Forgotten Realms: The Prison

Брови нахмурит, а лицо сгримасничает – серьёзней, серьёзней он теперь! И смешно, и горько. Привыкают к шуткам, не ловят разницу между правдой и фальшью. Фыркнуть только на опрометчивость орка.

А не путает ли здоровяк что-то? Человеческая кровь в жилах – неужели, варварства больше?

Оближет губы пересохшие змеиным языком, как заметит, что тот бросился за мальчиком. Ну, словно зверь! Словно волк на зайца… зачем? Немой вопрос камню, святоше, Лирлин-Лин-Лир, сестрицам, Гэм-Джи, всем-всем, но ни слова-птиц проронит из уст. Быстро всех взглядом обводит, как глаза хвост заменяют рисунками невидимыми.

А не путает ли здоровяк что-то? Человеческая кровь в жилах – неужели, варварства больше?

Оближет губы пересохшие змеиным языком, как заметит, что тот бросился за мальчиком. Ну, словно зверь! Словно волк на зайца… зачем? Немой вопрос камню, святоше, Лирлин-Лин-Лир, сестрицам, Гэм-Джи, всем-всем, но ни слова-птиц проронит из уст. Быстро всех взглядом обводит, как глаза хвост заменяют рисунками невидимыми.

Немой взгляд мрачным будет - кровь человеческая лишь разбавляет, и обманываются юные девушки.

Немой и останется - юркнет под крыло Бродяге и тяжесть его ощутит на себе.

Спектакль продолжался, и да, ответы... она узнает. Была уверена в этом - разве не так все бывает в легендах, частью которых теперь вписали их?

Порвали бумагу перья острые.

Может быть и поздно, но Мог бросился за мальчиком.

Но лишь прошел сквозь него.

- Поздно, чтобы спасать. Ну, хорошо, - сказал осколок кристалла. - Я действительно не удержусь от объяснения, пускай оно ваши жалкие души и не спасет. С чего начать? Что является для вас самой животрепещущей темой? Тюрьма эта на самом деле существует, и вы – или кто-то вроде вас – и правда были нужны, чтобы помочь ее открыть. Видите ли, тюрьма связана не только со мной, но самое главное – она связана с разумом. Живым, мыслящим, обучающимся. И, должен признать, не глупым. Конечно, чего еще стоит одна из самых могущественных фигур во всем Фэйруне.

Внезапно, рядом с мальчиком появился человек побольше, молодой, симпатичный. Эрно выглядел таким же блеклым и неясным, и таким же сочувствующим взглядом смотрел на отряд. От его бравады не осталось и следа.

- После того, как я был якобы уничтожен, именно он меня нашел. И именно он понял, что повторить трюк с пламенем дракона не удастся. Он даже осознал, что сам не в состоянии что-то со мной сделать, сил великого мага, спасавшего Фэйрун не один раз, было недостаточно. Недостаточно даже было воспользовался в этом деле помощью его драгоценной богини. Его «подруги».

Рядом с молодым Эрно появился старый, в дряхлой, оборванной мантии. Такой, каким они видели его в последний раз. Все тот же взгляд уставился на путников.

- Понимая все это, он нашел единственный доступный на тот момент выход. Запереть меня. Мою силу. Подальше от настоящего мира, подальше от настоящего Солнца. Спрятать меня в иллюзорном, минималистическом плане, который он сам создал внутри магического шара. И чтобы постоянно за мной следить, он связал этот план со своим разумом. Это было его второй ошибкой. Никто, даже он не мог предугадать, как изменило меня пребывание в этой драконьей туше. Признаться, я сам был удивлен. Но мне не нужно было настоящее Солнце. Как выяснилось, мне хватало его собственного маленького мирка, который со временем стал незаметно подчиняться мне. Одно Солнце? Одно жалкое Солнце? Десятки, сотни. Пускай и не обладающие силой своего оригинала, они подпитывали меня, давали мне сил - сил совершенно реальных в этом месте, и когда этот старик наконец-то сообразил, что что-то не так, было уже поздно. Я воспользовался созданной им же связью, чтобы заточить его вместе со мной. Только – кто бы мог подумать – здесь он утратил большую часть своих сил, здесь уже я был властелином, пускай и с ограниченными возможностями. И выбраться он мог лишь одним способом – тем, который освободил бы и меня. Все еще не понимаете, о ком я говорю?

Три разные фигуры неожиданно начали сливаться, постепенно соединяясь в одну. Получившийся образ какое-то время был скрыт туманом, а потом стал отчетливо ясным.

Перед отрядом стоял Эльминстер.

Вот и раскрылась тайна их прибывания в этой тюрьме, собственная глупость, самонадеянность, невежество предстали перед ним когда перед ним появился никто иной как сам Эльманистер. Мог ли он догадаться? Сложить по кусочкам все мозаики? Были, подобные мысли, догадки, в особенности там, в Долине Теней. Тот странный старик, оставленные подсказки... Кажется теперь было понятным чьих рук это дело. Помнится, делал и похожую догадку, только не маг из Полугорья, но другой, куда более знаменитый волшебник. Слова резко потеряли смысл. Им нужно было уничтожить все камни, абсолютно все. Но они не сделали этого, не хватило знаний, а порой, как в последнем случае и времени. Что теперь им было делать? Камень преследовал их... Великому волшебнику, он приветливо кивнет, оставшись гадать, кто стоит перед ним, и полностью ли? Одним вопрос жаждал ответа. А сам тем временем встанет поближе к Риссе.

-И что теперь?

Снова раскатистый смех.

- А ничего. Вы можете посидеть спокойно и дать мне поглотить вашу энергию. А можете послушать еще. Ведь столько осталось недосказанного.

- Ну и что, святоша, будем сидеть и ждать?

-И что теперь?

- А ничего. Вы можете посидеть спокойно и дать мне поглотить вашу энергию. А можете послушать еще. Ведь столько осталось недосказанного.

- Теперь - бей, любимый, - спокойно проговорила Рисса. - Свою энергию я ему не отдам.

«О, Тир!» сколь многое теперь приобрело новый смысл, стало понятнее и сколь чудовищно ошибочными были их действия, их стремления. Как наивны они оказались. Но справедливо ли было винить их в этом? «Нет» покачала головой Каури собственным мыслям. Рука крепче сжала металл навершия клинка. Что если убить себя? Не дать кристаллу получить желаемое и исполнить задуманное? Смерти она не боится. Но поможет ли это? Возможно ли умереть здесь, в этой Тюрьме? И не повторится ли эта история снова, но уже с, другими участниками?

- Илларион,- чуть слышный шепот достиг ушей клирика и слабое движение рукой по горлу, будто нервное, на деле призванное передать аасимару ее мысли.

- Илларион,- чуть слышный шепот достиг ушей клирика и слабое движение рукой по горлу, будто нервное, на деле призванное передать аасимару ее мысли.

Мог перехватил ее движение и сделал шаг к ней.

- Не вздумай! Это последнее, что мы будем делать! А пока, мы еще побадаемся с этим гов нюком!

И он вновь вытащил топоры.

- Ну что, рыжая, будешь дальше его слушать?

Молчаливо кивнёт возлюбленной, а после горячо поцелует а может быть и отчаянно, может быть в последний раз. Чтобы не произошло, он всегда будет любить её. И мысли будут о ней. Хоть и вспомнит и ещё о Сейчас он вспомнит и ещё одну личность странную на пути их долгом - Лича что камень искал. Тот тоже был громким на слова и угрозы. А ждал когда им в спину занесут удар. Но их энергию он тоже не собирался отдавать, и путь будет что будет. Сможет ли эта булава уничтожить его? Или он также сможешь использовать её как и подчинил своей воле всё остальное, и почему Эльманистер ничего не говорил?

Вопросы, много вопросов, но стоят ли они не ответов. Словом и молитвой вознесётся он к богу своему, с просьбой укрыть его, дать сил, и стойкости взять удар на себя. Нет, ждать он не будет, и пустым окажется разговор. И силы их камню не отдаст. На жест Каури резко качнёт отрицательно, после скажем что думает об этом если сможет ещё.

-И к чему слова эти, маскарад, и выбор к которому нас толкали? Разбить и всё.. -И после этих слов сделает шаг вперёд, с ясным намерением в глазах полных решительности.

-И к чему слова эти, маскарад, и выбор к которому нас толкали? Разбить и всё.. -И после этих слов сделает шаг вперёд, с ясным намерением в глазах полных решительности.

Но тут же согнулся и упал на колени под влиянием невидимой силы. Такая же участь ждала любого, кто думал повторить его попытку.

- Зачем? Вы даже сейчас не хочете понимать, стремитесь слепо следовать за обстоятельствами? Ну нет. Мне интересно посмотреть на вашу реакцию. Интересно рассказать. Вас не интересует, зачем вы проходили через все это? Через эти уровни? Каким был их смысл, что значили те декорации? Почему именно Калимпорт? Почему именно Миф Драннор? Почему везде был этот камень? – Креншинибон рассмеялся. – Прекрасный предмет для отвода глаз, одна из многих идей, которые вы сами мне подали. Видите ли, в начале был только Алмерик и Глэнмор, два простых заклятых врага. Мне казалось, этого будет достаточно. Учитывая, что я никак не мог узнать, кого же точно схватит мое телепортирующее заклинание, я решил, что чем проще – тем лучше. Когда вы в самый первый раз здесь появились, мне просто необходимо было вас проверить. Случай с преследующими мальчишку наемниками подходил идеально. И вы показали себя с удивительно хорошей стороны. Тогда. Потом я переместил вас в «Рай», место, которое я специально создал настолько праздным и приятным, насколько это было возможно. Я обнаружил, что живые существа, со своими жалкими, мелочными чувствами склонны к комфорту, но больше всего они склонны искать что-то, что смогут назвать своим домом. Даже если это временно. Такое место, как я надеялся, создаст еще более сильную связь с тем, кто им владеет. Но вы… были слишком подозрительными, даже по тем меркам, которые я предвидел. Такое отторжение меня удивило, казалось бы, вас поставили перед очевидным фактом: либо помогай, либо умри. Да еще и дали «доброе» обоснование этой помощи, хотя на кого-то хватило и пустых обещаний богатства и славы. Но историю пришлось развивать. Вы так сильно подозревали, что вас обманывали? Что с вами играли? Что Алмерик – лжец, который вас использует? Вы получили подтверждение своих подозрений. Тот, кто должен был играть роль незримого объекта вашей злости, невидимым врагом, стал дополнительным способом играть с вашим разумом. Глэнмор дает о себе знать, представляется, болтает с отрядом, а потом неожиданно появляется прямо у вас дома с громкими заявлениями о том, что именно он – хороший, а Алмерик – плохой. По крайней мере, так предполагалось изначально. Кто же знал, что за прошедшее время вы так легко забудете про свои подозрения. В итоге, достаточно было убедительно сыграть немного помешанного и самоуверенного злодея, чтобы вы уверились, что сражаетесь таки за правое дело. А поверили вы очень легко. Предсказуемо. Справедливость? Порядок? Высшая цель, ради которой стоит идти на жертвы? – раздался раскатистый смех. – Пустые грезы смертных, жалкие потуги оправдать убогое существование. Все, что имеет значение, - это абсолютная власть.

А потом были «уровни» и продолжение игр. Вам стоит, наверное, знать, что их прохождение – было обязательным. Тюрьма связана с разумом Эльминстера. И с моим. Поэтому, в качестве защитного барьера, она использовала самое дорогое, что было у этого невероятно старого мага – его воспоминания. Не четкие, не конкретные, без каких-либо деталей. Именно это и позволило мне манипулировать декорациями так, как я захочу. Впрочем, это позволяло делать то же самое и ему. Но маг осторожничал, и не зря. Он понимал, что если он прямо вам все расскажет, то я от вас тут же избавлюсь. Поэтому он решил воспользоваться своим излюбленным способом – загадками. Намеками. Подсказками. Чтобы вы догадались сами, и даже если бы все поняли, то все равно не имели возможности получить окончательное подтверждение. Но вы не поняли. Он махал этим прямо у вас под носом и вы ничего не заметили. Не обдумали более тщательно причину наличия этих кубов, причину, по которой они были связаны с предметами из других уровней – связи между которыми до этого не было. Причину кристаллического образа. Жалкий старик, он вставлял этот образ куда только мог, в один момент ему почти удалось связать его с якобы «главной проблемой всех уровней» - камнем. Тем, что я использовал для отвода глаз. Тот артефакт, который вы вытащили из тела дракона, так и не смог обрести какую-то форму, потому что наши с магом желания постоянно сражались друг с другом. Но ему удалось это сделать в конце, после того, как вам явился мой истинный облик в Долине. И вы все равно не поняли. После расколотых кристаллов, после посылов, после амулетов Солнца – символа моей силы. Вы не поняли. Чего еще можно было ожидать от смертных.

Но вернемся к началу, к самому первому уровню. Мне удалось стереть почти все упоминания его настоящего имени, как и настоящее название королевства и всё, что могло указать на его местонахождение. Это ведь действительно случилось. Смерть его родителей от рук Малугрим. Только Эльминстер вернулся мстить в куда более взрослом возрасте, но нам ведь не нужно было столько осложнений. Весь этот спектакль вокруг возвращения власти пришлось разыграть только по одной причине – старик слишком сильно цеплялся за эти воспоминания. И чтобы как-то оправдать ваши действия, я ввел камень – некий невообразимый источник магической силы. То, что изначально было импровизацией, стало самым грандиозным обманом. Благодаря вам. Конечно, обман получился… символическим. Так как это я на самом деле был тем источником, живым и осознанным. И Эльминстер не раз пробовал этим воспользоваться, тщетно, как мы уже знаем. Все это привело к концу, который должен был поставить вас перед трудным выбором – с какой стороны на него не посмотри. Две равнозначные, исключающие друг друга истории и отсутствие каких-либо доказательств. Но вы решили не выбирать. Это было… неожиданно. Могло стать проблемой. Ведь выбор – все эти выборы, которые вы делали на протяжении вашего пути, - значили только одно – они являлись одним из рычагов давления. Ставить вас в необычные, трудные ситуации. Принуждать к нежелательным действиям. Заставить клирика выполнять грязную работу бандитов и убийц, заставить ранимую колдунью смотреть на боль и кровь, заставить служительницу Тира сомневаться и потерять свою наивную веру, заставить весь отряд возненавидеть своего лидера, так как – и это же было так предсказуемо, - он будет эгоистично требовать собственной жертвы. Признаюсь, ваши жалкие споры вокруг того несуществующего выбора в Долине Теней были самыми забавными. Столько боли и страданий, столько чувств, столько переживаний – прекрасная возможность сломить дух, задавить морально. Разрушить команду. Впрочем, Глэнмор не просто так требовал согласия всех – вы нужны были мне, все. Только совершенно не нужны были дружными и поддерживающими друг друга. Я, разумеется, вижу, что это мне не совсем удалось, но не думайте, что это вас спасет. И поэтому ваше решение не выбирать заставило меня сделать кое-какие… изменения. Внести коррекцию в планы. Создать более явное добро, более типичное зло, и при этом все равно принудить вас делать то, чего вы делать не хотели. Что же касается Элима… я немного повлиял на характер, но в основном это было он. Это всегда был он.

Потом наступил черед Калимпорта. Как я уже упоминал, меня когда-то пытались уничтожить – и затейникам это в какой-то степени удалось. После того, как глава наемной банды дроу Бреган Дэрт - Джарлакс, попробовал подчинить себе мою силу, расширяя влияние своей до этого подземной организации на бандитские улицы Калимпорта, он в конце концов убедился, что это невозможно. Хотя был так близок… И поэтому, изменив своей жажде власти, он решил помочь одному клирику меня уничтожить. План состоял в том, чтобы использовать пламя красного дракона – одно из самых разрушительных веществ на всем Фэйруне. И план удался. Частично. Дракон изрыгнул пламя, моя предыдущая оболочка раскололась, расплавилась, и наружу вышла сама суть моего существа – ослепительный, яркий свет. Ослепительный даже для дракона. Только никто – даже я – не предвидел, что мое существо сможет найти себе убежище внутри тела этого огромного ящера. Я проник через его глаза и остался внутри его чрева. Какое-то время дракон этого не осознавал, продолжал спать на своих сокровищах, а я разбирался в новых возможностях, пытался понять изменившиеся обстоятельства. Когда я все понял, то подчинил ящера себе, улетел подальше и нашел для себя новую оболочку – в заснеженных северных краях, где набирал силу на протяжении года. Но Эльминстер все же почувствовал меня и нашел, забрав в свою тюрьму. Данный эпизод… был слишком сильным, достаточно сильным для того, чтобы стать частью обороны этого места. Поэтому мне пришлось смириться и подыграть – создать отводящие взгляд обстоятельства, в которых вам бы пришлось принять непосредственное участие. Обыграть борьбу за власть в этом прогнившем городе было легко. Я столько раз это видел. Наблюдал. Я, впрочем, не предвидел смерть тифлинга. Не хотелось терять ценный экземпляр, не хотелось лишаться одного из источников энергии, поэтому я его воскресил под ложным предлогом. Необходимая жертва. Слишком много счастья было в ваших глазах и в глазах колдуньи, когда он вернулся. Но чернокнижник своим поведением сам в итоге сыграл мне на руку.

После этого был Миф Драннор, великий город эльфов, в котором Эльминстер провел часть обучения на своем жизненном пути. Обучения у коварного и злобного мастера. Там вы подали мне новую идею. Заметив якобы существовавший посыл – о том, что во всех уровнях присутствует стремление к власти, вы решили, что в этом была суть. И я подыграл вашему решению. Моих сил было достаточно, чтобы передвинуть события к падению Миф Драннора, который Эльминстер на самом деле покинул раньше. Создать затем всю эту ситуацию с перемещением во времени было труднее, но я воспользовался ею, как смог: показал разрушение и страдание, дал вам иллюзорную надежду на то, что это будущее можно изменить.

Долина Теней была намного сложнее. Это было единственным воспоминанием, в котором я не смог стереть личность Эльминстера. Но зато смог полностью предотвратить ваш с ним контакт. Что, конечно, не помешало настоящему магу использовать безумного старика, чтобы давать вам очередные подсказки. Мы все знаем, как вы ими воспользовались. И мы все знаем, чем все на самом деле закончилось.

Последующее воспоминание… я пытался стереть. Но не смог. Слишком позорное поражение от рук какого-то «доброго» темного эльфа. Даже в моем собственном мире мои же воспоминания о нем были мне неподконтрольны. Он знал правду, он чувствовал, что вы одурманены моим влиянием. Мне же удалось лишь преобразовать это чувство в более четкое стремление. В безумие. По крайней мере, как это увидели вы. И вновь заставить вас делать то, чего вы не желали, проливать кровь, проливать которую вы не хотели.

Когда дело дошло до Бараатора, я понял, что дальнейшие предосторожности были не так важны. Вас было слишком легко обмануть. Поэтому в этот раз я не смог остановить Эльминстера, который преобразовал «камень» в кристалл. И закрыл уровень слишком рано. Везде, всегда важно было только одно, только одно было нужно для того, чтобы открыть клетку – вы должны были пройти через эти воспоминания, прожить их. И каждый раз мне успешно удавалось сместить акцент на якобы окончательном выборе, на уничтожении камня, главной причины происходящих событий, которой на самом деле не существует. Каждый раз, кроме этого. Возможно, у Эльминстера здесь было больше власти. В конце концов, он там действительно пережил слишком многое. Когда пожертвовал собой, чтобы закрыть портал из Бараатора в Фэйрун и попался в руки Бела. Тогда его спасла его «подруга», богиня Мистра, пославшая ему на помощь друзей. Как символично.

Дальнейшее становится ясным. Признаюсь, это стало интересным и полезным опытом. И это не менее полезно закончится.

И это не менее полезно закончится.

- Твоей безвременной кончиной, - поддел убийца. - И не такие, в конечном итоге, обламывались. Раздутое самомнение не излечимо и крайне опасно. Для самого зараженного, в первую очередь. У тебя уже была возможность в этом убедиться, - понимая необходимость в кооперации, Канниган повернулся к отряду. На данном этапе он разумно решил отбросить подальше накипевшие разногласия и совместно составить план действий. Стоит ли говорить, что ради свободы, он готов был пойти на любые уступки и жертвы. Сотрудничество с фальшью, к слову, одна из них. Как не противно было это осознавать, но иного выхода у него просто не было. Представшее пред ними нечто, относилось к тому виду хитрожопых злодеев, которые не сулили потенциальным союзникам горы янтарные, а сразу обращался с позиции силы. Такой подход, мужчина считал недальновидным и, лично для себя, неприемлемым.

- Надо решать, что с ним делать. Наверное, все согласны, что насытившись нами и освободившись от оков этот умник наломает дров, - он указал на осколок. - Грубый, кустарный метод тут, как известно, не поможет. Подозреваю, наша магия против него тоже бессильна, - Канниган помассировал темные мешки под глазами. - Сейчас бы нам совсем не помешала парочка намеков со стороны Эльминстера. Выбраться отсюда и в его интересах тоже.

Потомок имя своё подтвердит. Корни отца примет, руками путаясь в «змеях» неподвижных, но повиснет вверх ногами, поглядывая за тем, как кричали рабы первые, а этот – жил с чувством тем, в беге вечном.

Жалко то, что принадлежало себе? Сосуд живой использовал – вера, вера, вера сменилась другой, а этот понимал, что происходит? Рос, осознавал и глаза шире раскрывал, тюрьму не замечая, но тоскую по живому миру. По живым, мразь! Знал, что тело душа делит с кем-то. Считал, как должным – вот оно, вот оно воскрешение! – но назад хотел. Не надо к живым. Не надо было к живым. Разочарования водопадом пойдут – так ведь и произошло. И не знает, куда дальше капли исчезнут, покуда, глядишь вниз, в бездну. Какие отростки дадут циклу новому.

Сильнее ладони в кулаки сжались. Гримаса исказилась, как хвост бичом пару раз взмахнулся – высказал своё недоумение, но хозяин разочарован. Обижен. Куклу себе нашли! Природа человеческая, а сами же грязью политы.

Природа же человеческая...

Нет, нет, нет, глупый чернокнижник, и ещё немного, пока игру не закончат.

- Болтает много для каменюки, - тихо хрипит хвостатый, копьё отбрасывая в сторону, будто омерзительное что-то держал всё то время.

Риган имя тебе? Чужое? Кому принадлежала раньше? Кем хозяин пригодился? Да тоскуешь, как предметам больше присуще? Или всего-то палка волшебная – никто душу не вкладывал в острия зелёные? Так проку тогда от игрушек, от амулетов, кинжалов, одежды и драгоценностей?

Бездны на барда посмотрят и спрячутся вновь, веки опустив.

x

Полуэльфийка смотрела на Крешнобона с такой же гадливостью, с какой, вероятно, смотрела бы на говорящего паука.

- Какой же ты глупый. Научился дергать за ниточки, но ничегошеньки не понял. Поссорить? Да тебе никогда это не удалось бы, ведь замкнутость некоторых из нас, которую ты принял за отчуждение, на самом деле попытка оградить близких от своей боли. И ты никогда не поймешь, почему каждый из нас готов пожертвовать жизнью, чтобы ты больше никому не смог эту боль причинить.

Абсолютная власть? Да что она может! Она не вернет мне и Каури родителей, не вернет годы, прожитые в разлуке, когда мы даже не подозревали о существовании друг друга.

- Ты ничего не понял, - тихо повторила девушка. - И мне почти тебя жаль - ничтожество, возомнившее себя вершителем судеб.

Мог усмехнулся.

- Ты гов нюк, мля! Ты все равно нас не получишь. Если мы не убьем тебя, то убьем себя. А ты так и останешься здесь, в своих иллюзиях.

Каури спрятала пылающее лицо в ладонях, отчего голос звучал глухо.

- Ты врешь. Я никогда не сомневалась и не теряла свою веру. А в том, что более не паладин твоей заслуги нет. Уверена, ты и предположить не мог такую удачу. Твои речи насквозь лживы. Все, что ты говоришь, ложь. Лишь одно несомненно - ты хочешь выбраться из этой тюрьмы и вернуть свое могущество,- девушка убрала руки, смело глядя на кристалл.– Но этого мы тебе не позволим!

- Хм, - полурослик многозначительно хмыкнул, почесал грязную вихрастую голову и расхохотался. - Ты хочешь получить власть через каких-то мерзких, глупых смертных, над которыми ты потешаешься? А вот не надо тебе было трещать без умолку, тупой булыжник. Они хоть и смертные, но пока живые. Я не могу сказать за остальных, но от меня больше ты не получишь ни результатов возможного выбора, которого ты так жаждал, ни действий. Мне плевать умру я или нет. С этой минуты считай, что ты потерял одну из своих игрушек. Я не верю ни тебе, ни галлюцинациям созданным тобой, поэтому больше не сдвинусь с места. Я не собираюсь с тобой соперничать, ибо это глупо, защищать несуществующее, верить в то чего нет. Всё обман. Так получи то, чего ты не ожидал. Полную отрешённость и безразличие. Поработай сам и получи желаемое. Как говорится: любишь медок, люби и холодок.

Полурослик уселся там, где стоял и больше не проронил ни слова, в каких бы то ни было забавах каменюки он участвовать больше не собирался, будь то серьёзный бой или архиважные задания.

До своей цели он добраться он не смог, неведомая сила смяло его, согнула, давая ощутить свою беспомощность сейчас не только в кричащих мыслях, но и физически, всем телом, каждым мускулом напряжённым до дрожи, и всё же не находя в себе сил для того чтобы просто сделать последний шаг. Отчаянный, безрассудный, желанный и недосягаемой. И боль физическая почти сравнялось с болью душевной, когда он был вынужден слушать всё. Догадки, домыслы, теперь казалось всё так просто, а самому себе таким глупым. Ведь можно было догадаться, да и догадки многие были верны, что ненастоящее это всё, что Алмерик и Гленмор лишь ещё один уровень, что подсказки оставлял некто третий. Но связать всё воедино ума не хватило. А чужие воспоминания были слишком личными, изменёнными под нужные реалы обмана. Помнится, странным ему тогда показалось, что кому-то хватило сил создать подобное место, со своими людьми и богами. Человека смертельного опасного для мира, решившего играть с огромной властью. И человек, о котором он никогда не слышал, хотя порой их отделяли два десятка лет. Не так много... До этого действительно было уже поздно.

Не верили они до конца, и он не верил. А всё равно дал ими пользоваться. Последний рывок, единственное, о чём он мечтал это чтобы им хватило сил. И силы сейчас подводили. могло быть иначе. Могло ли? Тот самый момент, когда в уме на эмоциях было два пути, сокрушаться по поводу собственной глупости, тем что подвёл их всех, Риссу, Гоша. Лирлин, Каури, каждого. Или утешать себя тем что иного выбора не было. Но всё это было сознания ловушкой, правда где-то посередине. Выход должен быть. Главное верить, и бороться до последнего вздоха. Обязан быть, если не у них, то у великого волшебника, избранного Мистры, должен был быть план, а как иначе если на его стороне богиня, Мистра. Не каждого врага можно сразить оружием. Но что оставалось ему и им, просто ждать, он отказывался верить что уже поздно. Был ли у него шанс против того что не смог одолеть сам Эльманистер? Здесь, именно здесь, возможно у них и был шанс, всем вместе. Бороться до конца и придумать план действий. Теперь похоже, тюрьма откроется как они и хотели. Эльманистер и Креншинибон обретут свободу. Или нет. Если кто-то займёт место... Для чего-то они понадобились, не только Кренишибону, тот тоже мог не учесть всего. Но и Эльманистеру, волшебникам свойственно использовать людей, он оставлял подсказки. Для того что бы они догадались. А затем, сделали что-то? Изменили?..

Не видел сейчас больше смысла в горделивых речах, но сдаваться не был намерен и ждал шанса, стараясь освободится от пут.

И ты никогда не поймешь, почему каждый из нас готов пожертвовать жизнью, чтобы ты больше никому не смог эту боль причинить.

- Ты гов нюк, мля! Ты все равно нас не получишь. Если мы не убьем тебя, то убьем себя. А ты так и останешься здесь, в своих иллюзиях.

- Обойдемся без патетики, - убийца поморщился. - Ни при каких условиях умирать не собираюсь. У меня скопилась уйма важных дел на родине.

Он обернулся в поисках Каталины, но той словно и след простыл: "Вернется. Деваться ей отсюда некуда."

Всё обман. Так получи то, чего ты не ожидал. Полную отрешённость и безразличие. Поработай сам и получи желаемое. Как говорится: любишь медок, люби и холодок.

Канниган шагнул к сидящему полурослику.

- Завязывай с хандрой, - подобно изваянию, он навис над ним. - Нашел время и место.

Его начинало беспокоить состояние собравшихся здесь лиц. Одни уже готовы были сломя голову лезть на баррикады (найдись тут такие поблизости), другие - впали в уныние, третьи думы думали. Из крайности в крайность, что называется. С такими не то, что кашу - сапог не сваришь.

Канниган шагнул к сидящему полурослику.

- Завязывай с хандрой, - подобно изваянию, он навис над ним. - Нашел время и место.

- Срать я хотел на твои советы и на советы остальных, - зло огрызнулся Гош.

- Срать я хотел на твои советы и на советы остальных, - зло огрызнулся Гош.

- Именно таким тебя и запомнят твои друзья, - спокойно заговорил он, в то время как черты его лица принялись ожесточаться. - Хлюпающим неудачником, в нужный момент не пошевелившим и мизинцем ради спасения их. На твоих мелких ручонках навсегда отпечатается их кровь. Случись так, что ты уцелеешь, и никакие оправдания не спасут тебя от ночных кошмаров. А если нет и подохнуть тебе предстоит наравне со всеми, то даже в посмертии ты будешь чувствовать вину, - мужчина скривился еще больше. - Дерзай, размазня.

Канниган развернулся, чтобы уйти. С этим все ясно.

- Певун прав! - поддержал Мог. - Если просто так валяться, то он заберет нашу энергию и освободится. Вспомни, что ты гыр хыр, хоть и мелкий!

- Певун прав! - поддержал Мог. - Если просто так валяться, то он заберет нашу энергию и освободится. Вспомни, что ты гыр хыр, хоть и мелкий!

- Надеюсь тебе повезет больше, - проходя мимо полу-орка, пожелал ему удачи Канниган и затем громко произнес уже для всех. - На за тем проделали мы весь этот путь, чтобы в последний момент опустить руки и сдастся. Будь у нас лидер он непременно согласился бы сейчас со мной.

х до вечера

- Именно таким тебя и запомнят твои друзья, - спокойно заговорил он, в то время как черты его лица принялись ожесточаться. - Хлюпающим неудачником, в нужный момент не пошевелившим и мизинцем ради спасения их. На твоих мелких ручонках навсегда отпечатается их кровь. Случись так, что ты уцелеешь, и никакие оправдания не спасут тебя от ночных кошмаров. А если нет и подохнуть тебе предстоит наравне со всеми, то даже в посмертии ты будешь чувствовать вину, - мужчина скривился еще больше. - Дерзай, размазня.

- Послушай себя, угрёбище, - скривился мелкий. - С каких это пор ты таким правильным стал? Иди Латандеру помолись в таком разе и избавь меня от своих нравоучений тухлых. Их и так достаточно.

- Певун прав! - поддержал Мог. - Если просто так валяться, то он заберет нашу энергию и освободится. Вспомни, что ты гыр хыр, хоть и мелкий!

- Я всё сказал. Больше ничьи желания я не выполняю. Да и толку от меня никакого. Хватит с меня. Я не собираюсь снова давать этому булыжнику с мозгами то, что он хочет. Пусть отрастит себе части тела и тогда уже желает. А представление с моим участием закончено.

- У полурослика получилась самая забавная реакция.

В этот момент все остановились и внезапно согнулись пополам от пронзившей их тело резкой боли. Возникло такое чувство, что все их внутренности выворачивали наизнанку, словно какую-то мочалку. Что-то невидимое коснулось их, что-то острое, и они ощутили, как постепенно начинают терять свои силы.

Мука длилась нестерпимо долго, но неожиданно процесс прекратился и все силы вернулись обратно.

- Не так быстро, - на месте Эльминстера теперь вновь стоял Элим и он впервые заговорил. - Ты уязвимее здесь больше, чем сам хочешь признавать. И тебе не удастся забрать их так просто. - Мальчик повернулся к отряду. - Сражайтесь. Сражайтесь за свои жизни и вы сможете победить. Здесь и именно сейчас - вы сможете уничтожить Креншинибон.

Элим резко исчез. Протянулись мгновения тишины.

- Все равно это будет просто, - сказал Креншинибон. - У вас нет шансов.

Декорации неожиданно сменились. Одной, нахлынувшей волной поток яркого света смел вершину белой башни и все они оказались посреди заснеженной равнины. А перед ними, ощетинившись длинными клыками и острыми когтями, раскрыв продолговатую пасть, стояла уменьшенная версия дракона, с которым отряду уже когда-то приходилось сражаться. Только теперь он был не красным, а белым. И рядом с ним начали появляться союзники.

Бой