Мафия 026: Понедельник начинается в субботу

Черный кот щурил желтые глаза со шкафа, внимательно наблюдая за стоящим у окна седым мужчиной.

«…знаменитый Федор Симеонович Киврин, великий маг и кудесник, заведующий отделом линейного счастья. Федор Симеонович славился неисправимым оптимизмом и верой в прекрасное будущее. Гм… м… а дальше как же дальше-то? Ах, да! Ну, скажем, так… У него было очень бурное прошлое. При Иване Васильевиче - царе Грозном опричники Малюты Скуратова с шутками и прибаутками сожгли его по доносу соседа-дьяка в деревянной бане как колдуна; при Алексее Михайловиче - царе Тишайшем его били батогами нещадно и спалили у него на голой спине полное рукописное собрание его сочинений; при Петре Алексеевиче - царе Великом он сначала возвысился было как знаток химии и рудного дела, но не потрафил чем-то князю-кесарю Ромодановскому, попал в каторгу на Тульский оружейный завод, бежал оттуда в… гм… гм…Скажем, в Индию. Долго путешествовал, кусан был ядовитыми змеями и… этими… этими… как же их… Крокодилами! Нечувствительно превзошел йогу, вновь вернулся в Россию в разгар пугачевщины, был обвинен как врачеватель бунтовщиков… А как же дальше?»

Кот смущенно мигнул, силясь вспомнить продолжение истории – то самое, в котором Федор Симеонович был сослан… То ли в Китеж… то ли в Соловец…. то ли в Лукоморье – кот упорно не мог вспомнить название города в котором жил и ему оставалось только мучаться в бесплодных попытках расшевелить подточенную склерозом память.

Федор Симеонович смотрел из окна на приехавших в НИИЧАВО студентов, постепенно заходящих в общежитие.

«Вот они – наша надежда.»

Великий маг вздохнул.

Последние годы именно его отделу было особенно тяжело. Что толку заниматься теорией человеческого счастья, если вокруг полно несчастных людей? Старики–пенсионеры, да просто люди, которые не смогли реализовать себя потому что исчезли возможности к самореализации… или вера в эти возможности. В таки условиях занятие теорией оторванной от практики – было бы в высшей степени эгоистичным, а полное сосредоточение на практике – свело бы развитие самого изучение секретов счастья на нет… Поэтому приходилось как-то стараться успеть и то и другое, пересиливая себя – поддерживая кого-то. Лечить, давать надежду, подталкивать к лучшему… Но никто не всесилен и сотрудники отдела начинали просто уставать. Уставать, сколь не важна была наука для них. Уставать и уходить из магии. Совсем.

Друг Федора Симеоновича, Кристобаль Хозеевич Хунта, относился к уходящим крайне неодобрительно. Да и к практической благотворительности отдела – тоже. Просто потому, что доктор самых неожиданных наук и любитель решения неразрешимых задач, Кристобаль Хозеевич, благотворительности, как явления, терпеть не мог.

Его появление Федор Симеонович почувствовал за секунду до того как дверь в кабинет открылась и сам Кристобаль показался в дверном проеме.

Кот повернул голову на скрип дверных петель и уставился на худую изящную фигуру в шляпе и дорогом пальто.

«Кристобаль Хозевич Хунта, заведующий отделом смысла жизни, был

человек замечательный, но, по-видимому, совершенно бессердечный.

Некогда, в ранней молодости, он долго был…этим… как его… Великим Инквизитором и по сию пору сохранил тогдашние замашки. Почти все свои неудобопонятные

эксперименты он производил либо над собой, либо над своими сотрудниками… Гм… гм… Дальше? Да! Занимался он изучением смысла жизни, но продвинулся пока не очень далеко, хотя и получил интересные результаты, доказав, например, теоретически, что

смерть отнюдь не является непременным атрибутом жизни.

А еще… Еще? Впрочем, это не важно… В кабинет к себе Кристобаль Хозеевич почти никого не пускал, и по институту ходили смутные слухи, что там масса интересных вещей. Рассказывали, что в углу кабинета стоит великолепно выполненное чучело одного старинного знакомого Кристобаля Хозевича, штандартенфюрера СС в полной парадной форме, с моноклем, кортиком, железным крестом, дубовыми листьями и прочими причиндалами. Хунта был великолепным таксидермистом. Штандартенфюрер, по словам Кристобаля Хозевича, - тоже. Но Кристобаль Хозевич успел раньше. Он любил успевать раньше - всегда и во всем. Не чужд ему был и некоторый скептицизм. В одной из его лабораторий висел огромный плакат: "Нужны ли мы нам?" Очень незаурядный человек.»

- Ну что, Теодор, уже приехали?

- Да, К-кристо. Вот с-стою, наблюдаю.

- Думаешь, кто-то найдется достойный?

- Обязат-тельно! И не один, я д-думаю!

- Ты оптимист, Теодор. – Кристобаль Хозеевич достал сигару и закурил.

Какое-то время он стоял, задумчиво впуская дым и глядя в окно.

– Хотя, знаешь, я тоже к ним, пожалуй, присмотрюсь. Когда ознакомление с институтом?

- Завт-тра. Сегодня п-пускай отдыхают с дороги, в общежитии осваиваются, а завтра я п-проведу ознакомительное занятие.

В этот момент где-то по соседству с грохотом упало нечто тяжелое – звук был слышен сквозь стены и перекрытия.

Хунта недовольно вытащил сигару изо рта.

- Это опять у Выбегало! Я давно говорил – гнать его прочь.

- Ох, да! – Киврин спохватился – Камноедов уже ушел? Врое к-как ушел – передал к-ключи от общежитии ребятам, оставил инструкции и ушел. Надо будет ск-казать, чтоб отп-правил Выбегало в… п-премиальный новогодний отп-пуск, к чертям… А лабораторию его оп-печатал до конца п-практики.

- Да, к чертям – это неплохо. Выбегало от основной его проблемы спасет одно – гильотина. И всем окружающим от Выбегало поможет она же.

- Ты суров, К-кристо… Нельзя же т-так!

- Ну, поглядим, – Хунта выпустил колечко дыма. – Готов держать пари.

Дальнейший разговор кота занимал слабо. Он спрыгнул со шкафа и юркнул в неприкрытую дверь. Ему донельзя интересно было то, что сейчас буде происходить в общежитии. Ведь он должен знать – с чего начнется вся эта история…

Сергей Брылькин

Элисон Гросс

Григорий Конюхов

Леша Кочеров

Леви Макконнелл

Масахиро Сибата

Василиса Мудрова

Бонгани Нкунда

Артем Рихтер

Амелия Синклэр

Фёдор Собакин

Даша Торопчина

Людмила Черномор

Кирилл Амов

Злыдни– мутировавшие духи невезения, разрушения и бедности, выпущенные из лаборатории Выбегало Сатанеевым. Отличаются повышенной зловредностью, обладая способностью разрушать не только материальные предметы и приводить к растрате имущества, а и практически полностью блокируют у чародеев магически способности вследствие чего последние не могут колдовать даже элементарные заклинания. Вся захватившая здание НИИЧАВО колония злыдней полностью контролируется так называемым Ядром Колонии , без Ядра существовать не способна и в случае гибели Ядра все рабочие особи погибнут сами собой.

Ядро Колонии злыдней (мафия) – репродуктивно-охранная часть колонии, взявшая под контроль сознание некоторых из студентов МУХАХА.

Королева-мать (босс) – продуктивная особь злыдня. Обладает повышенной магической защитой, поэтому не просматривается при помощи Кристалла Познания. При проверке, зараженный ею человек выглядит здоровым. При гибели Королевы Солдаты впадают в шок и не способны действовать до следующего дня.

Солдаты (мафиози) – боевые единицы злыдней. Пытаются получить новых особей для Ядра Колонии, для чего подселяют в человека зародышы-яйца. Однако, ритуал, проведенный Кивриным и Хунтой не дает этому зародышу развиваться так быстро, как хотелось бы злыдням. Зараженный, тем не менее, потенциально инфекционно опасен и подлежит отправке в изоляционный бокс вивария.

Невезучий (оборотень) – одному из студентов не повезло, ритуал Киврина-Хунты на него подействовал не полностью и он оказался очень притягательным для Солдата, которому не хватило «человеческого тела» для взятия под контроль. Как только один из Ядра Колонии будет уничтожен, Солдат сможет взять под контроль сознание этого студента.

Прорицатели (шерифы) – студенты МУХАХА, которым Кристобаль Хозеевич Хунта выдал Кристал Познания, позволяющий определить человека, зараженного злыднем. Но поскольку силы у чародеев почти на исходе – они могут использовать Кристал лишь раз в день.

Талисман (док) – студент с повышенным магическим талантом. При этой уникальной способности, он способен раз в день сотворить простейшее из заклинаний - создать дубля (копию) любого из студентов, который злыдни, при атаке на свою жертву, примут за эту саму жертву. Таким образом, жертва злых духов будет спасена. Из стремления защитить ближнего не способен создать собственную копию два дня подряд. Ближнего лечить два раза подряд может.

Студенты (мирные) – студенты Международного Университета Хиромантии и Алхимии им. Хомы Аквинского (МУХАХА), попавшие в достаточно неприятную ситуацию во время учебной практики в НИИЧАВО и старающиеся не допустить начала пандемии злыдней-мутантов.

Суд мирных

Ход шерифов

Ход дока

Ход мафии

Трансформация оборотня

"Ночные" ходы всех активов принимаются до 21:30.

Голосование мирных идет до 22:00. Переголосования разрешены до 21:50.

Итоги - в 23:00-23:30

Мафия – 0

Шерифы – 2

Доктор – 1

Мирные – 2

- Минуточку, ладно? Я на минутку! - попросил он Васю и Люду, и всех прочих, собиравшихся к столу, уже несясь к порталу. - Леви! Леви, подожди!

Та остановилась, повернулась на окрик и улыбнулась давешнему подельнику грустной и какой-то особенно виноватой улыбкой.

Кир подлетел, такой взъерошенный, будто бежал издалека. Он несколько раз открыл и закрыл рот, глядя на Леви несчастным и напряжённым взглядом человека, который забыл, что за столица в Дании, а ни помощи зала, ни звонка другу уже не осталось. Наконец он сглотнул, как-то разом успокоился и просто сказал:

- Слушай.. На Новый Год надо будет сотворить и отнести Белочке орешков. Настоящих. Пойдёшь?

Кот снова позвал студентов в холл. На это раз там царила суета – маленькие мохнатые домовые ставили недалеко от елки стол с табличкой «дежурный» на нем.

- Дорогие с-студенты, у меня не очень приятная новость. – начал Киврин. -

Но дела обст-тоят немного хуже, чем мы думали. Тихон и его подчиненные-домовые, конечно, по мере с-сил, заделывают все нанесенные злыднями-рабочими повреждения зданию. Но количество рабочих-злыдней растет. П-просто постарайтесь быть п-поосторожней, чтоб не произошло чрезвычайных происшествий, чреватых травмами – здание ветшает. Ес-сли увидите где-то опас-сные поломки в конструкциях здания... Тихон с завтрашнего дня посадит в холле дежурного из домовых, а может, и сам будет д-дежурить иногда – сообщите о неис-справности. Но это еще не все. Ос-стальное вам расскажет К-кристобаль Хозеевич.

Хунта окинул взглядом собравшихся.

- Вторая новость, еще более неприятная. В здании Сатанев. Мы считали, что он уехал – это оказалось не так. Он каким-то чудом сохранил способность к чарам. По крайней мере, перемещаться сквозь стены он может. Нам пришлось дежурить, охраняя сейф с документацией института. Чего от него ожидать – пока не понятно. Но явно ничего хорошего.

Если заметите его – сообщите или нам – в кабинет Федора Симеоновича на первом этаже, в кабинет Камноедова в административно-хозяйственном отделе или дежурному домовому – он нас найдет.

Хунта достал сигару и закурил.

- Ну а теперь перейдем к вашему выбору. Леви, прошу.

Макконнелл направилась к Порталу, опасливо косясь на громадин-ифритов, шморгающих красными от насморка носами. Она сделала шаг внутрь, поверхность портала покрыли разряды красных молний и Леви, к сознанию которой прикрепился Солдат Злыдней, телепортировало в Карантинный бокс.

Яга появилась и устроилась за столом, принесенным домовыми.

- Тридцать шесть картей, тридцать шесть мастей, расскажите мне всю правду… Тузы, дамы, валеты и шестёрки между ними… Студенты наши - соколики…. Послиплися все, ух ты как! Чем энто они тама занимаются?.. Непотребствами какима?.. – Яга задумчиво почухала подбородок. - Ааа, это ж я варенье по осени пролила на колоду…Так, разлепила. Что было, что будет, чем дело кончится?..

Наина Киевна перетасовала карты и стала раскладывать их на столике. - В Доме Казённом сегодня страсти кипели нешутошные… Бочку добыли с огурцами непростыми, солеными …. Самодранку до стрессу довели в кои-то веки. Полы шампанским вымыли. Э! Да никак кто мово кота-то в пиве выкупал? Или не выкупал? О! А вот тут вижу, что глядели Прорицатели сызнова в кристалл и увидели в свой Кристалл, что в сегодняшней их мишени - ничего подозрительного.

В этот вечер Талисман проявил сноровку, однако защищаемый им студент не вызвал у злыдней репродуктивных желаний.

Ночью Кирилл нашёл на столике у кровати ещё один орешек - побольше и в серебряной фольге, он мягко светился изнутри, а когда студент подошёл, чтобы разглядеть находку, растворился в воздухе, оставив вместо себя листок бумаги. В углу был изображён жёлтый бантик, а посередине голубыми чернилами было написано.

"всё будет хорошо"

Через час на лбу у простого студента Кирилла Амова загорелась Печать Сатанеева и зараженного Кирилла отправили через Портал в Карантинный Бокс.

- А как ты догадался? – захлопала ресницами Вася, улыбнувшись темнокожему студенту. Чувство юмора в парнях она ценила высоко, надо сказать.

- Да как тебе сказать, - засмеялся Нкунда, глядя на девицу честными глазами и ни словом не упомянув накрашенные черным губы. В конце концов, его прошлый сосед по общежитию пудрил ноздри кокаином, пока не вылетел из университета, так что вудуист философски решил, что у всех свои причуды и эта вполне безобидная. - Можно сказать, у нас, чернокнижников, нюх на такие вещи.

- Вот. Садись, пожалуйста. Как раз скатерть поспела со столом. Попробуй блины с икрой. Очень вкусные

Шумно вздохнув, Амелия опустилась на стул, из вежливости положила себе на тарелку блинчик и принялась вяло ковырять его ножом и вилкой, не забывая про долгожданный чай. Две вспышки портала, и ушли двое. Леви и Кирилл. С одной Амелия так и не успела пообщаться, со вторым она была едва знакома, но от того, что холл они покинули одновременно, девушка чувствовала какую-то странную светлую печаль и одновременно - слабое тепло, так не похожее на любимый ей магический огонь. Отвернувшись от портала, Амелия принялась за блин.

- Я бы, наверное, тоже не отказалась от бокала… ну… шампанского. Спирт я пью только в ритуальных целях в ночь на 1 мая.

Подсыхающая Самобранка гипотетически благодушно улыбаясь после купания, исполнила-таки ещё одно желание дежурной Василисы:

- Я тут умом пораскинула и решила... Под гнев Наины подводите, окаянные. Ну да ладно. Веселитесь.

Шумно вздохнув, Амелия опустилась на стул, из вежливости положила себе на тарелку блинчик и принялась вяло ковырять его ножом и вилкой, не забывая про долгожданный чай. Две вспышки портала, и ушли двое. Леви и Кирилл. С одной Амелия так и не успела пообщаться, со вторым она была едва знакома, но от того, что холл они покинули одновременно, девушка чувствовала какую-то странную светлую печаль и одновременно - слабое тепло, так не похожее на любимый ей магический огонь. Отвернувшись от портала, Амелия принялась за блин.

Сергей проводил взглядом Леви и Кирила и тяжело вздохнул. Потом посмотрел на Амелию и опять вздохнул. Взглянул на предложенный самобранкой асортимент и спросил

- Амелия, вы выпиваете? Давайте выпьем за Кирила. Он хороший товарищ.

- Амелия, вы выпиваете? Давайте выпьем за Кирила. Он хороший товарищ.

- Я не пью, - ответила Амелия, осторожно отставив рюмку, - Больше не пью... То есть... - щеки девушки покрылись румянцем, а на ее ушах чуть не вспыхнуло пламя, и она быстро протараторила, - То есть, просто не пью. Совсем.

- Да как тебе сказать, - засмеялся Нкунда, глядя на девицу честными глазами и ни словом не упомянув накрашенные черным губы. В конце концов, его прошлый сосед по общежитию пудрил ноздри кокаином, пока не вылетел из университета, так что вудуист философски решил, что у всех свои причуды и эта вполне безобидная. - Можно сказать, у нас, чернокнижников, нюх на такие вещи.

- Да, у нас много общего, только я зомби не люблю, они необщительные, - со знанием дела покивала Вася, которая ни одного зомби в жизни не видела. – А скажи, это правда, что можно сделать восковую куклу человека, и этот человек будет тебе подчиняться? Ну можешь ты, ну так, к примеру, чисто гипотетически, приказать одной девушке вернуть другой девушке её вещь... в целости и сохранности? Девушка далеко, а вещь мне дорога... ну, как память. Я переживаю. Но больше, конечно, за девушку, - спохватилась она и поспешно опустила ресницы.

- Да, у нас много общего, только я зомби не люблю, они необщительные, - со знанием дела покивала Вася, которая ни одного зомби в жизни не видела. – А скажи, это правда, что можно сделать восковую куклу человека, и этот человек будет тебе подчиняться? Ну можешь ты, ну так, к примеру, чисто гипотетически, приказать одной девушке вернуть другой девушке её вещь... в целости и сохранности? Девушка далеко, а вещь мне дорога... ну, как память. Я переживаю. Но больше, конечно, за девушку, - спохватилась она и поспешно опустила ресницы.

- Гипотетически - да, - вздохнул Нкунда, покосившись на Артема, героически пытающегося расколоть невозмутимого японца. - Нужен волосок, ноготь или что-нибудь в этом роде и дело в шляпе. На практике же это сейчас не сработает, как и прочие мои магические навыки. Я сейчас даже с будильником соседа сладить не могу, - с неохотой признал он.

- Мне тоже интересен этот вопрос, - вмешалась колдунья, - Если с самого начала я посчитала твой голос подтверждением моих подозрений, то теперь меня терзают смутные сомнения - к чему бы злыдню так подставлять себя, особенно когда Конюхову уже поверило достаточно человек, чтобы Леви нас покинула. Акт отчаяния или какая-то серьезная причина?

Сегодня Амелия говорила вполне разумные вещи. Критичекий парад планет в гороскопе девицы миновал, видимо, и Артем окинул практикантку настороженным взглядом. Вроде бы все было на месте, в том числе и обувь.

- Я не пью, - ответила Амелия, осторожно отставив рюмку, - Больше не пью... То есть... - щеки девушки покрылись румянцем, а на ее ушах чуть не вспыхнуло пламя, и она быстро протараторила, - То есть, просто не пью. Совсем.

- Да я тоже. но не каждый же день от нас уходят товарищи? Хоть и в карантин, но все же...

- Да я тоже. но не каждый же день от нас уходят товарищи? Хоть и в карантин, но все же...

- И вы предлагаете, не дожидаясь голосования, напиться до беспамятства, чтобы ни у кого не осталось выбора, кроме как отправить нас в подвал к товарищам?

- И вы предлагаете, не дожидаясь голосования, напиться до беспамятства, чтобы ни у кого не осталось выбора, кроме как отправить нас в подвал к товарищам?

- Зачем вы такое говорите Амелия? Это жестоко.

- Л-лёш, - заикнулся пёс. - А чьё это яйцо? Яйца злыдней это что-то эфемерное, энергетическое, как я понимаю, на ощупь не определяемое. У каждого из нас такое внутри. И я его вижу (как мастер сказал)). А то что у тебя в руке... - Федя снова икнул. - Оч-чень напоминает какое-то органическое тело.

- Ааа... - понял наконец парень и нажал на кнопку "вкл.".

Но кнопка "вкл" была нажата и оставалось ждать лишь последствий.

Прибор на нажатие кнопки не отреагировал никак. Ну, собственно как и любой прибор, в котрый вместо батарейки вставили нечто не являющееся источником энергии.

Зато где-то там за стеклом показалось нечто, напоминающее луч фонарика. Источник света перемещался - кто-то шел к карантиннику, выйдя, судя по всему из-за угла.

- Зачем вы такое говорите Амелия? Это жестоко

- У вас клаустрофобия? - Амелия недоуменно взглянула на Брылькина, - Откуда такая боязнь подвалов? Понятно, что в общежитие поудобней будет, но все же.. Бояться надо злыдней, которые ставят под угрозу существование института, и больше никого. И с товарищами вы сможете выпить, как только злыдни нас покинут.

Маса взглянул на блинчики с икрой и позеленел.Хлебнул из фляги саке.И взял кусочек курицы(ножку)

-как можно есть эту гадость-сказал маса глядя на блинчики

-ай, ай артем-сан.С виду такой умный.Не хоросе.Япония уже открытая страна.Канесно я знаю сьто такое рояль!Апро конихова -сана у меня ни тего нет.Да и Брылькин-сан узе все разьяснил.

- Тогда может харакири? Или это, - Тема покопался в памяти. - К-катись колбаской, под горку Малой Спасской! Про такое ты слышал? - улыбнулся Артем.

- У вас клаустрофобия? - Амелия недоуменно взглянула на Брылькина, - Откуда такая боязнь подвалов? Понятно, что в общежитие поудобней будет, но все же.. Бояться надо злыдней, которые ставят под угрозу существование института, и больше никого. И с товарищами вы сможете выпить, как только злыдни нас покинут.

- Нет, Амелия, у меня нет ни клаустрофобии, ни боязни подвалов. А вот злыдне боюсь! И за институт боюсь, потому что уже не смогу жить дальше без своих инструментов и всех этих магических штучек. Просто не люблю с друзьями расставаться. Вот.

- Зачем вы такое говорите Амелия? Это жестоко.

Тема вздохнул, Брылькину он от всего сердца сочувствовал, сам-то Артем уже успел испытать на себе нрав вечно недовольной Амелии. Рихтер молча подлил водки в стакан Сереге и, чуть подумав, плеснул себе.

- И вы предлагаете, не дожидаясь голосования, напиться до беспамятства, чтобы ни у кого не осталось выбора, кроме как отправить нас в подвал к товарищам?

- Голосовать только на том основании, что человек пьян - ненаучно, - прагматично сказал Рихтер. И выпил.

- Гипотетически - да, - вздохнул Нкунда, покосившись на Артема, героически пытающегося расколоть невозмутимого японца. - Нужен волосок, ноготь или что-нибудь в этом роде и дело в шляпе. На практике же это сейчас не сработает, как и прочие мои магические навыки. Я сейчас даже с будильником соседа сладить не могу, - с неохотой признал он.

Хилер тренировал слух, то есть для себя он так обозначил процесс подслушивания чужих разговоров. Но, как следовало из этих же разговоров, бдительность в общении с соседом не помешает.

- Не вздумай трогать своими черными лапами мой будильник. И вообще, тебе завтра рано вставать. На дежурство. В столовую.

- Нет, Амелия, у меня нет ни клаустрофобии, ни боязни подвалов. А вот злыдне боюсь! И за институт боюсь, потому что уже не смогу жить дальше без своих инструментов и всех этих магических штучек. Просто не люблю с друзьями расставаться. Вот.

- Значит можете не переживать, - Амелия пожала плечами, - Насколько я могу судить, через три-четыре дня мы встретимся со всеми друзьями так или иначе. Или вы, извините, уже и в туалет без компании ходить не любите?