The Elder Scrolls: Великая Война

Уже три года идет война, опустошающая Империю, которая и до того была не в лучшем состоянии - во всех смыслах этого слова. Сменилась династия - страной правит император Тит Мид II. Но, несмотря на все усилия со стороны Мидов, им не удалось создать Четвертую Империю... Стране так и не удалось подняться на ноги после войны, которая сопровождала объединение после периода смуты, наступившей после смерти последнего Драконорожденного Императора.

Теперь же страна приближалась к катастрофе - пути сообщения перерезаны, и в Сиродиле только северная дорога к Бруме и Скайриму оставалась свободной. В Хаммерфеле идут ожесточенные бои, почти все города провинции захвачены. Армии альдмеров зажимают в кольцо Имперский Город - жемчужину Сиродила, Башню Белого Золота...

Озеро, окружающее город, служит естественной защитой, высокие стены пока еще не преодолевал враг, но надолго ли? Страну опустошают мародеры и дезертиры, подняли головы некроманты, и это уже не говоря о небольших отрядах Талмора, рыщущих по провинциям... Вести, приходящие со всех концов Империи, отнюдь неутешительны...

Сказалось это и на людях - война наложила отпечаток почти на всех. Почти каждый потерял кого-то в бесконечных битвах.

Но лучше всего понять состояние Империи можно было по ее столице. Утратившая блеск и лоск, она все еще цеплялась за остатки величия. Но увы...

Талос Плаза, когда-то один из богатейших районов города, был теперь почти что в запустении - у знати попросту не осталось денег содержать столь богатые жилища. Вывеска отеля "Тайбер Септим", когда-то известного и роскошного, теперь поблекла и облупилась от времени и дождя. Внутри убранство, сверкавшее золотом и изумрудными шелками, тоже померкло... Теперь внизу, вместо просторного зала, была обычная таверна, заставленная потемневшими от времени столами и такими же стульями. Но зато тут, в отличие от прочих заведений столицы, было чисто и всегда была хорошая еда... да и на выпивку не жаловались.

Опрятная хозяйка средних лет, суетившаяся за стойкой, была рада сегодняшнему наплыву клиентов - хоть и довольно странного рода. Но состояние отеля и города в целом не давали привередничать.

Зал был освещен довольно скудно - слишком большим и просторным было помещение, которое не могли осветить оплывшие свечи. Но сегодняшная компания, кажется, не возражала. Многие настороженно оглядывали друг друга, словно ожидая подвоха.

На город опускался вечер. Жаркий вечер Второго Сева, двенадцатое число сто семьдесят четвертого года от Кризиса Обливиона и начала Четвертой Эры...

Персонажи

Ходы

Боевая система

Отыгрыш

Имперский лагерь и дорога до Брумы.

Почему-то Брайан решил, что будет слишком поспешным решением делать следующий шаг навстречу Анирри и потому всю дорогу до Брумы провел в хвосте отряда, ни с кем не разговаривая. Ему требовалось разобраться в своей душе. Неужто сквозь пепел что-то смогло прорасти? К сожалению, образ гибкой каджитки только вносил дополнительную сумятицу в мысли до раздражения не любившего неопределенности барда. И сейчас подобное состояние Брайана порядком злило. К счастью, он достаточно хорошо контролировал себя, чтобы не срывать злость на попутчиках. Мало-помалу горный воздух и виды успокоили барда и даже помогли составить пару новых песен.

Брума.

Оплатив комнату в таверне, Брайан с прискорбием констатировал, что кошелек вот-вот покажет дно. "Эх, и почему эти эльфиские твари не подождали с атакой еще пару деньков? Как раз успел бы получить деньги за месяц!", - с тоской подумал бард. Вздохнув, он бросил скорбный взгляд на кровать и вышел из номера. Сначала дело.

До самого вечера Брайан мотался по городским тавернам, исполняя за деньги боевые баллады. Пару раз ему пытались набить морду местные доморощенные "барды", обоснованно видевшие в нем опасного конкурента, но дипломированному барду они были неопасны. Как говаривал Наставник Крег, обучая юного барда Брайана искусству дипломатии, этикету и основам рукопашного боя:"Плох тот бард, что не может сохранить свое лицо в любой ситуации". Так что в таверну Брайан вернулся поздно вечером, усталый и голодный, но кошелек, надежно привязанный к поясу, приятно этот самый пояс оттягивал, вновь наполнившись монетами разного достоинства. Наскоро поужинав, бард зашел к себе в номер и, несмотря на смертельную усталость, тщательно упаковал "выходной" костюм обратно, прежде чем лечь спать. Несмотря на усталость, снился ему все тот же сон...

Таверна. Утро

Проснулась Леда, когда звезды только начали бледнеть на небе, нехотя уступая место рассвету. Спала она отвратительно, постоянно просыпаясь и ощупывая себя на предмет наличия одежды. Ее новый старый плащ грел плохо и она беспокойно ворочалась, пытаясь зарыться поглубже в сено. Во сне Леду мучил кошмар, в котором редгард тащил ее на плаху, обвиняя в преступлениях против членов Темного братства. Целая толпа в броне воровской Гильдии смеялась вокруг, тыча в Леду пальцами, а впереди всех стоял улыбающийся босмер и победно тряс в воздухе ее нижним бельем. Леда с ужасом пыталась прикрыться закованными в кандалы руками, а где-то сбоку раздавался голос рыжеволосой «Я бы могла помочь, да ты просила держаться от тебя подальше….»

Тихо собрав свои вещи, Леда осторожно вышла на улицу, стараясь не потревожить прочих обитателей «ночлежки». Ледяная колодезная вода, от которой заломило зубы и стянуло кожу на лице, помогла ей окончательно прийти в себя и прогнала остатки сна. Дрожа от утреннего холода, Леда сделала короткую разминку, потом, достав оружие, начала отрабатывать серию стоек, блокировок и ударов. Тренировка заставила кровь бежать быстрее и когда солнце окончательно поднялось над горизонтом, Леда полностью согрелась.

Еще раз вспомнив с благодарностью военного повара, Леда скудно позавтракала, экономя еду. Запила завтрак все той же водой из колодца, потом наполнила свежей водой флягу.

Больше делать было нечего и Леда уселась на лавку под навесом таверны, ожидая, когда можно будет отправиться в путь.

Таверна вечер

Постояльцы потихоньку расходились. Марк задумчиво сидел с чашкой вина в руках - то ли третьей, то ли четвертой... Он уже сбился со счета. Положение было полностью идиотским. И дело было даже не в болтливости непутевого Лукаса, хотя и в ней, конечно - тоже... Не подтверди олух младой, что Ариетта ночевала в его шатре - ни чего бы этого не было. История была совершенно дурацкой по всем статьям и знать бы кто ее подогревал...

В голову лезли последние события случившиеся в лагере.

Самое скверное в этом было то, что, с одной стороны, конечно, ни о какой юридической измене супругу со стороны Ариетты не могло быть и речи - брак не был заключен, а помолвка была расторгнута. С другой - девушка оказывалась в идиотском положении, а в еще более идиотском положении оказывался сам Марк, на минуточу забывший, что он не у себя дома и что надо оглядываться вокруг. Сейчас надо было что-то делать, чтоб свести эти беспочвенные обвинения к полной несостоятельности. Замять эту историю прямо сейчас, быстро женившись и сказав "а не ополоумели ли вы про меня и такую невесту говорить" было, с одной стороны, поздно - после драки кулаками не машут. С другой - Ариетта была хоть и дворянкой по происхождению, но лишившейся состояния. И такой брак, даже принимая во внимание Коллегию и Синод... ну, он конечно, отобьет меньшую часть электората, чем взывания к Сангвину по ночам в пьяном угаре... но одно другого не легче. Брак человека с его родословной с женщиной без состояния - это вещь малореальная, причем малореальная, чего бы та сам Марк себе бы не нафантазировал. В отличии от Квинтия,с его солдатской биографией, в случае гордой фамилии Вит, это невозможно. Есть вещи, которые дворяне уровня Вита не могут делать просто так...Юридически для такого шага можно найти лазейку, но не сейчас, а уже после выборов, восстановив финансовое состояние невесты путем... окольных финансовых вливаний и придания браку впоследствии статуса политического. Но беда в том, что с этими перекосившимися репутациями делать что-то надо сейчас, а не в прекрасном далеке. Да и что после драки кулаками-то махать?

Единственной лазейкой, при сложившихся обстоятельствах было одно - признание собственных отношений с девушкой де факто без оформления их де юре. В конце концов, конкубинат еще ни кто не запрещал, а разница в положении, а особо же - в месте рождения, этому только способствовала. Именно она позволяла ни кому ни чего не объяснять. Но хорошо было бы если б эти отношения не ограничились несколькими поцелуями и сном вобнимку! И хорошо бы, если бы она приняла такой поворот событий и элементарно не обиделась - она же бретонка... И она ему очень нравится.

"Благие аэдра! Какой я .... подонок! Сижу тут и выдумываю - как залатать то, что я вчера наваял. Думать головой было надо,чтоб отстирыванием белых одежд не заниматься меньше чем за год до выборов. Причем и своих, и чужих. Нет, положительно - когда я поймаю того, кто раздул вот это все - я его собственными руками придушу."

"Ты лучше себя придуши!" - ехидно заявил здравый смысл.

Марк снова задумчиво отхлебнул вино и понял, что от метания в морально-правовом поле, будь оно трижды неладно, у него уже начали потеть ладони.

Таверна. Вечер.

Спускаясь на первый этаж, Джейн не вернулась к остальным. Вместо этого, протолкнувшись через толпу находящегося в таверне народа, она вышла на улицу и, быстро осмотревшись, направилась в сторону местного храма, остроконечная крыша которого выглядывала поверх стоящих рядками домов. Она не знала, что в точности повторяла путь Ариетты, да и не думала сейчас о чем-либо подобном - мысли ее как будто улетучивались под завывающим на улицах города ветром. Ветром несильным, но в виду отсутствия брони и вновь забытого плаща, довольно холодным. Джинни размяла руки и ускорила шаг, чтобы побыстрее дойти до храма.

Внутри было пусто. Укрытые здесь беженцы, наверное, находились сейчас в подвальных помещениях, и только прислужник в коричневой рясе одиноко прохаживался возле алтарей богов. Он посмотрел на вошедшую Джейн. Она заметила его, кивнула и присела на одну из ближайших скамеек, сложив руки на спинке той, что была впереди, и положив на них свою голову. Закрыла глаза.

Ветра больше не было, но мысли продолжали улетать. Джинни думала о предстоящем путешествии. О том, как они дойдут до Храма Повелителя Облаков, как встретят там грандмастера, который покончит со всеми возможными терзаниями и сомнениями и отправит их в новый путь, и как ей придется уже официально, если можно так выразиться в данной ситуации, принимать командование над этой группой. О связанных с этим трудностях и препятствиях, что ждут их впереди. Но не это волновалось ее сейчас больше всего.

Она думала о войне, о том, ради чего они все это делают. Вспомнилась осада Имперского Города, взрывы и крики случайных жертв и паникующих жителей, которые стихали по мере того, как их отряд подбирался к городской тюрьме и скрывался за ее стенами, вынужденный бежать с поля боя. Вспомнился разговор с Юстилианом Квинтием. "Эта война уже в печенках сидит". Смерть и отчаяние могут поджидать на каждом шагу, за каждым поворотом. Но мысли эти пропадали, сменяясь другими.

Джинни с усмешкой подумала о том, что снова не съела заказанный ею суп, который, наверное, к ее возвращению в таверну уже заберет себе один из голодающих беженцев. Или же кто-то из ее компании сохранит для своего лидера остывшую похлебку? Такой поступок был в духе разве что стражницы Леды, а воришка Риэль наверняка бы нашел способ отомстить за свое унижение и посмеяться над зазнавшейся Клинком. Вкус у того супа был пресным, и Джейн, в принципе, нисколько бы не расстроилась его потере... Но и эти приземленные, глуповатые мысли не остались надолго в ее голове.

Только одна осела прочно, давая о себе знать приятными воспоминаниями и чувством тоски по навсегда утерянным временам. Мысль, которая неожиданно возникла в разговоре с мером, и которой девушка сейчас безуспешно пыталась избежать. Джинни открыла глаза и увидела свисающий на тонкой веревочке круглый серебряный медальон - подарок дедушки, отданный ей тогда, когда они впервые встретились после начала войны. Символ всего, что девушка потеряла, и чего никогда не должна забывать - так сказала ей Зэдикус. А потому и символ того, что ждет ее впереди - не смерти, постигшей всю ее родню, не возникшей при этом боли, не отмщения за содеянное альдмерами, но того будущего, о котором она всегда мечтала, живя в доброй и понимающей семье, в их любви и поддержке. Именно эти воспоминания она всегда должна была помнить, и именно они должны направлять молодую Тиронн на ее пути.

Джинни надеялась, что так оно и было.

Она спрятала медальон под одежду, встала со скамейки и пошла к витражам богов. Прислужник вновь кинул на нее мимолетный взгляд, а девушка, не обращая на него внимания, остановилась у алтаря Акатоша и стала перед ним на колени.

Короткая, искренняя молитва. Чтобы их затея увенчалась успехом.

После чего она поднялась с пола, оглянулась на шагающего по кругу мужчину в рясе, вышла из храма и быстро затопала обратно в таверну.

Ветер стих.

В эту ночь ему не спалось. Он долго крутился в тёплой, непривычно чистой постели и разглядывал тонкие ободки лун в распахнутом окне. А всё из-за леди Удачи, которая последнее время методично изменяла ему с другими. Доказать, прежде всего себе самому, что это лишь случайность, настоящему вору было жизненно необходимо. Поэтому, нацепив доспехи, он вылез из окна и, зацепившись за отворившуюся ставню, плавно перелетел на соседний балкон, направивший его вниз по балюстраде к карнизам окон первого этажа, а там и до земли всего полтора метра. В общем, через полчаса он был у той же алхимической лавки, в надежде, что хозяева спят. Так оно и оказалось, а ключ аккуратно реквизированный у редгардши идеально подошёл к входной двери.

"Горбатого могила исправит", - сказали бы сейчас его благонадёжные спутники и были бы правы.

Но на этот раз Удача не просто благоволила ему, она лежала у его ног и лизала сапоги. Наверное, за все предыдущие прегрешения.

У Бешеного Рика бравильский вор получил кругленькую сумму за камни душ и свитки, выторговал тёплый плащ и в полном душевном равновесии отправился в таверну. В ближайшие сутки-двое хозяева не хватятся пропажи. После предыдущего проникновения, они заперли всё в сундуке, который спустили в подвал. Но замки даже умений новичка не потребовали. Не составило большого труда их взломать и снова закрыть. А когда пропажа обнаружиться, главный виновник будет далеко - аккурат в Храме Повелителя Облаков.

Вернувшись в таверну к утру, он досыта наелся и от нечего делать проследил за Джейн.

"А она ещё и святоша, - удивился Риэль, наблюдая, как Клинок заходит в Храм Брумы. - Хорошая девочка. Помолись за нас всех, а то некоторых граждан аэдрические ушлёпки незаслуженно отвергают". Он вспомнил, как пару раз пробовал коснуться алтаря в Храме и как ему категорически предлагали очиститься. С тех пор, все его грехи были с ним.

Он снова вернулся в таверну, купил большую кружку эля, сел за самый дальний столик и загрустил. Чего-то бравильскому вору ностальгически не хватало.

Окончив процедуру самоистязания посредством версий, сомнений, поисков и страхов, Марк постучал в дверь комнаты.

Ария, сидевшая перед зеркалом, расчесывая волосы, удивленно посмотрела на дверь. Она никого не ждала. Отложив гребень, она поднялась с места, подошла к двери и, приоткрыв ее, заглянула в щелку.

- Марк?

- Да, я.

Трибун положил пальцы на темную от времени поверхность двери.

- Я хотел поговорить.

16+

Таверна. Утро.

Со своего места Леда наблюдала, как постепенно «оживает» таверна. Просыпались постояльцы, кто-то покидал таверну, кто-то, наоборот, прибывал. Ее спутников пока не было видно. Желудок девушки в очередной раз «пожаловался» на скудный завтрак и та решила внять его желаниям. Достав из сумки одно из яблок, она с хрустом откусила от спелого бока.

Мастер

Поздним утром они вышли из Брумы и направились в сторону возвышающейся на севере исполинской горы. Путь предстоял хоть и не слишком долгий, но, в силу особенностей местности, достаточно тяжелый – по неровной, протоптанной за века дороге, меж высоченных деревьев и навстречу ветру, далеко вверх, до самой белоснежной вершины. Вид открывался поразительный: стелящаяся вокруг зелено-желтая равнина, покрытая рощицами и небольшими лесами, и посередине, выделяясь коричневым пятном, - окруженный стеною город нордлингов. За ним, вдалеке, на юге, на самом крае горизонта виднелась жемчужина Империи, осажденная сейчас великая столица, а на западе, скрываясь в облаках - неровные, скрытые туманом возвышенности гор, тянущиеся до самого моря.

Уже подуставшие путники неторопливо поднимались по высеченной в земле каменной лестнице. Над головами было видно невысокие укрепления для часовых – Джейн понимала, что их заметили намного раньше, и сейчас грандмастер уже должен был получить донесение о прибытии молодой Тиронн со своими новоиспеченными союзниками.

Клинок любила этот подъем. Ощущение, что ты чего-то достиг, проделав такой путь. Приятное волнение перед тем, что скоро увидишь. Они только-только переступили порог, за которым маленькими хлопьями падал красивый снег. Багрово-оранжевая луна низко висела в небе, преображая картину той красоты, что спустя мгновения предстала перед отрядом. И вот он, наконец, – Храм Повелителя Облаков.

Построенная в акавирском стиле, с изогнутой и пологой треугольной крышей, деревянно-каменной отделкой и небольшими колоннами, окружающими маленький входной двор, впереди возвышалась покрытая белым покрывалом снега небольшая крепость. У ее дверей стоял стражник в броне Клинков. По обеим сторонам находились тренировочные площадки с деревянными, с металлическими вставками манекенами и круглыми мишенями для стрел. Джейн знала, что это только видимая часть, верхушка айсберга: позади них были два входа в подгорные туннели, которые составляли половину внутренней территории Храма.

Было уже достаточно поздно и темно, поэтому на площадках тренировались лишь несколько членов братства, которые, заприметив пестрящую самыми разными уникумами компанию, удивленно поднимали брови и приветливо махали одной из своих. Стражник, также узнавший Джейн, когда они подошли, кивнул и открыл двери.

Они вошли в просторный зал-столовую, освещаемый висящей на потолке большой люстрой. Сейчас горела всего половина установленных на нее свечей. У стен стояли деревянные столы со сложенными на них стульями, а впереди слабым огнем потрескивали угли в камине. Единственные посетители зала, двое молодых Клинков, заметив вошедших путников, недолго думая поспешили удалиться в спальные помещения.

- Устраивайтесь пока здесь, - сообщила Джейн остальным и отправилась в сторону коридора, ведущего в кабинет ее друга.

Она прошла мимо двух огромных картин, висящих на стенах в зале противоположно друг другу. Слева – в сверкающей латной броне и с воткнутым в землю мечом в руках, с золотистой, поблескивающей драгоценными камнями короной на голове, на фоне войска в акавирских доспехах стоял Реман Сиродил, Император конца Первой Эпохи, основатель Драконих Стражей, прародителей всех Клинков. Справа же, полыхая красно-золотыми цветами и оттенками, была картина, изображающая Мартина Септима, последнего Драконорожденного Императора, отдавшего свою жизнь ради восстановления мира и порядка на этой земле. Порядка, который снова был нарушен. Подчеркивая жертву молодого императора, позади него были нарисованы врата Обливиона, а самого Мартина как будто обнимал Акатош, Бог-Дракон, в которого тот перед смертью переродился.

Джейн свернула за угол и протопала до конца коридора, к единственной здесь деревянной двери. Постучала, открыла ее и увидела сидящего за столом и чем-то занятого Эсберна, Клинка и исследователя, который помогал ей составлять план всего этого предприятия.

- Эсберн, нужно поговорить, - заявила Джейн, становясь напротив мужчины.

- Шшш, не мешай, девочка. Я почти закончил...

Выведенная на листе пергамента руна засветилась голубым светом, и мгновение спустя вспыхнула - и оттуда вылетели несколько сияющих птиц.

Джейн недовольно отмахнулась от "творения" Эсберна и накрыла сияющую пентаграмму ладонью. Та погасла, слегка обдав руку девушки жаром. Старший Клинок поднял обиженное лицо к ней и со слезами в голосе произнес:

- Ну вот! Ты сломала их.

- Эсберн, - укоризненный взгляд Джейн выдержать удавалось немногим, - ты вообще слышал, что я сказала?

Мужчина отбросил перо куда-то в сторону и подпер голову ладонью.

- Ну, если ты вернулась, я полагаю, что ты собрала тех людей, которых мы отобрали, верно?

- Ах да, об этом, - припомнила Джейн, - зачем ты пригласил Марка Вита? Я же сказала, что мне не нужен изнеженный отпрыск богатой семьи, тем более - последний. Если он погибнет, мы хлопот не оберемся.

Эсберн поцокал языком и усмехнулся.

- Джейн, Джейн. Ты совсем не расставляешь приоритеты. Если мы проиграем, то это будет самой меньшей из наших проблем. Эй, он отличный воин. К тому же всегда хорошо иметь с собой того, кто сможет покрыть все расходы предприятия даже не посчитав эти самые расходы деньгами.

Джейн вздохнула и села на стул, стоящий неподалеку.

- Ладно, он действительно не так плох. Но к делу - когда мы сможем увидеть грандмастера? У нас оказалось несколько внеплановых личностей, и я хотела бы подготовить всех подобающим образом, так что мне нужно знать, сколько у меня есть для этого времени.

Эсберн внезапно выпрямился и посерьезнел.

- Об этом... Видишь ли. Планы изменились.

- О чем ты? - непонимающе уставилась на него Джейн, - он еще не прибыл? Но он ведь прислал письмо до того, как я отбыла, что он будет здесь и лично выдаст нам задание?

Что-то призывно застучало и засвистело на заднем плане. Эсберн не обратил ни малейшего внимания на звук и поскреб небритый подбородок.

- Очевидно, ты не слышала о том, что Коррол был захвачен? Хотя верно, вести дошли только после того, как ты отбыла. Войска леди Араннелии, идущие из Хаммерфелла, играючи взяли его за пару дней. Учитывая то, что приорат Вейнон находится за стенами города... и то, что грандмастер Амальтис до сих пор не объявился, хотя прошло уже достаточно много времени...

Джейн какое-то время не могла выдавить ни слова.

- Так значит, все было напрасно?..

- Ну почему же, - Эсберн поднялся на ноги и хлопнул в ладоши, - у меня есть План.

- Но если Амальтис погиб...

Мужчина удивленно посмотрел на нее.

- Кто сказал тебе такое? О, поверь мне, альтмеры не идиоты. Если бы они ими были, война бы уже давно закончилась в нашу пользу. Амальтис - слишком важная персона. Он слишком многое знает. Его не убьют. Он нужен им.

- Но...

- Вы и отправитесь его спасать, - с довольной улыбкой перебил ее Эсберн, - у тебя уже есть отлично укомплектованный отряд, Джейн. Быстрый, мобильный, способный пересечь достаточно большое расстояние, не привлекая к себе внимания, ударить и резко исчезнуть. И потом, что лучше убедит грандмастера в ваших общих способностях, чем то, что вы спасете его шкуру?

Джейн потрясенно смотрела на него.

- Ты сумасшедший.

- О да, я знаю, - с гордой улыбкой ответил тот, - кто бы еще придумал такое? Советую морально подготовить твоих ребят. А теперь не мешай, у меня еще много дел.

С этими словами Эсберн развернул первый попавшийся под руку свиток и углубился в чтение.

Дельфина вошла в кабинет спиной вперед - она держала в руках исходящую паром миску в руках. Обернувшись, она покачала головой, глядя на погруженного в чтение Эсберна, дымящийся пергамент и перо, воткнувшееся между глаз чучелу пустынного льва.

- Боги, когда же ты повзрослеешь, - вздохнула молодая девушка, ставя на стол еду. Потом она, не без опаски оглядев стул, стоящий неподалеку, пришла к выводу, что он безопасен - и села на него. Эсберн по прежнему что-то читал, и Дельфина, помолчав, наконец решила привлечь его внимание.

- Кто все эти люди? - удивленно спросила она, указывая в сторону двери, - Храм на ушах стоит. Что происходит?

- Ничего особенного. Просто наши новобранцы.

Дельфина какое-то время не могла найти подходящих слов, и только хлопала глазами. Наконец, она с обиженной ноткой в голосе произнесла:

- А я-то думала, мы набираем только достойных. Когда мне позволили присоединиться к Клинкам, это была честь. А сейчас...

- А сейчас, - перебил ее Эсберн, - идет война. И мы должны бороться. Всеми силами, что у нас есть. Наши ряды здорово поредели. И эти люди... были отобраны неспроста.

Он повернулся к столу, пододвинул к себе миску и взялся за ложку. С упоением потянув носом воздух, он добавил:

- Ну, то есть, часть из них. Мы и половину не приглашали.

Выражение лица Дельфины было обиженно-оскорбленным, но она ничего не сказала, а только поднялась с места и быстро вышла за дверь.

Карта

Таверна. Раннее утро.

Марк проснулся, пока Ария еще спала. Если быть откровенным – проснулся от ,того что замерз.. Он выбрался из кровати, подошел к камину. Расшевелил угли, бросил туда дров и принялся раздувать огонь. Получалось откровенно паршиво, но в итоге. Все-таки, получилось.

«Теперь я знаю – где я погорячился еще. Надо было взять собой кого-нибудь из прислуги. Нет, лучше нанять… только не Лукас!»

Трибун какое-то время сидел на корточках у огня, греясь, потом подошел к зеркалу, потер начавший становиться шершавым подбородок и задумчиво посмотрел на собственное отражение.

«Ну что, дорогой мой… Вот теперь – точно здравствуй новая жизнь.»

Оставалось одеться, побриться, привести себя в порядок и желательно успеть купить теплые вещи. За бритвой и гребнем пришлось идти к себе в номер – там оказалось еще более холодно, чем в комнате Арии. Поэтому Марк забрал все необходимое и поспешил обратно.

Благо, четыре месяца в легионе научили кандидата бриться самостоятельно… Правда, подогревом воды возиться было очень неохота, поэтому лицо спустившегося вниз рано по утру Марка было далеко не идеально, если не сказать еще хуже.

Выйдя за порог таверны, трибун поежился от холода и плотней запахнул плащ.

«Бр-р-р! Как они тут живут!»

Достав из сумки одно из яблок, она с хрустом откусила от спелого бока.

Марк оглянулся на звук и видел стражницу.

- Леда, утро доброе. А почему ты ... снаружи? Еще все спят и здесь изрядно холодно.

Таверна. Утро.

Марк оглянулся на звук и видел стражницу.

- Леда, утро доброе. А почему ты ... снаружи? Еще все спят и здесь изрядно холодно.

Подавившись от неожиданности яблоком, Леда вскочила, вытягиваясь по стойке "смирно" и приветствуя трибуна по всей форме. Так и не сумев справиться с вставшим поперек горла куском, она закашлялась.

Раннее утро. Таверна

Подавившись от неожиданности яблоком, Леда вскочила, вытягиваясь по стойке "смирно" и приветствуя трибуна по всей форме. Так и не сумев справиться с вставшим поперек горла куском, она закашлялась.

- Отставить самоубиваться.

Трибун подошел к девушке и и несколько раз хлопнул ее по спине, помогая прокашляться.

- И сейчас - не надо формальностей. А то каждая встречная-поперечная скотина будет знать, что я - это я. И тогда я снова узнаю о себе что-нибудь неожиданное и скандальное.

О том, что вчерашние посиделки в таверне чем-то напомнили ему те дни, когда он пропадом пропадал в Доме Дибеллы просто потому что ему там было приятно - легко, открыто и... душевно... И что именно поэтому с Домом он хотел связать свою будущую жизнь, в свое время, Марк предпочел пока умолчать.

Храм

С утра у Генриетты было препоганейшее настроение, поэтому она, молча, тащилась за отрядом. Когда они вошли в Общую Залу, девушка села за дальний стол и уставилась на картину.

Брума. Таверна "Радушие Джералла"

Ри разглядывал посетителей и постояльцев. Он часами мог пялиться на людей, выискивая жертвы и просчитывая шансы на успех. Мер лениво потягивал эль, в воображении проигрывая азартную партию, где он всегда побеждал, где ставки это - карманы, а джокеры - его ловкие пальцы.

"Ты вообще, о чём-то другом думать можешь? - укорил он свои врождённые инстинкты. - Могу, - ответил сам себе. И тут же какой-то нудный голос спросил. - О чём? Ты же всех людей рассматриваешь, как потенциальные септимы. Этот стоит сто, тот двадцать, жирный за тысячу. Когда-нибудь ты должен быть обычным человеком?"

"Должен, но не могу, - ответил он не вовремя проснувшейся совести. - И вообще, заткнись. Чего выползла?"

"Этим людям нужна помощь, а ты, как последний..."

"А я и есть последний, - перебил Ри. - Помощь? Я что сиделка лепрозория? Интересно, кто поможет мне?"

"Ты эгоист. Ты не видишь души людей. Ты никому не веришь."

"Я Вор и Вором умру".

"Ты дурак. И дураком скончаешься. И Вор может быть с душой".

Риэль проводил долгим взглядом латиклавия, увешанного золотом септимов эдак... "Стоп. Их я трогать не буду. Никого", - окончательно решил вор.

Таверна. Утро.

- Отставить самоубиваться.

Трибун подошел к девушке и и несколько раз хлопнул ее по спине, помогая прокашляться.

- И сейчас - не надо формальностей. А то каждая встречная-поперечная скотина будет знать, что я - это я. И тогда я снова узнаю о себе что-нибудь неожиданное и скандальное.

- Спасибо, - сипло проговорила Леда, - ээ, Марк. - Добавила она, не уверенная, что правильно поняла его слова по поводу формальности.

- Я уже давно проснулась, - зачем-то пояснила она, удивленная его словами о неожиданных скандалах. Леда, наверное была единственным человеком в их отряде, кто не слышал разошедшихся по лагерю Десятого легиона слухах. - Жду, когда можно будет отправиться в путь.

Я уже давно проснулась, - зачем-то пояснила она, удивленная его словами о неожиданных скандалах. Леда, наверное была единственным человеком в их отряде, кто не слышал разошедшихся по лагерю Десятого легиона слухах. - Жду, когда можно будет отправиться в путь.

- Но ждать еще долого. Погоди... Что у тебя в волосах?

Вит протянул руку и снял что-то прицепившееся к пряди у виска стражницы - маленький светлый кусочек.

- Солома?

Таверна. Утро

Вит протянул руку и снял что-то прицепившееся к пряди у виска стражницы - маленький светлый кусочек.

- Солома?

Щеки Леды слегка порозовели, она то была уверена, что хорошо почистилась утром.

- Эээ, да, - протянула она. – Видимо осталась после сна.

Таверна. Утро

, она то была уверена, что хорошо почистилась утром.

- Эээ, да, - протянула она. – Видимо осталась после сна.

- Погоди, ты где-то в сарае спала? Почему? Там же холод немилосердный!

Таверна. Утро

- Погоди, ты где-то в сарае спала? Почему? Там же холод немилосердный!

- Я спала на конюшне и там было вполне тепло. – Леда гордо вздернула подбородок. – Я – солдат, я привыкла к различного вида тяготам и ночлег в конюшне был не самым плохим за годы моей службы в Легионе.

Таверна. Утро

- Я спала на конюшне и там было вполне тепло. – Леда гордо вздернула подбородок. – Я – солдат, я привыкла к различного вида тяготам и ночлег в конюшне был не самым плохим за годы моей службы в Легионе.

"Ну это пока ты блох не нахватала", - подумал Ри, выползая под скромные лучи утреннего северного солнышка.

- А самым плохим был ночлег в общей казарме? - поиронизировал Ри, впрочем без едкого сарказма. - Или наоборот?

Вор был полностью экипирован и готов в дорогу.

Храм Повелителя Облаков

Отлично. Просто прекрасно. Нет никакого великого плана, и пафосные обещания превратились в пустышку, грандмастер находился в руках врага и Джейн предстояло сказать своему отряду, что вместо спасения Империи им предстоит заниматься его освобождением. Она даже не представляла, как это сделает. И не хотела думать о том, что при этом будет чувствовать.

Впрочем, сейчас она чувствовала злость. Надо было этим воспользоваться.

Она свернула за угол и, пройдя через коридор, оказалась в главном зале. Поступь ее была тяжелой, глаза яростно сверкали. Обратив на себя внимание стуком кулака по деревянному столу, она обвела всех присутствующих тяжелым взглядом и заговорила, стараясь направлять злость не на слушателей, но придавая с помощью нее твердости своему голосу, который, она боялась, в противном случае мог бы и дрогнуть:

- Я вам давала определенные обещания и часть из них будет выполнена, но с другой частью придется подождать. Планы изменились. Грандмастер был захвачен, и теперь нам предстоит вызволить его из плена врага. Главная задача, в принципе, остается той же - помощь Империи, а награждения за эту помощь никто не отменял, поэтому мотивация остается прежней. Только теперь мне нужно ваше окончательное согласие, о котором я говорила. Лично мне. От каждого. Вы обязываетесь принять меня как лидера и слушаться моих приказов в том, что касается этого дела. Я не требую от вас полнейшего доверия, но вы должны иметь представление о существующем порядке. Миссия - важнее всего, и тот, кто будет мешать ее выполнению, отправится своей дорогой. В остальном же все останется так, как было на протяжении последних двух дней. После вашего согласия вам выдадут необходимые для похода сбережения, и вы сможете, при желании, взять кое-что из нашей оружейной. На этом все.

Таверна. Утро

- Я спала на конюшне и там было вполне тепло. – Леда гордо вздернула подбородок. – Я – солдат, я привыкла к различного вида тяготам и ночлег в конюшне был не самым плохим за годы моей службы в Легионе.

Марк улыбнулся.

"А она с характером. Да вот только ни один вменяемый человек по доброй воле не пойдет спать в конюшню в такой холод."

- Хорошо.легионер, - Марк полез в поясную сумку. - Вот тебе жалование за месяц и суточные.

Он вытянул из сумки горсть септимов и стал отсчитывать, потом протянул Леде.

- И два сверху - на просчет. Потом угостишь меня чем-нибудь, если окажутся лишними.

Храм повелителя облаков.

Путь дальше вверх с больной ногой и ребром, был не из лёгких. Но тот кто однажды прошёл путь семи тысяч ступеней к великому Хротгару, смотрел на такие подьёмы плююще. Это было лёгкая прогулка ночная прогулка по горам в сравнении с тем подьёмом. Но почему то именно сейчас у него возникли такие сравнения.

Следуй Внутреннему пути.

Говори, лишь когда молчать нельзя.

Холодное дыхание севера, которое приносило с собой ледяные ветра, гонящие тяжёлые грузные серые, полные искрящегося снега тучи, через отвесные склоны глотки мира, окутывая его в бушующие снежное море. Ледяные языки хватали за волосы и одежду, стараясь сорвать её словно настырная девица и холод стоял лютый даже для норда. Тот путь стал испытанием его выносливости и силы воли. Но урок смирения древних нордов, Джерген тогда не понял, предпочитая говорить в открытую и действовать всегда. Сейчас он стоял перед храмом клинков, как когда-то перед Высоким Хротгаром, и возможно от его участия в этой миссии действительно будет зависеть не слишком любимой им Империи. Но империя достояние людей, наследие Талоса, и давать эльфам его терзать не позволительно, только не эльфам. И сейчас судьба привела его сюда и дала в попутчики сомнительных типов. Возможно именно сейчас стоит проявить немного смирения и говорить только когда молчать нельзя? Он, сомневался.

Прибежище клинков не произвело на него того впечатления как Высокий Хротгар когда-то, но всё же что-то было в этом месте, незнакомое чувство и ощущение и он не пытался объяснить их словами, большое внимание его привлекли акавирские клинки свисающие со стен, в стремлении украсить оружием стены клинки превзошли всех. Десятки или даже сотни мечей, некоторые были новые, некоторые с множеством зазубрен, были и те, которым было явно не одна и не две сотен лет. Он так и ходил, рассматривая их, пока Джейн не обратилась к ним.

-Я вам давала определенные обещания и часть из них будет выполнена, но с другой частью придется подождать. Планы изменились. Грандмастер был захвачен, и теперь нам предстоит вызволить его из плена врага. Главная задача, в принципе, остается той же - помощь Империи, а награждения за эту помощь никто не отменял, поэтому мотивация остается прежней. Только теперь мне нужно ваше окончательное согласие, о котором я говорила. Лично мне. От каждого. Вы обязываетесь принять меня как лидера и слушаться моих приказов в том, что касается этого дела. Я не требую от вас полнейшего доверия, но вы должны иметь представление о существующем порядке. Миссия - важнее всего, и тот, кто будет мешать ее выполнению, отправится своей дорогой. В остальном же все останется так, как было на протяжении последних двух дней. После вашего согласия вам выдадут необходимые для похода сбережения, и вы сможете, при желании, взять кое-что из нашей оружейной. На этом все.

Он захотел сплюнуть, но не стал из-за уважения к этому месту. Но говорил спокойно.

-Постой. Я не знаю того что ты предложишь, этого вашего плана, звучащего расплывчато. Последние два дня я ходил слепо, ожидая этого момента, и ты просишь дать меня клятву, неизвестно в чём? Боюсь, что я не смогу дать её.

Таверна. Утро

- Хорошо.легионер, - Марк полез в поясную сумку. - Вот тебе жалование за месяц и суточные.

Он вытянул из сумки горсть септимов и стал отсчитывать, потом протянул Леде.

- И два сверху - на просчет. Потом угостишь меня чем-нибудь, если окажутся лишними.

Леда почувствовала, что ее и без того не слишком хорошее настроение окончательно испортилось. Да, она осталась без денег, да, она не знала, что будет делать дальше, но вот такие подачки ей точно не нужны, как и жалость. Она сама найдет выход из бедственного положения.

- Господин трибун, - холодно произнесла Леда, - вы кажется забыли, что я служу в другом Легионе, а следовательно и жалованье мне должны платить не из вашего кармана. А так как я не уверена, что смогу вернуть вам эти деньги, то и брать в долг я их не намерена. Не волнуйтесь, со мной все будет хорошо. А сейчас извините, я вспомнила, что у меня есть важное дело.

Распрощавшись с Витом, как того требовал воинский кодекс, Леда подхватила свои вещи и поспешно ушла.

Проходя мимо босмера, она услышала сказанную им фразу « А самым плохим был ночлег в общей казарме? Или наоборот?», но даже не посмотрела в его сторону.

Скрывшись за углом таверны, Леда остановилась и с сожалением посмотрела на потемневшее яблоко. Аппетит пропал бесповоротно, но выбрасывать было бы неэкономно, поэтому стражница продолжила свой завтрак, абсолютно не чувствуя вкуса.

Брума. Ночь

Всё время Гарнаг прохаживался по окрестностям города, терзаемый мыслями, которые не давали ему покоя. Через полчаса он зашёл в «Новарому» и задержался в магазинчике минут на сорок. Там оказалось довольно много всякой всячины: от бесполезного барахла, вроде амулетов и подделок; до стоящих, - но немного скучных как подумал Гарнаг, - книг, инструментов и материалов для ремесла. Купил же себе редгард мелочь: грибы, - кровавый венец и светящийся гриб, - перья ястреба, пшеницу и медвежьи когти. На всё это Хайевир потратил, чуть ли не все свои сбережения, но купил он их из-за увлечения алхимией и с мыслью, что давно пора вернутся к этому делу, чтобы не тратить в будущем септимы на снадобья.

Затем он всё так же продолжал слоняться по городу. И всё реже Гарнагу встречались проходимцы, что создавала ощущение единственного живого человека в городе. А если бы он выбрал самую удачную точку Брума, то встретил бы рассвет во всей его красоте. Но и так это выглядело красиво за каменными стенами.

Но тут о себе дала знать головная боль.

Храм

Наконец Храм Повелителя Облаком предстал перед взором Хайевирам. Он был поражён архитектурой и самим светом, пробиравшимся в коридоры храма. И вспоминая тёмные коридоры Братства, - в которых поневоле чувствовал горечь, и отрешённость от мира, - Гарнаг начал завидовать Клинку. Он знал, что выбрал неправильный путь, но с другой разве у него тогда был выбор?

Планы изменились. Грандмастер был захвачен, и теперь нам предстоит вызволить его из плена врага.

-Постой. Я не знаю того что ты предложишь, этого вашего плана, звучащего расплывчато. Последние два дня я ходил слепо, ожидая этого момента, и ты просишь дать меня клятву, неизвестно в чём? Боюсь, что я не смогу дать её.

Гарнаг сейчас бы сам вскочил с места и начал бы протестовать новому уговору Тиронн:

- Я-то надеялся, что Клинок не будет разочаровывать нас подобной мелочью, - Хайевир пожал плечами. – Но если так - потерплю и это.

Храм

- Я вам давала определенные обещания и часть из них будет выполнена, но с другой частью придется подождать. Планы изменились. Грандмастер был захвачен, и теперь нам предстоит вызволить его из плена врага. Главная задача, в принципе, остается той же - помощь Империи, а награждения за эту помощь никто не отменял, поэтому мотивация остается прежней. Только теперь мне нужно ваше окончательное согласие, о котором я говорила. Лично мне. От каждого. Вы обязываетесь принять меня как лидера и слушаться моих приказов в том, что касается этого дела. Я не требую от вас полнейшего доверия, но вы должны иметь представление о существующем порядке. Миссия - важнее всего, и тот, кто будет мешать ее выполнению, отправится своей дорогой. В остальном же все останется так, как было на протяжении последних двух дней. После вашего согласия вам выдадут необходимые для похода сбережения, и вы сможете, при желании, взять кое-что из нашей оружейной. На этом все.

В принципе, Генриетте было все равно куда и с кем идти. На суше у нее никого небыло. А компания, вроде, и ничего попалась, даже эта гордая стражница, которая "смотрела на нее сверху вниз" вызывала у нее уважение. Поэтому, она практически не раздумывала.

- Я согласна!