The Elder Scrolls: Великая Война

Уже три года идет война, опустошающая Империю, которая и до того была не в лучшем состоянии - во всех смыслах этого слова. Сменилась династия - страной правит император Тит Мид II. Но, несмотря на все усилия со стороны Мидов, им не удалось создать Четвертую Империю... Стране так и не удалось подняться на ноги после войны, которая сопровождала объединение после периода смуты, наступившей после смерти последнего Драконорожденного Императора.

Теперь же страна приближалась к катастрофе - пути сообщения перерезаны, и в Сиродиле только северная дорога к Бруме и Скайриму оставалась свободной. В Хаммерфеле идут ожесточенные бои, почти все города провинции захвачены. Армии альдмеров зажимают в кольцо Имперский Город - жемчужину Сиродила, Башню Белого Золота...

Озеро, окружающее город, служит естественной защитой, высокие стены пока еще не преодолевал враг, но надолго ли? Страну опустошают мародеры и дезертиры, подняли головы некроманты, и это уже не говоря о небольших отрядах Талмора, рыщущих по провинциям... Вести, приходящие со всех концов Империи, отнюдь неутешительны...

Сказалось это и на людях - война наложила отпечаток почти на всех. Почти каждый потерял кого-то в бесконечных битвах.

Но лучше всего понять состояние Империи можно было по ее столице. Утратившая блеск и лоск, она все еще цеплялась за остатки величия. Но увы...

Талос Плаза, когда-то один из богатейших районов города, был теперь почти что в запустении - у знати попросту не осталось денег содержать столь богатые жилища. Вывеска отеля "Тайбер Септим", когда-то известного и роскошного, теперь поблекла и облупилась от времени и дождя. Внутри убранство, сверкавшее золотом и изумрудными шелками, тоже померкло... Теперь внизу, вместо просторного зала, была обычная таверна, заставленная потемневшими от времени столами и такими же стульями. Но зато тут, в отличие от прочих заведений столицы, было чисто и всегда была хорошая еда... да и на выпивку не жаловались.

Опрятная хозяйка средних лет, суетившаяся за стойкой, была рада сегодняшнему наплыву клиентов - хоть и довольно странного рода. Но состояние отеля и города в целом не давали привередничать.

Зал был освещен довольно скудно - слишком большим и просторным было помещение, которое не могли осветить оплывшие свечи. Но сегодняшная компания, кажется, не возражала. Многие настороженно оглядывали друг друга, словно ожидая подвоха.

На город опускался вечер. Жаркий вечер Второго Сева, двенадцатое число сто семьдесят четвертого года от Кризиса Обливиона и начала Четвертой Эры...

Персонажи

Ходы

Боевая система

Отыгрыш

Любой кошмарный сон рано или поздно заканчивается. Леда глядела в темнеющее небо над головой, не осознавая, что уже не спит. Потом медленно села, обводя мутным взглядом поляну, статую Вермины, своих спутников.

В следующее мгновение она вскочила и на подгибающихся ногах бросилась в ближайшие кусты. Ее долго и мучительно рвало и даже, когда желудок опустел, спазмы продолжали сотрясать тело, словно пытаясь вывернуть его наизнанку. Наконец, стражница вернулась на поляну, подхватила одной рукой сумку и поволокла за собой в сторону леса. Она не подошла к спящим соратникам, не попыталась разбудить их. Она даже не увидела проснувшихся Анарри и Риэля. Разум ее все еще находился во власти кошмаров. Глаза невидяще смотрели вперед и то, что женщина не врезалась ни в одно дерево было лишь волей Богов, а не результатом ее зрения. Куда она шла? Леда не знала. Дрожащие ноги несли измученное снами тело. Несколько раз она падала, ветви кустов, через которые она продиралась, царапали лицо и руки.

Наконец ноги вынесли ее на берег озера. Темные воды его тихо шептали, звали ее. Дрожащими руками Леда расстегнула и скинула доспех, сняла тунику. Потом пошла к воде, оставляя на мокром песке следы босых ног. Вода обняла ее, как ласковые руки матери. Отплыв достаточно далеко от берега, Леда подняла голову, глядя в ночное небо. Потом с глубоким вдохом ушла под воду.

Для Генриетты, пробуждение мало чем отличалось от сна. Она все так же была на земле.

Ей понадобилось несколько минут, что бы понять разницу.

Лиса попыталась подняться, но сил не было. С глухим стоном, она упала на бок, и так и осталась лежать глядя в пустоту.

Мастер

- Вот он, - кивнул в сторону темного силуэта крепости Гарнаг, - форт Фаррагут. Там мы найдем ту, кто нам нужна.

Высокие стены Чейдинхола заслоняли свет восходящей луны. Они не заходили в город - незачем, и, тем более, жители ожидают нападения со дня на день... Тем не менее, привлекать внимание - самое последнее, что им стоит делать. А уж такая разношерстная компания, которую они из себя представляют... любопытных взглядов им не избежать.

Звуки ночи неожиданно затихли, когда они подошли к форту. Только где-то вдалеке крикнул филин.

От крепости тянуло жутким, могильным холодом.

- И она живет тут? - пробормотала Ария, разглядывая мрачную твердыню.

Гарнаг раздраженно покосился на нее, но ничего не сказал.

Асассин повел отряд куда-то в сторону. Рядом с фортом росло огромное дерево. Редгард только протянул руку, чтобы коснуться ствола, когда в воздухе раздался резкий, свистящий звук.

Мужчина едва успел отдернуть руку. Там, где она была секунду назад, подрагивало метательное лезвие.

- В чем дело, брат мой? - холодный, властный женский голос раздался совсем неподалеку. Обернувшись, путешественники увидели бледную темноволосую женщину в черном как ночь плаще с капюшоном. Она равнодушно смотрела на них, и в ее темных глазах так и читалось: "Вы взвешены и найдены очень легкими."

Гарнаг почтительно склонил голову.

- Спикер Ализанна...

- Что привело тебя сюда, брат мой? И что важнее, почему ты привел их? - едва заметное недовольство в голосе, слегка дрогнувшие брови...

Асассин не поднимал головы, словно опасался встретиться со Спикером взглядом.

- Сестра, мы пришли просить о помощи. Граф Янус Гассилдор отправил нас к тебе... то есть, он сказал, что ты должна знать.

На бесстрастном до этого лице Ализанны проступило легкое раздражжение.

- Этот старикашка. Наше святилище не имеет дел с вампирами уже почти две сотни лет, но у него длинная память... И он по-прежнему знает больше, чем нужно, но никому и ничего не говорит. Давно нужно было избавиться от него... но на все воля Ситиса.

Гарнаг нервно переступил с ноги на ногу и наконец решился взглянуть на Спикера.

- Положение... более чем серьезное, сестра. Талмор охотится за Камнем Савиллы, способным изменить написанное в Древних Свитках. Но граф Янус сказал, что в нашем Братстве есть член, которому известно, где находится этот артефакт.

Ализанна усмехнулась...

- Его местоположение скрывается даже от самого Императора. Что скромный Спикер Темного Братства может знать? Он слишком опасен, этот Камень... полагаю, граф уже успел вас ознакомить с возможными последствиями?

- Да, - поморщился асассин, - изменение написанного в Свитках ведет к изменению мира настоящего, это мы уже поняли. И то, что Талмор все это затеял, даже, возможно, всю войну изначально - только ради этого, мы тоже поняли. Но так что там с кем-то из нашего Братства? Мне на ум не пришел никто, из тех, с кем я знаком.

Женщина скрестила руки на груди и задумчиво посмотрела на молчащих путешественников. Затем она прикрыла глаза и замерла, словно прислушиваясь к чему-то. Молчание затягивалось...

- Действительно... среди нас есть тот, кто знает. Но он никогда никому ничего не говорит... по... очевидным причинам. Но если его хорошо попросить, он может показать дорогу. Я надеюсь. Видите ли...

Холодный ночной ветер внезапно хлестнул по лицам людей и эльфов, с надеждой смотрящих на Ализанну. Плотное облако скрыло обе луны на небе. Странный туман потянулся по траве... Что-то приближалось. Кто-то приближался. Отдаленный перестук становился все четче.

- Он - особый член нашего Братства... наш друг. Наш товарищ и соратник. Один из нас. И пусть вас не смущает его внешний вид...

Наконец можно было разобрать, что это за звук. Такой издают при ударе по поросшей травой земле конские копыта. Ализанна обернулась и стала чего-то ждать... Там, куда она смотрела загорелись два красных огня, и мгновение спустя тень, чернее ночи, темнее ворона, на огромной скорости вылетела из темноты.

- Тенегрив, мой друг...

Огромный вороной конь с горящими алыми глазами с громким ржанием встал на дыбы.

- Так это... просто конь? - ошеломленно спросил Ри.

Тенегрив, сверкая красными глазами, сердито фыркнул на босмера, который испуганно отшатнулся подальше от него. Ализанна расхохоталась.

- Он что, похож на "просто коня"?

- Н-нет, не очень, - пробормотал тот, поспешно отступая.

- Тенегрив сможет отвести нас туда, где хранится Камень. Он знает дорогу, и его память... получше, чем у многих.

Красноглазый демон довольно заворчал и тряхнул гривой.

Внезапно Гарнаг метнулся в сторону. Сдавленный писк раздался неподалеку. Из-за дерева выкатился ребенок, который, судя по всему, подслушивал разговор. Бледный, чернявый, с огромными голубыми глазами, мальчишка-норд с ужасом смотрел на собравшуюся компанию.

Асассин потянулся за луком. Мальчик с воплем побежал в сторону города. Гарнаг потянулся к метательному ножу, прицелился...

- Нет.

Шорох. Короткий звук удара. Лезвие улетело в темноту.

- Что ты делаешь, сестра? - зло спросил редгард, непонимающе глядя на Ализанну, которая ударила его по руке, сбивая прицел, - этот мальчишка, скорее всего, шпион! Он все слышал!

- Нет, - тихо повторила Спикер, - не делай этого. Ситис не хочет его смерти. Возможно... он еще вернется к нам, чтобы послужить Ужасному Отцу.

- Откуда ты можешь знать, - процедил Гарнаг, но оружие все же убрал, - только если он был шпионом...

- Выступаем на рассвете, - отчеканила Ализанна, - у вас есть время отдохнуть. Путь был долог... и нас ждет не менее долгий.

- Ты идешь с нами? - удивленно спросил редгард.

Спикер приподняла темную бровь.

- Думаешь, я пропущу такое? Отдохнуть можно в форте. Тайный проход - в этом дереве. Располагайтесь... и постарайтесь не обращать внимания на стражей.

Карта

Он не видел куда шёл, не осознавал происходящего. Лишь картины кошмаров стояли перед глазами. Удалившись от Святилища Вермины на приличное расстояние, босмер, наконец-то, сообразил, что забрёл глубоко в лес.

Мерное журчание ручейка под ногами вернуло его в реальность. Он припал к воде и стал с жадностью пить. Вдалеке раздавался плеск воды и в сумраке надвигающейся ночи луны серебрили гладь реки. Риэль поднялся и побрёл вдоль берега.

Глаза следили как последний пузырек воздуха уплывает вверх. Потом ноги оттолкнулись от дна и Леда с шумом вынырнула на поверхность. Сколько раз она повторяла эти действия? Леда чувствовала, что замерзла. Нехотя, она поплыла к берегу. Достала чистую тунику и натянула на мокрое тело. Завернувшись в плащ, чтобы согреться, села на берегу, обхватив руками колени. Свет лун чуть серебрил поверхность воды. В прибрежных камышах шуршал ветер. Как она оказалась здесь? Где искать отряд? Леда вспоминала обрывки кошмаров, своих и чужих. Мысль, что кто-то видел ее кошмары, знает о том, что делает ее слабой, жгла каленым железом. Леда не заметила, как по щекам потекли слезы. Ее бил озноб. Теплый плащ никак не мог согреть, спасти ее от холода, царящего внутри. «Отец был прав. Я слабая. Я ни на что не способна».

Узкое русло реки вывело его к маленькому лесному озеру.

"Куда я иду? - билась в голове мысль, а ноги сами шагали по траве. - Надо вернуться".

Но вместо того, чтобы повернуть к Святилищу он подошёл к озёрной глади, присел и тронул тёплую воду рукой. Пальцы сами потянулись к застёжкам плаща и доспеха. Шерстяной плащ и лёгкая кожа легли на траву. Он машинально дёрнул завязки на вороте чёрной графской рубахи и, вдруг, услышал шорох со стороны. Риэль обернулся и увидел метрах в десяти от себя согнутую фигуру на берегу, укутанную в плащ. Он незаметно подобрался к ней и остановился рядом.

Леда не заметила, как по щекам потекли слезы. Ее бил озноб. Теплый плащ никак не мог согреть, спасти ее от холода, царящего внутри. «Отец был прав. Я слабая. Я ни на что не способна».

Её плечи вздрагивали, а по щекам в лунном свете катились крупные слезинки, как речные жемчужины в перламутровых раковинах.

- Леда... - произнёс он шёпотом, выходя из Тени. Ладонь легла на женское плечо. - Это лишь кошмары. Она испытывала нас.

Какое-то время Генриетта просто лежала, приходя в себя. Потом, потихоньку поднявшись, шатаясь, как пьяная, побрела в лес. Туда, где слышался шум ручья.

Подскользнувшись около него, она упала в холодную воду. Это ее несколько отрезвило и она продолжила свой путь, плохо соображая, куда идет.

Через некоторое время, она вышла к лесному озеру, и несбавляя скорости вошла в него и погрузилась в воду с головой.

- Леда... - произнёс он шёпотом, выходя из Тени. Ладонь легла на женское плечо. - Это лишь кошмары. Она испытывала нас.

Леда вздрогнула и обернулась. Риэль. Она схватилась за его руку, как утопающий хватается за соломинку. В испуганных глазах калейдоскоп чувств – облегчение, что она не потерялась, стыд за подсмотренный кошмар, и радость, невероятная радость, что она не одна, что рядом находится живой человек. Толпы мертвецов нехотя отступили, возвращаясь к Вермине.

- Я не прошла испытания, - прошептала в ответ.

Леда вздрогнула и обернулась. Риэль. Она схватилась за его руку, как утопающий хватается за соломинку. В испуганных глазах калейдоскоп чувств – облегчение, что она не потерялась, стыд за подсмотренный кошмар, и радость, невероятная радость, что она не одна, что рядом находится живой человек. Толпы мертвецов нехотя отступили, возвращаясь к Вермине.

- Я не прошла испытания, - прошептала в ответ.

Он опустился рядом с ней и робко обнял, прижимая к себе её подрагивающее тело, так словно хотел помочь разделить её боль.

- Ты о том мертвеце из своих кошмаров... Да, я видел, - прошептал Риэль. - Наверное, как и ты мои. Вермина переплела наши страхи. Может, быть для того, чтобы мы почувствовали боль другого, как свою собственную.

Он окинул спокойную водную гладь. Где-то вдалеке раздался одинокий всплеск. Рыба. Или кто-то из соратников тоже нашёл водоём.

- Говоришь, не прошла испытания, - его тёплая ладонь осторожно сдвинула прядку с её лица. - Но жизнь испытывает нас каждый день. И по большей части мы проваливаем её экзамены. И всё-таки, продолжаем жить, несмотря на ошибки и промахи. Если тебя это утешит, то тогда в Морровинде, получая пропуск в Гильдию, я должен был умереть и тоже не прошёл испытания... если бы не мой друг, который вытащил меня из пропасти.

Сельма очнулась.

Она не знала, сколько она пролежала на холодной сырой земле и сколько еще пролежит. Да это было и неважно. Не осталось ничего важного в этой жизни.

Сил не было даже на то, чтобы приоткрыть веки или дрожать от холода.

Оказывается, это трудно, всю жизнь бежать от чудовища, а в конце пути осознать, что ты и есть то чудовище. Порождение хаоса и безумия, крушащее все вокруг. Такие не должны попирать грязными ногами землю Нирна, им самое место в чертогах Вермины, среди вечных мучений и тьмы, что внутри нас.

- "Исмир, зачем ты не дал мне умереть?"

Пара минут в воде привели Генриетту в чувство ровно на столько, что бы она стала различать сон и реальность. Девушка выбралась из воды, и , даже не удосужившись отжать одежду, побрела обратно.

Не в далеке послышались голоса, но Генриетта не обратила на них внимания, списав на действие кошмара.

Он опустился рядом с ней и робко обнял, прижимая к себе её подрагивающее тело, так словно хотел помочь разделить её боль.

- Ты о том мертвеце из своих кошмаров... Да, я видел, - прошептал Риэль. - Наверное, как и ты мои. Вермина переплела наши страхи. Может, быть для того, чтобы мы почувствовали боль другого, как свою собственную.

Он окинул спокойную водную гладь. Где-то вдалеке раздался одинокий всплеск. Рыба. Или кто-то из соратников тоже нашёл водоём.

- Говоришь, не прошла испытания, - его тёплая ладонь осторожно сдвинула прядку с её лица. - Но жизнь испытывает нас каждый день. И по большей части мы проваливаем её экзамены. И всё-таки, продолжаем жить, несмотря на ошибки и промахи. Если тебя это утешит, то тогда в Морровинде, получая пропуск в Гильдию, я должен был умереть и тоже не прошёл испытания... если бы не мой друг, который вытащил меня из пропасти.

Леда прижалась к Риэлю, впитывая его тепло, чувствуя, как отступает холод. Что ответить ему? Он видел ее кошмары, она видела, что мучило его. Сказать, что ей жаль? Попросить прощения? Сказать, что никогда не сделала бы этого? Ресницы чуть дрогнули, когда она поймала его взгляд. Наверное, она сошла с ума. Или мир вокруг сошел с ума. Потому что голос разума вдруг пропал. А пропасть между ними сомкнулась, стирая все различия - возраст, социальный статус, личные убеждения. Она чувствовала, как под ее рукой бьется его сердце. И еще не осознавая, что делает, Леда прильнула к нему, дрожа уже не от холода, а губы коснулись его губ в немом вопросе, требуя ответа и страшась его.

Мерзкие щупальца кошмара проникали в разум... отыскивая все то, что мы хотели бы забыть. И никогда не вспоминать. Ария закрыла лицо руками и осела на землю. В ее голове звучали голоса. Они приближались. Переживая заново...

... всего лишь разговор за чашкой чая. Тот, который она никогда не хотела бы вспоминать.

Иногда воспоминания бывают страннее любых снов...

Ария рывком села. Мир приобрел знакомые очертания...

Всего лишь сон, который она уже видела. Но... был ли это только сон?...

Леда прижалась к Риэлю, впитывая его тепло, чувствуя, как отступает холод. Что ответить ему? Он видел ее кошмары, она видела, что мучило его. Сказать, что ей жаль? Попросить прощения? Сказать, что никогда не сделала бы этого? Ресницы чуть дрогнули, когда она поймала его взгляд. Наверное, она сошла с ума. Или мир вокруг сошел с ума. Потому что голос разума вдруг пропал. А пропасть между ними сомкнулась, стирая все различия - возраст, социальный статус, личные убеждения. Она чувствовала, как под ее рукой бьется его сердце. И еще не осознавая, что делает, Леда прильнула к нему, дрожа уже не от холода, а губы коснулись его губ в немом вопросе, требуя ответа и страшась его.

Робкие движения неопытного мальчишки. Он застыл в замешательстве, неосознанно коснувшись женской руки. О дружбе и братстве Риэль знал всё. О воровских чести и достоинстве - не меньше. Но о любви в его небогатом опыте было мало строк. Всего лишь несколько мимолётных фраз. Не о настоящих чувствах, о плотских утехах.

Её карие глаза. Тёплые и такие близкие. Взгляд полный надежды, в котором хочется захлебнуться и утонуть. Он невольно потянулся к девушке и прильнул к розовым лепесткам жаждущих губ. Долгий поцелуй, нежный, мягкий, пьянящий. Когда неопытный любовник не форсирует ни одного мгновения близости. Он лишь покорно ждёт продолжения.

- Леда, - Риэль с трудом отстранился от неё, не выпуская из объятий. Склонённая голова и виноватый взгляд. - Ты уверена, что я тебе нужен? - Он посмотрел на неё, ожидая справедливого, закономерного приговора и, соблюдая воровской кодекс братства, не забыл упомянуть. - И Гарнаг... он же...

Резкий вздох - почти крик. В стремительном порыве руки приподнимают тело над землей. Глаза широко раскрыты - перед ними все еще стоит ужасная картина пережитого, страх и безумие. Джейн неожиданно захлебывается тяжелым кашлем и, подкошенная, падает на левый бок. А Вермина пока не желает отпускать из свеого плена измученное сознание...

Откашлявшись, она встала на колени. Дыхание глубокое, порывистое. Прикосновение к рукояти покоящейся на поясе катаны немного успокоило. Беглый осмотр, выявивший, что они, похоже, вернулись в Нирн, - тоже. Но страх не отпускал, безумие клокотало внутри, заставляя блуждающий по округе взгляд искать самое страшное создание на свете.

Гнев, вызванный очередной встречей с даэдра, сейчас не помогал. Он уступил под напором жутких образов.

Джинни медленно встала, крепко сжимая рукоять катаны. Снова осмотрелась. Вокруг царила ночь и просыпались ее путники, погода была спокойной, ветерок блуждал между деревьев, лаская напряженное, вспотевшее тело. И розовое чудовище так и не появилось.

Клинок наконец-то позволила себе глубоко и облегченно вздохнуть. Никогда более она не желала испытать то, что испытала только что в своем кошмаре, насланным, казалось, не Верминой, а самим Шеогоратом. Уж лучше попасть в плен к Молагу Балу или сражаться с бесчисленными ордами Мехренуса Дагона.

Девушка отпустила рукоять и принялась помогать своим друзьям проснуться. Их кошмаров она не видела, полностью поглощенная своим собственным.

Робкие движения неопытного мальчишки. Он застыл в замешательстве, неосознанно коснувшись женской руки. О дружбе и братстве Риэль знал всё. О воровских чести и достоинстве - не меньше. Но о любви в его небогатом опыте было мало строк. Всего лишь несколько мимолётных фраз. Не о настоящих чувствах, о плотских утехах.

Её карие глаза. Тёплые и такие близкие. Взгляд полный надежды, в котором хочется захлебнуться и утонуть. Он невольно потянулся к девушке и прильнул к розовым лепесткам жаждущих губ. Долгий поцелуй, нежный, мягкий, пьянящий. Когда неопытный любовник не форсирует ни одного мгновения близости. Он лишь покорно ждёт продолжения.

- Леда, - Риэль с трудом отстранился от неё, не выпуская из объятий. Склонённая голова и виноватый взгляд. - Ты уверена, что я тебе нужен? - Он посмотрел на неё, ожидая справедливого, закономерного приговора и, соблюдая воровской кодекс братства, не забыл упомянуть. - И Гарнаг... он же...

Ее тело предательски льнуло к мужскому, не желая останавливаться, требуя продолжения. Но произнесенные слова «отрезвили» Леду. Смысл их с трудом пробивался до ее сознания. «Что я делаю? Зачем я ему? Что я возомнила? Он ненавидит меня, презирает меня». Леда чувствовала, как обрадованные призраки прошлого снова окружают ее, шепчут «Ты осталась одна! Ты никому не нужна!». И земля под ногами задрожала, пошла трещинами, готовая снова разойтись в непреодолимую пропасть. Она испуганно качнулась ему навстречу, только сейчас понимая, что он все еще обнимает ее, ждет ответ на свой вопрос. «Какой вопрос?». Кажется, что прошла вечность, но лишь несколько мгновений спустя она отвечает ему.

- Ты нужен мне, - она честна и перед ним и перед собой. – Но… я понимаю, что ты не можешь… не хочешь… я же..

Она тяжело вздохнула, признаться в том, что в его глазах она помимо прочего еще и старуха, она не может даже себе. Взгляд ее смягчился, рука мягко провела по русым волосам.

Ее тело предательски льнуло к мужскому, не желая останавливаться, требуя продолжения. Но произнесенные слова «отрезвили» Леду. Смысл их с трудом пробивался до ее сознания. «Что я делаю? Зачем я ему? Что я возомнила? Он ненавидит меня, презирает меня». Леда чувствовала, как обрадованные призраки прошлого снова окружают ее, шепчут «Ты осталась одна! Ты никому не нужна!». И земля под ногами задрожала, пошла трещинами, готовая снова разойтись в непреодолимую пропасть. Она испуганно качнулась ему навстречу, только сейчас понимая, что он все еще обнимает ее, ждет ответ на свой вопрос. «Какой вопрос?». Кажется, что прошла вечность, но лишь несколько мгновений спустя она отвечает ему.

- Ты нужен мне, - она честна и перед ним и перед собой. – Но… я понимаю, что ты не можешь… не хочешь… я же..

Она тяжело вздохнула, признаться в том, что в его глазах она помимо прочего еще и старуха, она не может даже себе. Взгляд ее смягчился, рука мягко провела по русым волосам.

16+

16 +

16+

16+

16+

Риэль лёг рядом и завернул край плаща, так что они оказались накрыты тёплой тканью. Он крепко обнял её и прошептал на ушко, одновременно чуть касаясь щеки губами:

- Арестуй меня. Я буду вечным твоим пленником.

Риэль лёг рядом и завернул край плаща, так что они оказались накрыты тёплой тканью. Он крепко обнял её и прошептал на ушко, одновременно чуть касаясь щеки губами:

- Арестуй меня. Я буду вечным твоим пленником.

Леда тихо засмеялась, качая головой. Такая легкость во всем теле, что, кажется, разомкни он объятия, и она улетит. Она не хочет думать о будущем, их будущем, о том, есть ли оно у них. Она не стражница сейчас и не воин. Она просто женщина и она неприлично счастлива.

Леда тихо засмеялась, качая головой. Такая легкость во всем теле, что, кажется, разомкни он объятия, и она улетит. Она не хочет думать о будущем, их будущем, о том, есть ли оно у них. Она не стражница сейчас и не воин. Она просто женщина и она неприлично счастлива.

- Чего смеёшься? - он тоже рассмеялся ей в ответ. - Тебе смешно, а у меня ты первая такая. Не в смысле, что первая. А первая потому что мне никогда не было ни с кем так хорошо. Ты случайно не колдунья маскирующаяся под стражницу?

- Чего смеёшься? - он тоже рассмеялся ей в ответ. - Тебе смешно, а у меня ты первая такая. Не в смысле, что первая. А первая потому что мне никогда не было ни с кем так хорошо. Ты случайно не колдунья маскирующаяся под стражницу?

- Не иначе, раз я смогла тебя околдовать, - опять засмеялась Леда, не желая настраиваться на серьезный лад. И продолжила нарочито страшным голосом - Помнишь зелье тебе давала после битвы с Горгоной? Так то было приворотное зелье.

Да что с ней? Никогда раньше не была она такой несерьезной, такой дурашливой. Никогда не ощущала такого покоя рядом с любимым человеком. "Любимым?" Она и не любила никогда. Все ее романы были короткими, заканчивающимися как только утолялась страсть. Так что же с ней сейчас происходит?

Дрожа, Леда крепче прижалась к Риэлю, безотчетно потерлась щекой о его щеку, царапая кожу об отросшую бороду.

- Не иначе, раз я смогла тебя околдовать, - опять засмеялась Леда, не желая настраиваться на серьезный лад. И продолжила нарочито страшным голосом - Помнишь зелье тебе давала после битвы с Горгоной? Так то было приворотное зелье.

- Не-ет, - протянул Риэль. - Этот флакон я знаю. Только не ругайся, - по-детски невинно попросил он. - Я его стащил в крипте графа, на алтаре. Ведь, покойникам не нужно целительное зелье. А потом подкинул тебе.

Да что с ней? Никогда раньше не была она такой несерьезной, такой дурашливой. Никогда не ощущала такого покоя рядом с любимым человеком. "Любимым?" Она и не любила никогда. Все ее романы были короткими, заканчивающимися как только утолялась страсть. Так что же с ней сейчас происходит?

Дрожа, Леда крепче прижалась к Риэлю, безотчетно потерлась щекой о его щеку, царапая кожу об отросшую бороду.

- Замёрзла? - он обнял обнажённое тело, чувствуя как растворяется в ней без остатка. Без неё он не сможет. Почему-то сейчас эта мысль отчётливо проступила из глубин подсознания и заполнила окружающий мир, где другие проблемы не имела права на существование. - Представляешь, - ему снова стало смешно. - Что скажет наше начальство, узнав о нас?