Forgotten Realms: The Prison

Дверь комнаты Рисса предательски открылась со скрипом, несмотря на его старания, впуская внутрь идущего тихой поступью клирика. Повесив чистые одежды на спину стола он склонился над спящей чтобы проверить спит та ещё или нет.

...скрип, скрип. Тяжелое мужское тело раз за разом под аккомпанемент скрипящей кровати грубо вминает девушку в матрас, но кроме этого скрипа и учащенного мужского дыхания в комнате слышны только похабные комментарии ждущих своей очереди, у их жертвы уже не осталось сил ни на крик, ни на стон, только слезы все еще бессильно бегут по щекам...

Ощущение чужого присутствия пробудило Риссу и лицо насильника из ее памяти наложилось на лицо Иллариона, заставив волшебницу вскрикнуть и попытаться выцарапать ему глаза машинальным извечным женским жестом. Но рука с хищно выставленными пальцами остановилась на полпути и упала обратно на кровать, когда Риссу покинули последние остатки сна.

- Илларион? Прости, мне снился кошмар из моего прошлого, - Рисса зябко повела плечами. - И прости за случившееся. Я не хотела причинять тебе дополнительную боль, но...я должна была тебя закрыть. Ты можешь вывести остальных из этой тюрьмы. Я - нет.

Такой реакции он не ожидал, мирно спящая волшебница вмиг обернулась шипящий кошкой, и Илларион вмиг понял, что подкрадываться к спящим девушкам, даже если они пациентки не совсем хорошо. Клирик с недоумевающим видом замер на несколько долгих мгновений. А слова ещё больше его вбили в это состояние. Не сразу пустив мысль, какой кошмар мог сниться волшебнице.

-Закрыть? -Переспросил он.

Такой реакции он не ожидал, мирно спящая волшебница вмиг обернулась шипящий кошкой, и Илларион вмиг понял, что подкрадываться к спящим девушкам, даже если они пациентки не совсем хорошо. Клирик с недоумевающим видом замер на несколько долгих мгновений. А слова ещё больше его вбили в это состояние. Не сразу пустив мысль, какой кошмар мог сниться волшебнице.

-Закрыть? -Переспросил он.

Рисса виновато посмотрела на Иллариона и, переведя себя в сидячее положение (и ничуть не смущаясь, что в процессе сползшее одеяло открыло ее прелести взгляду), похлопала по кровати рядом с собой.

- Присядь. Пожалуйста.

Смысл сказанного дошёл ещё через несколько мгновений, хвативших чтобы он укорил себя за глупость. "Нож" -Пронеслось мысль, а слова вновь увязли на языке.

-Зачем?! -Спросил он чуть прищурившись, зачем она это сделала? -На мне была кольчуга и...- Сказал он чуть поджав губу, и всё же сев хотя и не смотрел на обнажившуюся волшебницу. И подал ей одежду. -Извини, даже не знаю. Спасибо, но, но не стоило.

Смысл сказанного дошёл ещё через несколько мгновений, хвативших чтобы он укорил себя за глупость. "Нож" -Пронеслось мысль, а слова вновь увязли на языке.

-Зачем?! -Спросил он чуть прищурившись, зачем она это сделала? -На мне была кольчуга и...- Сказал он чуть поджав губу, и всё же сев хотя и не смотрел на обнажившуюся волшебницу. И подал ей одежду. -Извини, даже не знаю. Спасибо, но не стоило.

- Потому что ты важнее для группы, чем я. Потому что я не думала, а реагировала. Потому что я не хочу, чтобы ты умер, - ответила Рисса, натянув на себя блузу и отметив, что выстирана и разве что не выглажена. - Все три причины истинны, Илларион.

После последних слов клирика Рисса без предупреждения закатила ему пощечину.

- Чтобы я больше не слышала от тебя таких слов! - яростно прорычала она. - Что ты за клирик, если не уважаешь чужую жертву? Или я, по-твоему, подставилась под нож из корыстных побуждений? Или ты такое ничтожество, что тебя не стоит спасать?

Он принял, пожалуй, заслуженный удар. И наконец, повернулся. Действительно, слова вышли несколько по-скотски. Нет, они были должны прозвучать. Он закачал головой. Жертва, благородна, но

-Извини -Повторил он. -Я, я не так хотел сказать. Но, кем я... -Нет снова не так. Почему, все вдруг сегодня, решили для себя, что самым разумным будет пожертвовать всеми ради него? Сначала Лирлин, теперь ещё и Рисса, кем он будет если будет прикрываться ими?! -Да, что же такое. Я не мог рисковать кем-то ещё, и прикрываться кем то.

-Прости, я не знаю что сказать.- Он утёр со лба пот. И улыбнулся невесёлой улыбкой. - Проклятые шахматы, проклятые игры и проклятые маги придумавшие их!

-Извини -Повторил он. -Я, я не так хотел сказать. Но, кем я... -Нет снова не так. Почему, все вдруг сегодня, решили для себя, что самым разумным будет пожертвовать всеми ради него? Сначала Лирлин, теперь ещё и Рисса, кем он будет если будет прикрываться ими?! -Да, что же такое. Я не мог рисковать кем-то ещё, и прикрываться кем то.

-Прости, я не знаю что сказать.- Он утёр со лба пот. И улыбнулся невесёлой улыбкой. - Проклятые шахматы, проклятые игры и проклятые маги придумавшие их!

Рисса потрясенно смотрела на Иллариона, как будто у того выросла еще одна голова.

- Илларион, ты действительно так плохо о себе думаешь? Что если ради тебя кто-то пойдет на смерть, тебе это понравится? Что за постоянное самобичевание? Ты решил поклоняться Ловиатар, что ли? Запомни, страдания могут быть разными и Ловиатар приемлет не только физические, но и душевные муки. И прими, наконец, как данность, что ты не сможешь нас гарантированно спасти. Смерть все равно может нас забрать, как бы ты ни старался. Перестань уже быть ребенком, который не хочет, чтобы его игрушки ломались! Научись уже принимать последствия своих выборов, делать выводы и идти дальше, а не упиваться виной, как дорогим вином, Илларион.

Рисса вдруг расплакалась, как последняя девчонка.

- Почему? - сковзь всхлипы проговорила она. - Почему ты не хочешь жить? Почему ты такой мертвый внутри?

-Мне это не капли не нравиться, сразу меня меч солара на месте! -Неожиданно выпалил клирик подскочив. И прислонив один палец к виску присел уже на стул напротив. -Мёртвый внутри? -Переспросил он склонив голову в бок и сложив пальцы замок у лица облокотился локтями на собственные коленки. Зря, эмоций показывать он не должен, в этом вся и проблема, в эмоциях. Их быть не должно, теперь более перед их глазами. Сложно прятать себя, закрыться мало, а натягивать улыбку тошно. Собравшись и взяв себя в жёсткий кулак, он пристально посмотрел на волшебницу а голос пересох как старое русло руки утратив любые краски.

-Это личное, и говорить об этом я не должен. Я держу себя в руках и со мной всё в порядке. Просто хочу чтобы никто больше не погибал, и не страдал, тем более из-за меня. Достаточно и того что произошло и того на что повлиять я не в силах. -С этими словами он потянулся к сумке и свёртку в который был закутан тот самый злосчастный нож Лицука.

-Мне это не капли не нравиться, сразу меня меч солара на месте! -Неожиданно выпалил клирик подскочив. И прислонив один палец к виску присел уже на стул напротив. -Мёртвый внутри? -Переспросил он склонив голову в бок и сложив пальцы замок у лица облокотился локтями на собственные коленки. Зря, эмоций показывать он не должен, в этом вся и проблема, в эмоциях. Их быть не должно, теперь более перед их глазами. Сложно прятать себя, закрыться мало, а натягивать улыбку тошно. Собравшись и взяв себя в жёсткий кулак, он пристально посмотрел на волшебницу а голос пересох как старое русло руки утратив любые краски.

-Это личное, и говорить об этом я не должен. Я держу себя в руках и со мной всё в порядке. Просто хочу чтобы никто больше не погибал, и не страдал, тем более из-за меня. Достаточно и того что произошло и того на что повлиять я не в силах. -С этими словами он потянулся к сумке и свёртку в который был закутан тот самый злосчастный нож Лицука.

Рисса расплакалась еще горше.

- Почему ты меня так ненавидишь? Отталкиваешь раз за разом, как будто я для тебя ничто? Держишь на расстоянии вытянутой руки и заставляешь расшибать лоб о незримый барьер, который ты выстроил вокруг себя в бесплодных попытках тебе помочь?

Свёрток вновь упал в сумку как и его взгляд упал куда-то вниз. Он ощущал себя себя ежом утыканными иголками, всё равно куда он пойдёт и в какую сторону сдвинется. Так или иначе результат будет... закономерно одинаков. Причина не в обстоятельствах но в вытянутых иголках.

-Это не так. Причина не в том. -Он поднявшись всё же попробовал утереть волшебнице слёзы. -Не плач, это не стоит чих либо слёз. Просто здесь, помощь утешение, не решение проблем. Цвет стёкол не изменит цвета солнца. Причина не в тебе.

Свёрток вновь упал в сумку как и его взгляд упал куда-то вниз. Он ощущал себя себя ежом утыканными иголками, всё равно куда он пойдёт и в какую сторону сдвинется. Так или иначе результат будет... закономерно одинаков. Причина не в обстоятельствах но в вытянутых иголках.

-Это не так. Причина не в том. -Он поднявшись всё же попробовал утереть волшебнице слёзы. -Не плач, это не стоит чих либо слёз. Просто здесь, помощь утешение, не решение проблем. Цвет стёкол не изменит цвета солнца. Причина не в тебе.

Рисса с неженской силой вцепилась затылок клирика, с неистовым огнем в глазах вглядываясь в золото глаз аасимара и не давая отвести взгляд в сторону.

- Я не хочу сожалеть о том, что могло быть, но не случилось. Я не хочу, чтобы ты сожалел о том, чего не сказал и не сделал. Каждый из нас может умереть, но я хочу, чтобы если этот горький момент настанет, единственным, о чем мы будем сожалеть, это о том, что больше не подарим друг другу волшебство собственного света. Ни о чем больше. Сегодня мы найдем укромный уголок в этом проклято месте и я расскажу тебе о своей боли, а ты мне - о своей. И убедишься, наконец, что разделенную боль легче переносить вдвойне, - это не было вопросом или предложением, скорее незыблемым утверждением.

Рисса отпустила клирика, мягко огладив его плечи.

И вновь второй раз за этот день, волшебница его удивила, вцепившись в его затылок и начав свою речь. "И что у тебя на уме Рисса из Коромира?" -Подумал он всматриваясь в ей карие глаза. Там в недрах тёмной головы, конь ноги сломит. Он перехватил её руки и вложил в них свёрток с ножом. Странная у него появилось привычка, дарить девушкам оружие. А он качнул головой. Её слова прозвучали странно и как служительницы Ловиатор.

-Я выслушаю тебя и здесь и сейчас. Если тебе это поможет, но прости. Мне нечего будет сказать в ответ, Боль, боль, дело не в боли. Я не ищу облегчения. А лишь смотрю на мир по собственному честно. Если действительно хочешь помочь, просто... Помоги мне сделать чтобы вокруг её стало меньше. -С этими словами он встал и отошёл к окну.

И вновь второй раз за этот день, волшебница его удивила, вцепившись в его затылок и начав свою речь. "И что у тебя на уме Рисса из Коромира?" -Подумал он всматриваясь в ей карие глаза. Там в недрах тёмной головы, конь ноги сломит. Он перехватил её руки и вложил в них свёрток с ножом. Странная у него появилось привычка, дарить девушкам оружие. А он качнул головой. Её слова прозвучали странно и как служительницы Ловиатор.

-Я выслушаю тебе, это поможет, и здесь и сейчас. Если тебе это поможет, но прости. Мне нечего будет сказать в ответ, Боль, боль, дело не в боли. Я не ищу облегчения. А лишь смотрю на мир по собственному честно. Если действительно хочешь помочь, просто... Помогли мне сделать чтобы вокруг её стало меньше. -С этими словами он встал и отошёл к окну.

Сначала Рисса удивилась, зачем он сунул ей какой-то сверток, но потом к ее сердцу и сознанию метнулась нить магической связи и удивленная волшебница поняла, что этот клинок теперь зачарован на ее крови. Но это могло подождать, клирик был важнее. Рисса подошла к мужчине и прижалась к его спине.

- Не здесь и не сейчас. Чуть позже. Как же я устала быть сильной женщиной. И как хочется иногда ощутит рядом тепло и надежность. Не лишай меня этого, Илларион, прошу, - с мольбой в голосе прошептала Рисса. - Разве я так много прошу?

- Не здесь и не сейчас. Чуть позже. Как же я устала быть сильной женщиной. И как хочется иногда ощутит рядом тепло и надежность. Не лишай меня этого, Илларион, прошу, - с мольбой в голосе прошептала Рисса. - Разве я так много прошу?

По телу прошла волна мурашек, а клирик замер в нерешительности, не зная как ему поступить и что ответить. Здесь было не капли не просто, не меньше чем там. Всё смешалось, и долг, и догмы, и сомнения и страх. Просто по-человечески хотелось, чтобы всё было хорошо, не было этих испытаний, крови и боли. Алчности и скорби, на которые он просто не мог закрыть глаза, но хотел, чтобы их не было. Хотелось, уйти. Отсюда, из этой комнаты и рая и остаться. То о чём она говорила, он просто не мог принять. Он отмеченный Илматером и небесами, а она служительница Ловиатор. Нет, может и не чудовище в красивом обличье. Может, и нет. Но она делала ужасные и вещи, и делает. Продолжает делать. Но и он тоже, но… Почему? Почему, почему, почему?! Зачем ей всё это? Знать ответ тоже не просто. Потому что оба варианта, принять ему было… Не просто. Слова, намёки жесты которые он просто не может пропустить. И если хотела помочь, почему делала только хуже? Уйти и оставить как есть, так было бы проще? Для обоих. Двое, слишком малое и интимное общество. «Мы» как сказала она, было ли оно? И откуда взялось? Эти, греховные намёки, без них было бы проще? Тело показать проще, чем душу? Он брат илматари, верный последователь Илматера! Эти игры не для него, и дело не в искушении. А в раздражении. Задетая гордость и благочестье? Греховно, брат. Что, это не для тебя, слишком свят для этой грязи? Не делай так, а вот так, так хорошо. От подобного собственного лицемерия он мог бы задохнуться. Лучше бы просто этого не было. Чем так, чтобы он ощущал себя игрушкой.

Служительница Ловиатор, это ты хочешь? Скажи что шутишь, будет неприятно, может быть больно. Но, нет, слишком рано?..

Он ведь, не мог её оставить, не мог. Он ведь был в долгу перед ней, и хотел помочь. Если бы мог помочь как-то. Она действительно его не обманывала, но к другим? Но к другим относилась не так. И как было отнестись к тому? И может быть, седьмое пекло! Действительно не хотел её отпускать, как и не хотел, чтобы ей было больно. Хотелось, довериться. Верить и надеяться. Ответить взаимностью, ощутить рядом тепло и надёжность поддержку. Рядом, а не на далёких небесах. Когда двое людей становиться единым целым, могут довериться также как и себе. Вместе идти дороге жизни. Простое человеческое желание любить и быть любимым. Заботиться, оберегать, верить, довериться. Но почему это сложно и нелегко? Он об этом не думал, здесь тоже было не всё так просто. Совет, совет тоже хотелось получить. Слишком много желаний, да Илларион? А ты лидер, ты должен быть сильным, твоё должно быть твоим, не имеешь права зацикливаться на себе. Рядом и другие люди, которым тоже нелегко. А даже себе помочь и не можешь, в этом и проблема, быть может? Наверное, просто нужно перестать ощущать себя жертвой и взять всё в свои руки.

Клирик развернулся и обнял её одной рукой за плечо, поставив рядом с собой. Пути назад нет? Его она закрыла собой.

-Может и не много. Но там ли ты их ищешь? Я не могу пообещать или дать много, лишь быть рядом, и то здесь…

Клирик развернулся и обнял её одной рукой за плечо, поставив рядом с собой. Пути назад нет? Его она закрыла собой.

-Может и не много. Но там ли ты их ищешь? Я не могу пообещать или дать много, лишь быть рядом, и то здесь…

Рисса с робкой надеждой заглянула в глаза аасимару.

- Быть рядом. Это уже больше, чем я могу надеяться и чем кто-либо может дать. Если бы я хотела просто мужчину, я бы обратилась к Могу, он тоже сильный и надежный. Но мне нужно тепло, Илларион. И надежда. Я не просто так стала королевским палачом, имеющим дело с наиболее отвратными отрыжками общества, не просто так оттолкнула от себя всех и кошмары мне снятся именно из-за этого. Я расскажу, как так получилось и ты сам решай, что нам двоим делать дальше. Просто знай, что ты - настоящий.

Как бы не было хорошо в уединении и покое, но реальность возвращала их в настоящее. Вернее, к фантазиям Алмерика, которые стали для них реальностью. Раненые друзья, мёртвое тело и желание забыть последний бой с драконом, как страшный сон. Но этот сон превратился в явь, а труп тифлинга, заботливо уложенный на погребальный костёр, обострял боль потери, которую он тщетно пытался заглушить. Ведь, на месте хвостатого мог быть любой из них. А умирание никак не входило в планы молодого плута. Жизнь он любил, а ещё больше он любил дары, которые она неустанно совала в руки маленького хина. Грех отказываться, а уж терять насильно благословение Тиморы, он не собирался.

Гош присел поодаль от костра прямо на шелковистую травку и, сунув меж зубов травинку, принялся терпеливо ожидать остальных.

Сердце чуть защемило от этих слов, а сам он чуть дрогнул, прижав её к себе чуточку крепче. Может это были первые слова, которым он действительно поверил, не просто так люди становятся палачами. Которым действительно ему захотелось поверить, что есть надежда и что она её ищет. И что он мог бы её дать. Мог бы?.. Странным образом только тогда всё получалось.... у них. Он ответил ей взглядом ей взглядом, ничего не сказав, но взгляд сказал больше. Что он верит, выслушает и поможет, защитит. Постарается.

Но сейчас нужно было идти.

Гош присел поодаль от костра прямо на шелковистую травку и, сунув меж зубов травинку, принялся терпеливо ожидать остальных.

Аля нарвала в лесу огромную охапку душистых трав и цветов и положила их на тело Бродяги, после чего села рядом с полуросликом.

- Как ты думаешь, теперь он попадет в мир, где тифлинги свободны? Он ведь так этого хотел...

- Как ты думаешь, теперь он попадет в мир, где тифлинги свободны? Он ведь так этого хотел...

- Я не знаю куда попадают тифлинги, - проговорил Гош, не отрывая взгляда от запрокинутой мёртвой головы хвостатого. - Он ведь демон наполовину. Наверное, Илларион знает, он же аасимар. Наследник противоположного плана.

- Я не знаю куда попадают тифлинги, - проговорил Гош, не отрывая взгляда от запрокинутой мёртвой головы хвостатого. - Он ведь демон наполовину. Наверное, Илларион знает, он же аасимар. Наследник противоположного плана.

- Для меня все это слишком сложно, - смущенно призналась Аля. - Папа всегда говорил, что надо поступать по зову сердца и помогать всем, кто в беде, а еще охранять лес и его обитателей - тогда Милики всегда тебе поможет, а после смерти заберет к себе, в Лесную страну.

- Для меня все это слишком сложно, - смущенно призналась Аля. - Папа всегда говорил, что надо поступать по зову сердца и помогать всем, кто в беде, а еще охранять лес и его обитателей - тогда Милики всегда тебе поможет, а после смерти заберет к себе, в Лесную страну.

- Ну у него наоборот всё было. Бешаба не требует никакой помощи страждущим. Но он любил свою богиню. Наверное, она должна ответить ему взаимностью, - неопределённо дёрнул плечами хин.

Невероятная усталость. Сразу по прибытию мужчина покинул всех. Ни проронив ни слова, вышел на цветущий луг. Трава едва колышется на ветру, когда он пересекает живое поле поперек. Кто-то ранен, а кто-то убит. Но кому какое дело? У каждого свои проблемы. В его случае - хроническая переутомленность.

Пройдя привычными тропками, вышел на старое место. Вот и знакомый дуб, что широко раскинул ветви в сторону. Тень и легкая прохлада. Канниган уснул, стоило только облокотится о бугристый ствол. Как-будто, все разом навалилось. Сказались сутки проведенные в долгом изнурительном пути. Но, сон не принес желаемого отдыха.

...женская фигура в нежно белой сорочке. Со спины не разобрать лица. Она знает о твоем присутствии, но не выражает обеспокоенности. Напротив, медленно расчесывает гребнем каштановые пряди. Порой жестикулируя свободной рукой, пытается что-то сказать, донести. Не имеет смысла. Сорванные с уст, слова умирают в бешеной какофонии внутри черепа. Он подходит к ней сзади. "Обнять, возможно", считает она и поворачивается, стремясь ответить взаимностью. Его уши взрываются болью, едва он оттягивает ее вниз за роскошные локоны. Невозможно сопротивляться. Девушка напугана, неуклюже падает со стула. И тут он понимает, что надо кончать. Одновременно с этим, в другой ладони всплывает нож. Блеск лезвия на миг отражается в глубине ее зеленых зрачков. Почему же она не кричит? А затем, чтобы в следующую секунду ударить гребнем мучителю в висок. Он выпускает волосы, однако бежать той некуда.

Нагоняет у самой двери, которую тихо запер загодя. Одним движением валит на дощатый пол, методично выхватывает из суставов нежные ручки. Гребень отпадает за ненадобностью. Как результат, она зовет себе на помощь. И еще сильнее. Что же будет, когда нож начнет вырезать глаза? Примется лишать этих чудесных изумрудов? Надо зашить прореху.

Алые не от косметики, но от крови, губы сплетались воедино. Постепенно, хват за хватом. Потеряла сознание где-то на середине. Истеричная паскуда, долго ты к этому шла...

...Очередной стежок и нет более набухшего багровым рта. Теперь каратель на троне, а у ног его восемь составляющих от девушки со спутанными липкими прядями. Подошва сапога покоится на отрезанной неумело голове. Небрежно зашитая улыбка гуляет на ее полу-сгнившем лице...

Очнулся в холодном поту. Все тот же дуб, все тот же утопический мир, все те же птицы в вышине.

Бард сильно зажмурился. Просидел в таком положение несколько минут, после чего возжелал себе скляницу первачка. Еще долго пил, пока разум вовсе не помутился. Ему стало легче, а временами даже весело.

х

- В этот раз, - начал Алмерик перед отправкой героев на следующий уровень, - я совершенно не знаю, что вам нужно сделать. Я лишь могу сказать, что вы попадете в Миф Драннор, в те времена, когда он расцветал и пользовался большой популярностью. Как обычно, Сил будет помогать вам и попробует найти нужный путь. Но он всегда сам вас находит. Ваше появление каждый раз запускает цепь событий, которые неизбежно приводят вас к вашей цели. Так что будьте терпеливыми. И… герои. Мне жаль, что так случилось с тем, кто звал себя Бродягой. Я понимаю, что вы сейчас должны злиться еще больше. В частности, на меня. Это ваше право. Я могу лишь обещать, что сделаю все, что в моих силах, чтобы восполнить все ваши потери. А теперь… удачи.

Эти слова были последним, что они услышали перед тем, как тьма в очередной раз забрала их из Рая.

А потом они услышали смех. Яркий, веселый смех.

Они услышали оглушительные взрывы. Но эти взрывы не предвещали беды, а вызывали овации, аплодисменты и не прекращающийся, радостный шум толпы.

Перед глазами заблестело от разноцветных красок и разыгравшегося свето-представления. Они поняли, что стали свидетелями чего-то поистине грандиозного.

Шел снег, опадая маленькими белыми хлопьями. Впереди тянулась дорога, ведущая в то место, куда сходились все люди (и далеко не только люди). Вокруг стояли красивые, обвешенные праздничными ленточками и фонарями эльфискими дома, многие – настоящие архитектурные произведения искусства. Но самым главным украшением происходящего была яркая, сверкающая, сказочная магия.

Она была везде. Она окружала их, принимая вид разноцветных летающих игрушек, змеев и парящих шаров. Она сверкала и блестела, освещая эту беззвездную ночь. Постоянные магические всполохи возникали вокруг них, и безвредные магические искры разлетались повсюду. Они увидели иллюзии, множество иллюзий – животных и зверей, празднично наряженных к такому моменту, не проявлявших по отношению к ним никакой агрессии. Из-за этого создавалось впечатление, что существа со всего мира, подготовившись, пришли посмотреть на то, что здесь происходит.

Вот мимо них вальяжно прошла группа серы волков с развевающимся на головах длинным мехом, а потом несколько медведей, со спин которых тянулись длинные "плащи" из листьев и лиан; пробежала ярко-рыжая лиса с браслетами-бубеньчиками на лапах, вильнув пушистым хвостом. Рядом защебетали пролетающие ночные птицы, а сразу после них, создавая сильные воздушные потоки взмахами своих крыльев, пронесся небольшой пурпурный дракон, извергнув в воздух сине-фиолетовое пламя. Но в этот раз путники были уверены, что он не представляет для них никакой угрозы. Потому что они не чувствовали опасности.

Они чувствовали приятную, удивительную легкость. Яркая, веселая, праздничная атмосфера царила вокруг, старательно заражая всех хорошим настроением. Путники видели радостные лица, слышали доносящиеся откуда-то крики поддержки, энергичную музыку и слова песен. Они видели картину всеобщего праздника.

А потом они посмотрели наверх.

Небо над их головами горело всеми цветами радуги, превращая ночь в прекрасный, красивый, сказочный день. Разноцветные огни вспыхивали то тут, то там, магические длинные «ленточки», словно змеи, летали, кружа между зданиями, паря над крышами домов. А те, кто когда-то посещал Долину Ледяного Ветра или бывал на Севере, могли узнать аналог того, что там называли северным сиянием. Оно было мягко пурпурного цвета, и украшало все небеса, что простирались над городом.

Над Миф Драннором. Гордостью всех эльфов. Местом, где все разумные расы могли жить в мире и согласии, местом, где магия защищала всех и была главным источником чудес.

Отряд осмотрелся. Атмосфера была прекрасной, но они не знали, что делать. Появился Сил и сказал, что пока ничего не заметил. Значит ли это, что им ничего не оставалось, как присоединиться к празднику? Но какому? Они позвали какого-то пробегающего мимо лунного эльфа и спросили, что происходит. Эльф усмехнулся, беззлобно пошутил на счет неосведомленности путников и радостно возвестил, что они присутствуют на празднике «Новой зимы», самом известном празднике в городе. А потом добавил, что вон там – главная площадь и на ней происходят основные события – и скоро король произнесет поздравительную речь, а по всему городу можно найти устраивающих представления и праздничные игры организаторов.

После чего эльф убежал дальше по своим делам, оставив путников стоять и думать, чем же себя занять на этом празднике.

Карта Миф Драннора

Голова едва-едва поворачивается на звуки, словно сомневаясь теперь в их существовании, и что голос ещё проходит сопротивление от чьих-то губ к чьим-то ушам. Для существ, тесно связанных с природой нет осознания смерти, только ещё одно звено в цепи беспрерывного обновления жизни, да и маленькая белочка видела только естественный по своим причинам уход. Обманки пусты, они не задевают внутренних струн. Подари огневолосая этим двоим покой никогда не узнать, что такое глупая потеря. Преждевременная и болезненная. С невысказанными словами.

- Тебе нужно будет ещё немного потерпеть, Бродяга, - виновато шепот может заметить только тот, кому хотелось бы услышать. Остальные теперь множество одиночеств. Даже когда вместе. Тем более, когда вместе. Жаль, но этого не изменить. И Лирлин здесь чувствует себя единственным выпадающим звеном. Смех опустел.

Белые пальцы проползают под саванн, и оставляют маленький продолговатый предмет в руке, призванный магией все того же мага. Шоколад быстро растает в руках, оставив по себе новое воспоминание.

Лирлин встала на колени у помоста и тихо помолилась лорду Утра. Сухое дерево вспыхнуло ярким пламенем.

Много минут спустя чародейку никто не видел, ни рядом с Леви, ни где-либо поблизости.

Сердце чуть защемило от этих слов, а сам он чуть дрогнул, прижав её к себе чуточку крепче. Может это были первые слова, которым он действительно поверил, не просто так люди становятся палачами. Которым действительно ему захотелось поверить, что есть надежда и что она её ищет. И что он мог бы её дать. Мог бы?.. Странным образом только тогда всё получалось.... у них. Он ответил ей взглядом ей взглядом, ничего не сказав, но взгляд сказал больше. Что он верит, выслушает и поможет, защитит. Постарается.

Но сейчас нужно было идти.

Рисса чуть улыбнулась в ответ и заметно расслабилась, на секунду позволив себе прижаться к боку Иллариона теснее, наслаждаясь теплом и силой, а потом вернулась к кровати, чтобы закончить и так растянувшийся ритуал облачения себя в одежды. Полюбовавшись новообретенным кинжалом

Рисса попросила у Алмерика ножны к нему и пристегнула оружие на пояс.

- Я буду внизу, - проинформировала Рисса клирика.