в теле. Посох описывает полукруг и вслед словам заклятья уходит морозный луч, добивая огра и мстя лучникам за причиненную боль. Волшебница вскрикнула и припала на одно колено, не в силах превозмочь накатившую боль, чем тут же воспользовались два последних воина-орка, целеустремленно пробивавшиеся к магессе, невзирая на свои собственные раны и ожоги, в безумных глазах с желтой радужкой была только жажда крови, единственно способной потушить их безумие. Но иногда...навстречу огню пускают огонь. Рисса вскинула голову и яростно прокричала "Гори!", бросив посох на землю и вскинув обе руки в сложном жесте. От волшебницы вперед ринулось ревущее пламя, поглотив орков и оставив после себя лишь обожженные до неузнаваемости тела.

Горчка боя схлынула и боль накатила с новой силой, Рисса с трудом встала, опираясь на посох.

Услышав рев, Мог улыбнулся. Как он любил мстить своим соплеменникам за все годы унижений. Он, спокойно, вытащил топоры и крутанул их, приспосабливаясь к их весу.

Отринув все лишние мысли, полуорк смотрел на приближающуюся толпу орков с огром во главе. Какой-то эльф около него судорожно вздохнул.

- Несцы, ушастый! - осклабился Мог. - Все нормально будет, мля!

Когда расстояние между ними сократилось для рывка, Мог привычным настроем ввел себя в ярость и кинулся на огра, нанося ему удар за ударом. Не поворотливый огр пытался схватить "пляшущего" вокруг него Мога, но это ему никак не удавалось.

Полуорк, практически ничего не видел вокруг, кроме огромной туши огра. Он, только, мог чувствовать волны жара и холода прокатывающиеся по его телу, но от куда они, ему было плевать. Он остановился, только когда огр превратился в ледяную глыбу.

Мог отсалютовал этой статуе и бросился на оставшихся орков, круша их, как молодые деревья. Затем, сверху посыпалось что-то, что заставило Мога отвлечься от битвы и начать уворачиваться от падающих камней.

- Вот, мля, со своей магией! - процедил он.

Бить больше было некого и полуорк, опустив топоры, стал обходить поверженных врагов, отрубая им головы.

Как только последний противник оказался повержен, Илларион, на ходу вешая щит на спину и вешая пернач на пояс, подбежал к Риссе, он знал, что ничего непоправимого не произойдёт, но всё же не мог допустить мысли, что ей будет больно и что она может пострадать. Он и сам побледнел, давали знать раны, полученные Могом и передавшиеся ему, но это могло подождать. Чтобы добраться до волшебницы ему пришлось перепрыгнуть несколько обгорелых трупов. Люди наверно шарахались в сторону, а толпа была в панике, не понимая, что стряслось, или нет, кто-то кажется уже неслись с вёдрами воды а где-то показались и другие целители. Ещё тяжело дыша и не в силах перевести дыхание, Илларион остановился около волшебницы делая странный жест перед ней.

-Всё в порядке, я здесь, -тихо проговорил он прерывистым дыханием, а затем заглянул в глаза волшебницы и жестом попросил её присесть и повторил свою просьбу на глазах, -Сядь, не шевелись, будет хуже, постарайся не дышать, нужно потерпеть немного.

Раскрытая ладонь остановилось в паре дюймов от раны, и клирик тихо напевая зашептал слова мантры, и металл отозвался на его зов протяжный металлическим звоном когда наконечник в ране мягко завибрировал. Плоть окружающая его стала вязкой и податливой по ощущением, вибрации не приносили боли, оставляя только неприятное ощущение стянутости подёргивания постепенно тонущим в нарастающем тепле грозящим резко перейти в жар, навевая страшные мысли о том что от этих слов и магических манипуляций там всё расплавится. Илларион же был максимально сосредточен а потускневшими глазами был и вовсе не здесь, губы почти не шевелились, и слова доносящийся сквозь металлический звон, словно говорил не он. Тусклый свет пробивался из раны, и чем громче становились его слова, тем ярче он становился, и тем сильней становилось вибрация, пока наконец рана не полыхнула огнём а сияние подгоняемое звоном не достигло предела. Клирик резко одёрнул руку словно отшвырянный внезапной магической волной. Но появившиеся улыбка на его лице говорила, что всё в порядке, она и сама могла видеть и чувствовать, как сидящие края раны стали стягиваться прямо на глазах.

-Ещё чуть-чуть, -Шепнул он ласково и провёл пальцем по носу волшебницы, спускаясь ниже, ниже, пока не достиг её руки и не вложил в неё пойманный наконечник от стрелы и не принялся за ещё одну рану.

Благодарная улыбка сменилась сосредоточенным выражением лица, когда Рисса оценила состояние мужа, но говорить или предпринимать что-либо было уже поздно, пришлось ждать, пока Иллар извлечет второй наконечник. Когда свечение погасло, Рисса аккуратно, но непреклонно перехватила руку любимого.

- Теперь себя. Сейчас.

Илларион отрицательно покачал головой.

-Это лишь отблески настоящих ранений, ни дюйм стали не коснулся меня. Поверь, со мной всё в порядке. Аля и Бродяга попали в беду, их жизнь тает и им нужна будет моя помощь, как и Могу. Всё в порядке. -Сказал он ласково и успокаивая. И встав помог подняться и волшебнице.

-Мог, ты в порядке? Вижу что нет, прошу, подойди сюда.

- Даже фантомная боль причиняет вред не хуже настоящей, уж поверь специалисту на слово. Так что помимо Мога займись и собой, - упрямо стояла на своем Рисса.

Мог, тяжело, поднялся, опираясь на топор, и подошел к Иллариону.

- В каком я, мля, порядке, гыр хыр? После такого боя, да еще помощи с неба от твоей жены... - он пожал плечами.

- Ты, видимо, был слишком занят, раскраивая черепа направо и налево, чтобы заметить, что в тебя ни один камень не попал, - обиделась Рисса на полуорка. - Я всегда четко контролирую свою силу.

- А ты попробуй сражаться по нормальному, а не руками разводить в сторонке, вот и узнаешь отвлекает или помогает это. - ответил Мог.

- Попробуй сражаться с превосходящими силами противника без магической поддержки, Мог. Тогда и скажешь, отвлекает или помогает это, - парировала Рисса.

- Все равно, вам магичкам не понять истинных воинов! - Мог опустился на землю и прислонился к камню

- Ну да, где нам, магичкам, понять, как легко и радостно становится на душе в тот момент, когда твой топор проламывает шлем противника, вгрызаясь лезвием в череп или вспарывает живот, выпуская кишки наружу, а вокруг треск раскалываемых щитов и звон мечей, - ответила Рисса и, ощутив слабость в ногах, тоже уселась на камень. Видимо, лечение Иллариона было недостаточным.

- А от куда ты можешь это понять, если ни разу не пробовала? - беззлобно спросил Мог, повернувшись к волшебнице. - Или ты сначала кроила черепушки, а потом подалась в магички?

- Можно и так сказать, - резко помрачнела Рисса и замолчала. Не будешь же объяснять каждому, что твои собственные родители изначально готовили тебя к профессии палача и анатомические атласы ты изучала наравне с детскими книжками с картинками.

Илларион, слушая перепалку, не сдерживал улыбки, на секунду, ибо ничего смешного в боли и причинении вреда другому, нет, а уж тем более в обсуждении каким способом это делать... Ему было знакома оба эти чувства, и ощущение крови на своём оружии, ощущение силы и дрожи в рукояти, когда скрещивается пара мечей, треск металла и кости когда пернач проламывает шлем и череп, и ощущение силы, когда становишься проводником божественного гнева. Ощущение вседозволенности, своей правоты. Всё это было ему знакомо, и он знал насколько скверно всё это. Но ему было знакомо и другое ощущение. Совершенно иное, чистое, светлое, гораздо более приятное, и перепалку он молча решил именно этим методом. Неожиданно рука Илларион легла на лоб полуорку, а следом с грохотом слышимым им обоим хлынула волна позитивной энергии, стирая боль и всё остальные ощущения. Давая Могу и самому почувствовать то что ощутила Каури на себе хоть и в ослабленном варианте, как энергия подобно разряду молнии пронизывает тело и в вихрем заново образуя утраченные связи и узлы... Он надеялся, что это заставит его помолчать. Хотя бы на время. А если нет, он уже готовился протянуть им обоим по бурдюку со свежей освящённой водой.

-Нужно поговорить со старостой и разобраться, зачем сюда пришли орки, это не случайность, мне так кажется. Но наши друзья в беде, нам следует или поторопиться, не тратя время на разговоры, либо я могу попросить об этом вас и поспешить им на помощь немедленно.

- Давайте я схожу к старосте, а вы бегите на помощь. - предложил Мог.

Рисса, кивнула и поднялась на ноги, в который раз отгоняя слабость подальше.

- Так и поступим.

Илларион поднялся, посмотрев и на волшебницу, и на Мога, план был бы хорош, вот только он не знал, может ли довериться Могу в этом вопросе, сможет ли он сам задать нужные вопросы и добиться ответов. Рисса была достаточно умна, красива, предусмотрительно и красноречива когда она хотела быть такой. Мог же действовал импульсивно, тем более как он повёл себя вчера... Вины в том его не было, но отпечаток остался. К тому же он и сам был полуорком. Он знал что он их друг и на их стороне, да вот только другие не могли этого знать, а учитывая его импульсивность всё очень быстро могло закончиться угрозами, или что ещё хуже танцем стали. Однако его собственное чутьё не утихало, может, это и не займёт много времени и он огляделся в поисках того кто им мог бы на них ответить.

-Так и сделаем, -кивнул он. -Но может это не займёт много времени. Кто здесь за главного? -Крикнул он чуть погодя.

Какой-то мужичок с длинной бородой, перевязывающий порезанную ногу, отозвался:

- Вон тот, - он указал в сторону высокого человека, руководящего процессом всеобщего залечивания ран. - Корганом зовут.

-Спасибо. -Ответил он в ответ и подошёл к указанному человеку, целителю? Он не знал ответа, он мог бы помочь, ибо их личина отчасти уже раскрыта, и он ещё не знал какого ответа задать если их спросят прямо, впрочем, врать ему не придётся, он отмеченный Илматером и у него особая связь с планами и богами, связь более крепкая нежели просто вера, эта связь у него в крови, казалось. она его не покидала и тогда лет на двадцать, но его способности и тогда были слабы и нестабильны, какими и должны быть сейчас. И ему неизвестно где находился аватар Илматера тогда... Он подошёл к человеку и встал рядом.

-С короткой победой, - сказал он. -Я могу отвлечь вас на минуту для разговора?

Рисса встала рядом с мужем, спокойно игнорируя боязливые взгляды селян, видевших, какой разрушительной силой она управляет.

- Да, я бы тоже на вас отвлекся, - староста деревни подозрительно посмотрел на пару, после чего жестом предложил им отойти в сторону. - Что это было? Разве какой-то из светлых богов сейчас находится рядом?

Перед Илларионом встал нелёгкий вопрос о лжи и правде, о которой он не мог распространяться, и искренности которой он не мог позволить себе. Он тяжело вдохнул.

-Не думаю, во всяком случае, я не могу дать вам надежду, что это так, лишь знаю что мои силы со мною и всё ещё подвластны мне, возможно, это зависит от моего происхождения и то что мы не отсюда, но это не важно, прости, я правда не могу сказать и говорить особо нечего. Мы может предложить помощь, и пришли помочь и сделали это как смогли, как только смогли. Но это всё что в наших силах. Понимаю ваше удивление, но мне нечего ответить на ваши вопросы, только предложить посильную помощь, то ради чего мы здесь. И у меня есть вопросы, если позволите, я их задам, мне интересно по какой причине орки напали на деревню, что стало тому причинной. И как стало известно о нападении?

[Дипломатия: 36]

[Успех]

- Ну, вы помогли спасти нашу деревню, - сказал староста. - Самое меньшее, что мы можем сделать в ответ, это не задавать лишних вопросов. Но... - мужчина посмотрел в глаза клирика, - ваши умения многим бы очень пригодились. Я надеюсь, вы это понимаете.

К нему подошла какая-то женщина и показала две стеклянные банки - с густой коричневой жидкостью в одной и зеленой мазью в другой. Староста указал на ту, в которой была мазь, после чего женщина, кивнув, ушла помогать раненым.

- Не знаю, что здесь делали орки. Им здесь вообще не место. Когда, где-то пару недель назад, наш местный следопыт заметил их отряд недалеко от Корманторского леса, на юге, они вроде как не собирались на нас нападать и двигались в другом направлении. Но спустя неделю резко повернули, как будто по чьему-то приказу. Думается мне, что без Лорда Тьмы здесь не обошлось. Или без его последователей.

Илларион понимающее кивнул на фразу о том, что их помощь была бы здесь полезна.

-Именно поэтому мы здесь. -Ответил он коротко и внимательно продолжил слушать. -Что могло бы им понадобиться здесь? Я не вижу здесь ничего примечательного, но вам как старосте возможно что-то известно, выходит что они пришли не просто грабить, а целенаправленно что-то искали, человека или предмет? Артефакт? Или может что-то другое? Я не уверен, но думаю это важно, ибо вслед могут прийти и другие. Возможно, следует поискать или расспросить кого-нибудь?

[Дипломатия 30]

- Я тоже не вижу здесь ничего примечательного, - повторил за ним староста. - В нашей деревне нет ничего особенного. А орки - это орки.

-Но вы сами сказали что они резко свернули, и что здесь не обошлось без Бога Раздора, выходит, они шли целенаправленно? Здесь есть жители? Маги, колдуны? Искатели приключений решившие обосноваться в тихом месте?

- Никого такого нет. Я говорю о том, что орков вполне могли... "подтолкнуть" в эту сторону. Как вы слышали, на Долину собираются напасть. Может, Бог Раздора заинтересован в том, чтобы заранее уменьшить число защитников?

-Возможно, -согласился он гадая над тем что ещё может тут находиться, не человек не предмет, не местность. У него кончались догадки и он посмотрел на волшебницу, возможно ей на ум придёт что-то, то что не пришло ему, он не видел зацепок, а может и желание поскорей двинуться в путь и оказать скорее помочь мешало ему думать, но он знал что возвращаться после слишком долгая дорога. -Всё равно меня не покидает ощущения что тут скрыто что-то, а может просто выдаю желаемое за действительное.

Рисса правильно истолковала взгляд мужа и задала вопрос:

- Вы располагаете довольно точными сведениями о маршруте орков. До поворота или перед ним они встречались с кем-либо? И еще. Вы знаете местность, подумайте, если проложить курс движения орков за вашу деревню ,что оказалось бы дальше на их пути?

Староста лишь пожал плечами.

- Так, поставим вопрос иначе. Есть какие-либо значимые или нехорошие места в точке поворота или рядом с ней?

- Я ничего такого не знаю, миледи.

Илларион тяжело вздохнул, никаких зацепок а времени было так мало, невольно ему приходилось решать, остаться и посмотреть, или же немедленно двинуться в помощь. Этот человек ничего не знал.

-Ясно, -Прошу тогда меня извинить. -Подвёл он итог несколько тяжело и задумчиво и отошёл чуть в сторону. -Выходит что ничего, или же наоборот, но время поджимает, им нужна моя помощь, не мог бы ты оглядеть окрестности, раненных, может быть на телах остались указания или ещё что-то? Может что-то привлечёт твоё внимание. Не знаю есть ли смысл оглядеть их стоянку и развилку где они повернули, судя по всему она далеко отсюда. Может заметишь что-то, и Сил пускай тебе поможет, если же ничего возвращайся, хорошо? Я оставлю тебе припасов и денег.

После этих слов он вновь повернулся к старосте. -Могу ли я попросить вас об ещё одной услуги? Моим друзьям сейчас нужна помощь, они ранены, и им должен помочь как можно быстрей, могу ли я взять коня до Витой Башни? Я заплачу, и после немедленно отведу его в стойла и отправлю ближайшим перегоном.

- Конечно, берите любого. Эй, Горан! - окликнул он светловолосого мужика, переносящего материалы от разрушенных укреплений обратно в деревню. - Брось на минутку свое дело и найди этому человеку хорошую лошадь.

Мужик кивнул, положил на землю стопку деревянных балок и призывно махнул Иллариону рукой, уходя куда-то в сторону конюшен.